Любовь Сушко - В плену у страсти роковой. Дочери Древней Руси

Я смотрела на этих двоих и чувствовала, что и теперь не стала к ним ближе, чем была прежде. Даже то, что они появились тут, было каким-то невероятным чудом. Странная это была встреча.

Они оба знали, что едут к своему врагу, и одному Велесу было ведомо, что с ними тут может случиться. Разве не этот князь участвовал в похищении, так что теперь они могут от него ждать?

И все-таки они были здесь. Мужеству их можно было позавидовать. Но не было ли это безрассудством, которое может стоить им жизни?

Я почему-то вспомнила, как любила Щека и в детстве мечтала, чтобы он стал моим отцом и был рядом со мной. Но теперь ничего больше к нему не чувствовала. Я была взрослой, от них отстраненной девицей, казалась почти чужой. Наверное, едва меня увидев, они все поняли и примирились с этим. И все-таки с трепетом в душе я ждала, когда они приблизятся ко мне, ждала встречи с ними и какого-то разговора, ведь мы не были чужими. Их встречал Дир, мы с Аскольдом смотрели на них издалека и старались сохранить спокойствие. Невольно на глаза навернулись слезы.

Щек очень изменился за это время. Но с седыми висками он казался еще прекраснее, чем прежде. Матушка замерла перед истуканом Перуна, казалась очень постаревшей, хотя и была такой же невозмутимой, как прежде.

Дир радушно встретил их и проводил к князю, я последовала туда за ним. Дальше оставаться безучастной было невыносимо.

Аскольд уже сидел перед ними и о чем-то говорил. Кажется, они прекрасно понимали друг друга. Мне пришлось остановиться за его спиной. Щек поднял глаза и взглянул на меня, словно пытался понять, та ли перед ним девица или он спутал меня с кем-то другим. Я должна была заступиться за него и доказать, что никогда там не чувствовала себя пленницей. Да по моему виду это они и сами должны были понять. Они оба растерялись, явно столкнувшись не с тем, чего ожидали, не понимали, что им надо делать дальше.

Всеслава смотрела, не мигая, кажется, она до конца не была уверена, что перед нею находится ее дочь. Таким странным все нам всем казалось. Но Щек уже подходил ко мне:

– Я рад, что ты цела и невредима, детка, – говорил он, – ты не должна обижаться на нас, но мы ничего не ведали о том, где тебя искать следует, а если бы не Дир, может и не встретись бы вовсе.

Аскольд показался одиноким и потерянным. Разговор с матерью не ладился. Она молча смотрела на меня, ничего не спрашивала, ни о чем не говорила. Только позднее, она стала требовать, чтобы я вернулась с нею домой.

– Но мой дом давным-давно тут, – говорила я, боясь, что она не отступится и заберет меня с собой в старый замок.

Она не хотела этого слушать.

– Скажи, что такое в этом человеке, что ты готова его оправдать? Он разлучил нас на столько лет, он все сделал, чтобы мы не узнали друг друга, а тебе кажется он героем и спасителем?

– Он был добр ко мне, он заботился обо мне, -говорила я, – а виноват во всем мой дядюшка Рюрик, но он мертв, и потому все это прошлое.

– Ты добрая девочка, но ничего не понимаешь и не хочешь понимать, -тяжело вздохнула она.

Кажется больше ей сказать было нечего. А я, я совсем ее не знала, не могла услышать и понять. Но она подарила мне жизнь, это очень важно. Что бы не случилось, она оставалась моей матушкой, и я была рада, что встретилась с нею теперь.

Глава 7 Противостояние

Матушка знала, что должна сказать что-то, но не понимала, что говорить, взглянула на Щека, он тоже молчал. Терять во второй раз дочь из-за врага ее Рюрика, который просто захотел отомстить ей. А что, если больше им не придется встретиться. Она даже наказать его не могла, потому что дочь ее возненавидит.

– Если бы не Дир, – на глаза у нее появились слезы, – мы о тебе ничего и никогда бы не узнали.

Я не знаю, почему так упорствовала и ничего не могла поделать. Все становилось хуже и хуже. Я так устала в тот день, мне просто хотелось убежать и спрятаться в своих покоях.

Когда я наконец смогла уйти, то заметила, что дверь в покои Аскольда была приоткрыта и зашла к нему, как всегда, с самого моего появления тут было. Он сидел в кресле с высокой спинкой, около полыхающего огня, смотрел на него не мигая. Наверное, ждал меня как обычно, но таким растерянным он не был никогда.

– И что мы станем делать? -спросил он, наконец повернувшись в мою сторону, – я очень перед тобой виноват и перед княгиней тоже.

– Наверно, так и должно быть, они не понимают, что тоже виноваты. Прошло много времени, теперь я не хочу туда возвращаться, мне нет до них дела. Если бы это случилось раньше.

Я лукавила, мне хотелось быть рядом с Щеком, тем более он был так близко, в нашем замке. Аскольд усмехнулся, потрепал меня по щеке, но ничего больше не говорил.

На следующий день матушка пыталась снова со мной поговорить. Они быстро собрались в дорогу после этого. Она убедилась, что я жива и ни в чем больше не нуждаюсь, и этого оказалось достаточно, да и что она еще могла? Я же видела, что она с Щеком счастлива, и должна была порадоваться за них.

Матушка звала в гости, уверяла, что там мой дом, я всегда могу вернуться назад, как только захочу. Я ничего ей на это не ответила, всякое в жизни случается, но пока не собиралась. Братец мой, был уже князем, после отца, но все время боролся с Арсением. Но это было так далеко и ко мне отношения не имело. Меня тревожило лишь то, что с Аскольдом может что-то случиться. Дир был стар и болен. На него надеяться не приходилось. Скоро обо всем задуматься пришлось снова.

Матушка говорила о смерти ее брата, о том. что Новгород для нее не угроза больше. Но я кожей чувствовала угрозу оттуда, хотя и не понимала почему. Хотя разве мы сомневались, что Олег, пришедший к власти, не простит Аскольда, отомстит за предательство. Но как он это сделает, вот что не давало покоя.

В те дни мне казалось, что как только матушка и Щек уедет, так все будет прежним. Но этого не случилось.

Уже на следующий вечер после того, когда они уехали к себе, за соседней дверью послышались голоса. Аскольд говорил с кем-то из своих воевод.

– Придется быть осторожным, угроза слишком велика, – настаивал воевода, но он что-то шутливо отвечал, не придавая этому значения.

Тут они увидели меня и замолчали разом.

Он вспомнил, как угрожала ему княгиня. А теперь еще этот викинг, он мог бы забыть обо всех обидах, но не стоило этого ждать и надеяться.

И с радостью прошла я по проснувшемуся Киеву, уверенная, что он принадлежит мне, хотя и оказалась я тут не по своей воле. И когда мы их проводили, оказывается, угрозы только приближались.

Никак не могу припомнить, сколько времени прошло после прощания, до тех жутких событий. Кажется не очень много. Мы радовались солнечной, теплой осени, и тому, что нас оставили в покое. Они сняли с плеч Аскольда тяжелый груз и, кажется, простили то, что он совершил. У истории был счастливый конец.