Маргарита Смирновская - (Не) настоящий брак

А когда я услышала телефонный разговор Оли, то сразу поняла, с кем она общается:

– Ты зачем мне позвонил, дебил? Номера перепутал, как в прошлый раз нас с сестрой? Слушай, извращенец, если ты ещё раз мне позвонишь, то без ушей останешься! Ты меня понял, урод? – видимо, Родион что-то ей стал говорить, и я видела, как сестра вскипела и прервала его речь: – Послушай меня, инфузория, я уеду по-любому, и тебя это никак не касается. У тебя есть моя сестра. Ну, ты тупой! – Ольга еле сдерживала себя. – Послушай меня, – это уже прозвучало угрожающе. – Если ты сейчас же не извинишься передо мной и не пообещаешь больше не преследовать, то я сегодня же ей все расскажу. Только ради её мечты я позволяю тебе с ней встречаться. Подумай, идиот, или потеряешь все. Вот и хорошо.

Ольга отключилась, а я спряталась в ванной и долго ревела. Вот там меня впервые стошнило.

Больше Родиона я видеть не могла и стала избегать свою сестру. Я никак не могла понять, почему она решила, что моё счастье должно быть таким? Что моя мечта – просто видеть его рядом? Нет, я хотела взаимной любви.

Однажды утром я не смогла встать, целый день ничего не ела и не пила. Меня тошнило от всего. И я не хотела, чтоб меня трогали или задавали вопросы.

Оля, как всегда, была занята учёбой. Она училась все свободное время, мечтая поступить в самый лучший вуз США. Для меня её отсутствие стало спасением. Я не могла с ней делиться о своих душевных переживаниях, потому что чувствовала себя преданной.

А по утрам мне становилось плохо и постоянно мутило. И как-то не я смогла даже взять ложку, чтобы поесть. Тогда до меня дошло: головокружение, тошнота, слабость. И с ужасом подумала: «Господи, неужели я беременна? Только не это!».

Еле поднявшись с постели и взяв свои карманные деньги, я едва доплелась до аптеки. Пока я не сделала тест, то думала, что с ума сойду! Меня знобило, и даже напала икота. Я вспомнила все молитвы, которые читала моя бабушка, и просила только об одном: пусть это будет простудой! Отравление, да что угодно! Только не беременность! Но тест упрямо показал мне две полоски…

Чего я только не надумала себе, пока сидела в ванной и лила слезы на этот злосчастный тест! Думала о самоубийстве, о тайном аборте, пойти в баню попариться, отравиться, чтобы вызвать выкидыш, найти знахарку.

В итоге я наревелась, настрадалась и как-то утром отправилась к Родиону. Пусть он тоже подумает, что с этим делать.

Такой красивый и холодный. Совсем чужой. Родион явно не был рад моему приходу, не пропустил в комнату, но все равно улыбнулся из вежливости и прошептал:

– Настя, я очень рад видеть тебя, но зачем с утра-то? Почему не позвонила?

Раз пять он обернулся назад. Интересно, кто дома у него? Девушка? Но я даже не почувствовала ревности, стало настолько безразлично. Мне все равно, если кто-то что-то о нем не так подумает.

– Я беременна, – отчётливо сказала я.

– Да потише ты! – шикнул он и тут до него дошёл смысл слов. – Что? Что ты сказала?

– У меня в животе растет твой ребёнок. Что тут тебе непонятно? – чуть ли не рыдая, прокричала я. – Надо что-то с этим делать! Или будет поздно!

– А что тут делать, детка? – в коридоре появилась тучная, кудрявая женщина. – Ты женишься на ней, сынок. И никаких возражений.

Боже! Как я не хотела этого! Разумеется, я пыталась сказать о том, что нам еще рано иметь детей, что нет любви и всё, что произошло, большая ошибка.

Но эта женщина никого не собиралась слушать:

– Сынок, это дар от бога. Будет большой грех, если ты сейчас откажешься от милой наследницы Лазуренко и от своего собственного сына.

Откуда она взяла, что у меня будет сын? Я всегда хотела дочку! Но не так сразу!

Родион тоже не горел желанием заводить детей, когда у нас на носу поступление в институт и студенческая жизнь впереди. Но его мама даже не дала ему и слова вставить.

– Ты женишься! Чем скорее, тем лучше! Ты посмотри на нее! Скоро живот на нос полезет.

Я была в шоке. Какой живот? Ребенок пока меньше, чем горошина.

А дальше его мама позвонила моим родителям и сообщила с бухты-барахты им важную новость. Я готова была умереть от стыда и горя. Не таким я себе представляла разговор. Ведь я надеялась, что Родион найдет врача и поможет мне решить проблему, а не создать мне новую.

Но как мы только остались одни, то он сразу напал на меня:

– Не могла без меня разобраться со своей беременностью? Ну, кто тебя просил ко мне приходить?! – ударил кулаком в дверь кладовки Родион. – Замуж захотела?

– Нет! И я не пойду за тебя! – оттолкнула я его, вылетела в подъезд и вдогонку услышала:

– А куда ты денешься? Разве есть другие варианты?

И в его голосе прозвучала горечь. Родион тоже не хотел жениться. Но все так закрутилось, завертелось, что я не успевала переваривать все события.

Узнав, что я беременна, мама заплакала, а папа ее успокаивал:

– Мирские – отличная семья. И Радик влюблен в нашу Настеньку. Ничего, сейчас такое время. Посидим мы с малышом по очереди. Они отучатся, встанут на ноги, и все у них будет. А мы поможем. Мы на что? Разве на этом жизнь кончается?

– Настя такая маленькая… Она ещё ребенок. Это не Оля… – хлюпала носом мама.

Да… Всего лишь младше на десять минут и всегда ребенок и малышка. Только Оля взрослая и умная.

И странно то, что меня никто не спросил: а хочу ли я рожать? А хочу ли я замуж?

Никто не спросил, а я не говорила. Мама часто плакала и причитала. Больной папа радовался, словно чувствовал, что это его единственный шанс побывать на свадьбе одной из дочерей. А Оля сказала:

– Вот балда! Ты о предохранении разве ничего не слышала? Ну, ладно, хоть на свадьбе погуляю перед отъездом.

Ольга стала помогать родителям с подготовкой к празднику. А я жила, как во сне, и ничего из этих дней вспомнить не могла. Только один момент, как пришли Юля с Аней и помогли мне купить платье длинное в пол и фату, которая шлейфом шуршала за спиной. Это все Юля. А я совсем не хотела такое платье, и фата мне была не нужна. Но сказать вслух я боялась. Еще боялась, что меня прорвет, и я сорву свадьбу, расстрою папу, и ему станет хуже, мама попадет в психушку, а Оля не сможет уехать учиться туда, куда мечтает попасть.

Поэтому я молча позволяла случаться всему. Даже брачный контракт, который я подписала, не читая.

Как обрадовалась его мама! Она гладила меня по голове, а я чувствовала себя соседской собакой, с которой надо подружиться, чтобы спокойно проходить мимо.

Один мой друг Алик разделял мои чувства:

– Божечки мои! Настя! – протяжно недоумевал он. – Как ты могла?! Связаться с Мирским! Да ты знаешь, какой он противный мужлан?!

Хотя я давно привыкла к манерности своего друга, но из его уст «мужлан» прозвучало крайне смешно, поэтому впервые за долгое время рассмеялась.