Н. Ланг - Нити судьбы

– Подумай, сколько времени теряешь зря. Целыми днями пытаешься заработать денег, чтобы расплатиться с кредитами, – Николай резко перешёл на "ты", что придало разговору неформальный оттенок. – Ты рано выходишь из парадной, не выспавшийся, злой, заводишь машину. Потом четверть часа простаиваешь в пробке. Добравшись до работы, перекладываешь документы, забывая о своём истинном предназначении. Каждый день по кругу с шести утра и до девяти вечера. А семья? Уставшая жена, которая уже забыла о счастье. А дети? Они не видят тебя. Так проходят часы, дни, недели, года. Однажды ты умрёшь, и дети твои скажут: "Наш отец – мещанин, который ни разу не оторвался от корыта", – зло прорычал Коля, чудилось, что телефонный аппарат раскалится.

Валентин Николаевич молчал, отчего Коля усмехнулся. Он был опытным пранкером и обладал особым искусством убеждения. Испытуемый дрожавшей рукой вытер пот, выступивший на лбу. Валентин заметно нервничал. На рубашке обозначились тёмные пятна.

– Кто вы? – испугавшись, спросил телефон.

– Я Бог, и мне известно всё про тебя и твою никчёмную жизнь, – Коля дал мне знак, чтобы я передал ему бинокль.

– Вы разыгрываете меня! – неуверенно пробормотал собеседник. Вот уж действительно, кому мог позвонить Бог.

– Нет, я вижу, ты чешешь затылок, могу описать, как ты одет. Белая рубашка, выдающая в тебе офисного работника, но не слишком дорогая, ты не начальник, даже себе. Твой начальник деньги, они твой Повелитель. Ты вспотел, твои руки дрожат, ты потянулся за платком, чтобы вытереть, выступившую на лысине испарину. Что тебя тревожит, сын мой? Неужели так страшно потерять материальное? Это всего лишь квартира, а не жизнь. Или ты хочешь лишиться жизни, это в моей власти.

– Что вы такое несёте? Кто вы?

Я сдерживал смех, глядя на каменное лицо Николая, в котором погибал великий актёр, способный блистать на подмостках театра. Этот спектакль увлёк и собеседника. Ведь он давно мог прервать неприятный разговор.

– Я Бог, – повторил Коля, с истинным превосходством. – Кофе в твоей кружке остыл.

Валентин Николаевич метнулся к столу, где дожидался нетронутый напиток, торопливо отпил, и сморщившись, проглотил остывший кофе.

– Так это правда! Вы… вы Бог? – заикаясь, пробормотал он.

– Да, и у тебя особая миссия.

– Что я должен делать? – смиренно спросил мужчина.

Я едва удержался на стуле.

– Завтра уволишься с работы, сын мой, – тон голоса Коли изменился с повелительного на милостивый. – Будешь посвящать время жене и детям, помогать обездоленным, но прямо сейчас, чтобы заслужить прощение, встань на колени и прочти пять раз "Отче наш".

Валентин Николаевич безропотно опустился на колени, зажал трубку плечом и громогласно произносил молитву. Розыгрыш оказался жестоким. Я пожалел доверчивого человека. Валентин Николаевич хорошо помнил слова и молился с усердием, чем удивил нас. Видимо, он часто обращался к Создателю.

Я взглянул на часы. До восьми вечера оставалась минута. Старинные ходики вызывали у Коли глупую сентиментальность. Когда наступал следующий час, из домика вылетала кукушка и куковала столько раз, сколько показывали стрелки. Стрелки замерли на восьми. Сейчас же вылетела птичка и предательски вскрикнула восемь раз.

– Что это? – изумился Валентин Николаевич.

– Не обращай внимания, сын мой, продолжай. Молиться следует в смирении, – Коля пытался усыпить бдительность испытуемого.

Высшие силы ополчились против Николая. Потом за криком механической птицы раздался звонок мобильного телефона. Это менеджер ресторана, где я работал. И здесь Валентин Николаевич догадался, что разговаривает не с Богом или его посланником, а с находчивым шутником.

– Чёртов сукин сын, я достану тебя из-под земли, и ты пожалеешь, быдлозавр несчастный, – взвизгнул Валентин Николаевич. Наконец, поняв, что это шутка, собеседник Николая бросил трубку.

– Мой словарный запас обогатился, – Коля давился гомерическим хохотом. – Быдлозавр – так меня ещё никто не называл.

– Ты – прирождённый телефонный маньяк!

– А ты – сумасшедший графоман!

– Согласен! – с поклоном ответил я, принимая диагноз как данность. – Я опаздываю. Уже звонил начальник.

Посмотрев на часы, мы дружно рассмеялись, вспомнив о кукушке-предательнице.

***

Посетителей было много. Устроившись за барной стойкой, Коля помогал обслуживать их. Он смешивал коктейли, как опытный бармен, подавал нехитрую закуску и обладал умением убедить кого угодно, что нужно заказать ещё один напиток.

– Мне бы твои таланты, Коленька, – с завистью произнёс я.

– Таланты даются не всем, а уж такие. Все мы при рождении стоим в очереди за талантом, красотой или счастливой судьбой. Ты отстоял очередь за импозантной внешностью и быстрым пером, и ты получил что хотел, я тоже стоял в очереди рядом с тобой, но мне достались болтливый язык и огромный нос. Как тебе мой нос? – Коля развернулся в профиль, демонстрируя выдающийся нос.

– Ах, если бы моё перо было гениальным. Всё если бы, да кабы.

– Смирись. Вспомни знаменитых писателей, которым отказывали издательства. Они ждали долгие годы, прежде чем их рукописи увидели свет. Но они добились своего, вот и ты не отступай. Чудеса случаются только с теми, кто не сворачивает с выбранного пути.

– Здесь я могу с тобой не согласиться, – я уныло посмотрел на дно стакана. – В споре рождается истина!

– В споре рождаются синяки, если аргументы закончились! – парировал Коля.

С такими убеждениями друг нередко оказывался в щекотливых ситуациях, из которых я выручал его. Человек со сложным характером, задиристый и безрассудный, Коля порой не представлял, к каким последствиям могут привести его поступки.

Время в ресторане проходило шумно и весело. Посетителей было много, и все торопились забыть о дневных заботах. Среди множества незнакомых лиц я узнал старого приятеля. Артём часто заглядывал в гости. Он появился эффектно в окружении красивых девушек.

Я сделаю краткую ремарку о моём товарище. Артём Дубовицкий – двадцатисемилетний директор благотворительного фонда, деньги для которого ссужал его отец – нефтяной магнат. Артём выделялся не только исполинским ростом, но и экзотическим обликом, подаренным необычным смешением кровей. Эксцентричность лежала в основе его натуры. Он был человеком, подобным солнцу, которое притягивает вращающиеся вокруг планеты, и согревает теплом. Солнце не светит наполовину. Артём всегда был полон энергии, радости и готов делиться со всеми тем, что имел.

Из-за своих взглядов Дубовицкий слыл бунтарём, убеждённым, что уважающий себя мужчина тряхнёт древо мироздания; доберётся до самого дна, чтобы найти истину, покрытую тиной. Я знал Артёма со школьных времён. Мы ходили в одну спортивную секцию по фехтованию. Дубовицкий лучше всех справлялся с рапирой. Он привык бороться до конца. Так случилось и на этот раз. Артём с группой единомышленников подал иск на строительную компанию, которая занималась возведением торгового комплекса у метро "Озерки". На этом участке располагался живописный парк, раскинувшийся рядом с полуразрушенным храмом. Суд проигран, строительство продолжилось на законных основаниях, но Артём не унимался.