Любовь Сушко - В плену у страсти роковой. Дочери Древней Руси

Глава 13 Большие перемены

Лях решил сказать все, что он думает:

– Я может быть таким подлым и сделался, что меньше всего на него хотел быть похожим.

И сразу же он замолчал, сам себя обрывая. Но можно ли было верить всему, что он говорил тогда? Почему я вообще слушала этого человека? Разве он не доказал, что нет и не может быть ему никакой веры? Но Лях перевел дыхание и продолжал:

– Русом я никогда не ладил, но он был силен и не унижал меня добрыми делами, не то, что этот.

Ему не хотелось называть имя младшего брата, словно если он не назовет его, то что-то переменится. Жестом я остановила его, дальше слушать было невыносимо.

– Скажи мне лучше, зачем ты сюда явился?

И снова он усмехнулся, отмечая, что она жестока и злопамятна, – гремучая смесь. Но пока он останавливаться не собирался

– Когда я отвоевал замок, не хуже, чем у других, я верил, что рано или поздно все образуется. Но ничего такого не случилось. В душе оставалась пустота. А все мои возлюбленные ушли от меня, их дети были украдены. И остался я один как перст во всем мире. Мне хотелось посмотреть на вашу любовь и убедиться в том, что другие могут быть счастливы.

Я, как ни старалась, но не могла поверить ему до конца. Но может он и правда раскаивается во всем?

– Я могу тебя понять, но Рус вряд ли, он не любит неудачников.

– Да я сам знаю, что не поймет, но мне хотелось с ним поговорить. И тут он стал как-то поспешно прощаться.

Я почувствовала странное облегчение при этом.

Рус влетел в мои покои через пару часов, после столкновения с Ляхом, он был взволнован и встревожен

– Что случилось? -спросила я, хотя и догадывалась, что ему стало известно о появлении брата

– Я заглянул по дороге в его замок, и слуги сказали, что он умчался в нашу сторону.

– Он был здесь, – спокойно говорила я, – только странный какой-то, он хотел убедиться, что мы счастливы и любим друг друга, но как только увидел меня, ничего не сказал и поспешно уехал

– Я не верю ему, люди мало меняются, а на моего брата это совсем не похоже, могила его исправит. Но может мы просто не хотим это понять и принять?

Рус молчал. Ему не хотелось говорить и даже думать о Ляхе.

– Щек задурил тебе голову своими добрыми делами, и ты готова поверить чему угодно, – отвечал он, – если ты веришь, что мой братец проделал этот путь, чтобы расспросить о чем-то и на тебя полюбоваться, то ты еще глупее, чем я думал

– Ему одиноко, пусто и тоскливо, – отвечала я, – и ты точно так же мчишься порой, куда глаза глядят, как только что-то идет не так, и я остаюсь тут одна, вот и на этот раз он просто убедился в том, что ты точно такой же, и тебя вечно нет рядом. Ты забыл о сыне, совсем не думаешь о дочери. А ведь ни одного вечера не было, чтобы отец не заходил ко мне, когда я засыпала, и только это мне и запомнилось тогда.

Я снова упрекала мужа, хотя это он затеял этот разговор. Нельзя было к нему так относиться, но я ничего не могла с собой поделать. Мне просто хотелось, чтобы и дочка любила своего отца и помнила его все время. Он был просто совсем другим человеком, и с этим ничего не сделать ни мне, никому другому.

Я положила уснувшего ребенка, и сама снова вернулась к нему. И какая-то обреченность была в его взгляде. Он оказался в ту ночь страстен и нежен. Может быть Лях снова подтолкнул его ко мне? Но надолго ли хватит моего гордого и упрямого мужа?

Глава 14 Вернуться назад

Когда через несколько лет я оглядывалась на эти годы, то вспоминала только несколько событий, поездку в Новгород и возвращение домой. Тогда я встретила посла Рюрика и взяла с собой Зарину. Гостомысл, мой сын был еще слишком мал для того, чтобы отравиться в такое путешествие. Он оставался в замке с отцом. И странно его было там оставлять. Но я попрощалась и поспешно отправилась в Новгород. Мария к тому времени уже померла. Арсений, сын Руса, подрос, он был добрым и смелым парнем, не причинял другим неприятностей. Он немного боялся отца, и со временем это не проходило, хотя Рус ничего худого не делал, он поручил воспитания парня своему воеводе Федору, и особо им не интересовался.

А вот ко мне он тянулся, и я с радостью учила его всему, что знала сама. Уж раз я в свое время оставила его, то надо было и отвечать за все, что творилось. Я старалась не показывать, что не его родная мать и не выделяла особо своих детей. Поездка в Новгород стала первым расставанием с ним. Если бы мы могли знать, чем все это закончится, как надолго нам придется расстаться., без всякой видимой причины.

Заряне было 10 лет, она была ребенком, а бабушка ее Умина, быстро старела, на нее грустно было смотреть. Но внучка должна была увидеть ее, запомнить, да и королева тоже пусть узрит внучку.

Я была так поражена увиденным, что долго ни слова не могла произнести. А Умина только улыбалась и ничего не говорила. Она стала расспрашивать дочь о муже, о Ляхе, о Щеке, но никаких советов не давала и не пыталась что-то изменить в ее мире. Кажется, в те минуты она была далеко, просто мать князя Рюрика, такой она и осталась. Странная грусть охватила мою душу, мне не хотелось признавать, что все случилось совсем не так, как тогда думалось. И теперь ничего не исправить.

Рюрик был добр и внимателен к нам, словно чувствовал что-то страшное, словно от него все зависело. Но я и сама старалась как-то примириться с происходящим. Я еще больше удивилась, когда Рюрик стал расспрашивать о Щеке.

– Скажи, ты очень его любишь? – вдруг спросил он.

Я удивленно передернула плечами:

– С чего ты взял, я люблю своего мужа.

– Но его невозможно любить, того Руса, которого я знаю.

Каким странным было это заявление, однако, я не знала, что ему ответить. Но думала о том, как могло все это дойти до Рюрика, кто ему поведал о таком?

Когда-то мы были близки, но все эти годы оставались в разлуке, разве мог он хоть что-то знать обо мне? у него было столько своих забот и хлопот, откуда ему вообще что-то знать, даже то, что Щек был у нее в гостях?

Я торопилась домой, и прощание было печальным. Мне казалось, что мы никогда больше не увидимся, что с родными я была в последний раз.

Матушка едва стояла на ногах, но она вышла нас проводить.

В тот момент, когда мы отъехали от городских ворот, началась страшная буря. Пришлось свернуть с дороги. Но каково было наше удивление, когда на дороге появилась дюжина воинов. Я подумала о том, что это Рюрик послал своих людей. Но там ехал Щек, легкий на помине. Он появился именно теперь, не раньше и не позднее. Его замок был где-то поблизости. И мы поехали туда, дорогу невозможно было разглядеть. Замок оказался на нашем пути. И хотя он был наполовину меньше, чем у Руса или Рюрика, но бурю переждали мы в уютном и теплом месте.