Лина Ласс - От него не убежишь

– И не мечтай, – сорвалось с моих губ.

Его взгляд в мгновение охладел.

– И не думал, – он развернулся и направился к двери.

– Куда ты?

– В свой номер, – не обернувшись, он вышел и закрыл за собой дверь. Я откинулась на подушки.

Что это сейчас было? Я только что явно ощутила то, чего не должна была испытывать к Алексу. Эта дрожь, которая прокатилась по телу под его взглядом – не что иное как желание. Видимо, я слишком много выпила, что готова была уже наброситься на своего водителя. Я никогда не изменяла своим постоянным любовникам, но сейчас была очень близка к тому, чтобы уступить мимолётной слабости. Но почему? Ведь мы друг друга не переносим. А он смотрел на меня так, будто…

Темнота накрыла меня, не давая мысли закрепиться в голове.

Утро пришло ко мне не самое доброе. Бутылка вина всё-таки отыгралась на мне, отдаваясь в висках тупой болью. С трудом я выбралась из-под толстого одеяла с удивлением обнаружив, что по-прежнему одета. Удивительно, что я вообще помнила, как оказалась в номере загородного отеля. Во рту был неприятный кислый вкус. Ну хоть не тошнило и не кружило голову, и то хорошо.

В зеркало на меня смотрело всё то же помятое лицо, которое я видела вчера вечером. Я так быстро провалилась в сон, что мысль умыться даже не пришла мне в голову. Тушь снова размазалась под глазами, волосы торчали во все стороны, веки припухли. А у меня с собой даже не было банальных патчей, чтобы убрать отёк. И вся косметичка осталась дома.

В душе я включила холодную воду и попыталась взбодриться хоть таким дедовским способом. Как ни странно, это подействовало, и через пять минут я выпрыгнула на сухое полотенце, дрожа от холода, но чувствуя прилив сил. Волосы пришлось убрать в высокий пучок, а щёки пощипать, чтобы вернуть им румянец. Жаль, что туши не завалялось в маленькой сумочке. Мои голубые глаза, обрамлённые светлыми ресницами, всегда казались мне невыразительными, если их не подчеркнуть.

Надев платье и кроссовки, я вышла из номера. Дверь напротив отворилась, и из неё выпорхнула молоденькая миниатюрная девушка в форме горничной. Белый фартучек резко контрастировал с унылым тёмным платьем. Она взглянула на меня и внезапно покраснела, тихо поздоровалась и припустила по коридору быстрым шагом. Следом из тех же дверей появился Алекс и у меня захватило дыхание. Он был обнажён по пояс, обёрнутый одной тонкой простынёй. Капли воды застыли на его коже, крепкие мышцы груди, живота и плеч были словно вылеплены из мрамора. И когда он только ходит в спортзал, если постоянно возит меня куда-нибудь? Я словно загипнотизированная смотрела на его накаченное тело, опуская взгляд ниже к косым мышцам живота, где под тканью угадывались очертания… я что, сглотнула?

«Быстро возьми себя в руки!»

– Доброе утро, – Алекс первым поздоровался, чем вернул меня к реальности.

– Доброе… значит, ты всё же не гей, – я показала большим пальцем в сторону, куда исчезла горничная. – Проиграла Алисе косарь, – и, развернувшись, с победным видом прошла в сторону ресторана.

Не спорила я с подругой насчёт ориентации Алекса, но как-то она призналась, что он ей понравился. Предложила даже поменяться водителями, а я возьми да и ляпни, что он играет за другую команду. Я знала, что мужчин бесит, когда сомневаются в их ориентации и в этот раз попала по больному, потому что за спиной услышала тихие ругательства.

Настроение тут же взлетело до небес. Я поверить не могла, что вчера какой-то частный разговор совершенно безразличных мне людей смог выбить меня из колеи, испортить весь день и заставить ныть несколько часов кряду. Можно подумать я не догадывалась, что меня обсуждают за спиной. Но пока я их покупатель, буду пользоваться тем, что я всегда права, а они будут лобызать меня и пресмыкаться, потому что я плачу им.

Да, чертовски неприятно было услышать это лично, но что эти женщины знали про меня? Ни-че-го! Зато другие люди вчера аплодировали мне. А ведь они тоже меня не знают.

Для большинства людей на планете я вообще не существую, а я заморачиваюсь на одной конкретной ситуации. Зато у меня есть по меньшей мере один человек, который принимает меня такой, какая я есть. Ну, ладно, мама не всё знала о моей жизни. Но она меня любила. Один человек во всей чёртовой вселенной, чьими отношениями я дорожила. Я достала телефон и просмотрела наши совместные фото. Мы сделали их в прошлый мой приезд во Псков полгода назад. Праздновали вместе новый год в Пушкинских горах. Сняли номер в милом литературном отеле, гуляли по окрестным музеям и паркам, пили шампанское прямо в сугробе и играли в снежки совсем как в детстве.

Как только у меня появились деньги, я старалась всячески развлечь маму, помочь, чем можно, свозить в места, где она никогда не бывала. Каждый мой приезд она радовалась словно ребёнок, и всякий раз мне было тяжело её покидать, словно отрывала кусочек от своего сердца.

Я убрала телефон, но улыбка с моего лица так и не сошла.

«Надо позвонить маме, когда приедем домой».

Не люблю говорить с ней по телефону, когда я на людях. Это всегда своеобразный интимный момент между дочерью и матерью, который я не желала делить ни с кем. Мы подолгу болтали, расспрашивая друг друга о жизни. Я, насколько это возможно, говорила ей про свою, а она могла часами рассказывать о наших соседях, моих одноклассниках и своей работе.

Я окончила завтракать, когда в дверях увидела полностью одетого и даже причёсанного Алекса. Его брюки и рубашка были гладко выглажены. Хотя, чему я удивляюсь, если он уже успел наладить личный контакт с персоналом. Из всего разнообразного шведского стола он выбрал только сырники и чашку кофе, но как только присел за мой столик, я встала и произнесла:

– Ты опоздал. Завтрак уже окончен.

– Я только сел.

– А я уже закончила и нам нужно ехать. У меня сегодня тренировка и запись в салон.

Алекс сердито посмотрел на меня снизу вверх и не спеша откусил сырник. Эта медлительность раздражала и несомненна была искусственной, чтобы позлить меня. Я лишь фыркнула и вышла из ресторана к машине. Когда через десять минут он вышел на улицу, я всё ещё топталась возле авто.

– Машина заперта, – раздражённо проговорила я.

– Конечно, вдруг кто-то захочет попасть внутрь без моего ведома, – Алекс нажал на брелок и замок щёлкнул. – Если ты помнишь, тачка не твоя, а босса, а вот отвечаю за неё я.

Он открыл мне дверь и наигранно улыбнулся, обнажив зубы. Стукнуть бы по его довольной роже, чтобы стереть эту улыбку.

Всю дорогу до города мы не разговаривали. Я уткнулась в смартфон проверяя соцсети. От Алисы было несколько сообщений. Сначала она в шутку ругала меня, что мы так и не пообщались с ней на её дне рождении, потом восторженно писала о том, какие на курорте развлечения, коктейли и, главное, мужчины. Наличие спонсора под боком нисколько её не смущало. Я послала ей несколько грустных смайликов и написала, что скучаю. Говорить ей сейчас о том, что вчера произошло не было никакого желания. Да и вообще, стоило ли говорить о подобном?