Irizka2 - Вспышка

Лауритс открыл свою сумку и достал флешку с работой. О том, что утром её надо отдать, он совсем забыл и теперь боялся даже голову поднять. Аннар флешку забрал и одарил его смачным подзатыльником, который поддержали смешками другие омеги. Поморщившись, Лаури ещё сильнее вжался в парту, чувствуя себя поношенным носком. Нужно было что-то менять… что-то делать с этим унизительным положением. Но что?

После обеденного перерыва Лаури вышел во двор немного подышать свежим воздухом и полюбоваться пушистым снегом. Он давно мечтал о такой снежной и холодной зиме, хоть у него и не было достаточно тёплой обуви. Почему-то хотелось забраться в сугроб, промокнуть до нитки и, как в детстве, прибежать домой стуча зубами, тогда папа разденет его, запихает в ванну и будет ругаться, натирая его жёсткой губкой. Почему-то папа думал, что это Лаури не нравится, но он обожал слушать, как папа проявляет свою сердитую заботу.

Во дворе было пусто, студенты или обедали, или сидели в тёплых классах. Достав фотоаппарат, он сделал пару снимков, а потом его внимание привлекла парочка у забора. По инерции он приблизил изображение и снял их в тот момент, когда они целовались. Посмотрев на экран, Лаури поморщился и пренебрежительно бросил: «Кобель!»

Эскиль Сёренсен, наглый, жестокий омега из параллельного потока, и Расмус Осен-Тённесен – красавчик альфа, на которого вешался весь колледж. Они самозабвенно лобзались, не обращая внимания на белые хлопья, засыпающие и головы, и случайного зрителя. Лауритс отвернулся, давя в себе гнев и разочарование. Эта парочка его выводила из себя. А точнее, Расмус и его безупречная улыбка, подтянутое тело и ласковый взгляд. Рас был идеалом с картинки – на него любовались, пускали слюни, и он великодушно позволял себе быть в центре внимания.

Вернувшись в класс, Лаури мрачно занял своё место. Его никто не обнимал, не целовал и не приглашал постоять под снегом в необычную холодную зиму. И вряд ли пригласит – Лаури слишком неприметный, слишком простой и слишком рыжий.

Проскочивший мимо одноклассник зацепил его сумку, и учебники рассыпались по полу. Лаури с трудом успел подхватить камеру и наклонился, чтобы собрать свои вещи. Мимо прошёл Аннар, толкнул его бедром и презрительно фыркнул. И без того дурное настроение совсем скатилось до нуля.

В последнюю минуту в класс вбежал Расмус. Плюхнулся на свое место, довольно вздохнул, закидывая ноги на соседний стул, и потянулся, демонстрируя всем красивый гладкий живот с чуть заметными кубиками пресса.

– Ты как котёнок, – прильнул к альфе Аннар, – и пахнешь сладенько. Развлекался, бесстыдник.

– Сам бесстыдник, – с улыбкой шлёпнул его по заднице Расмус, – чего на меня залезаешь, от Эскиля получишь – мало не покажется!

– Ой, ой, испугал ежа голой жопой, – Аннар рассмеялся, но от альфы отодвинулся.

Лаури, оставаясь на полу, немного завис, рассматривая их. У Аннара были красивые длинные пальцы и чуть заострённая форма ногтей. Такие было бы здорово снять впивающимися во что-то сочное. В спелый персик или более тёмную кожу мускулистой спины. У Расмуса как раз такая кожа – чуть желтоватая, загорелая и совсем без родинок. Лауритс знал это, потому что часто его рассматривал, когда они ходили в бассейн. И тело у Расмуса очень изящное, не слишком грубое, как у многих альф постарше, а гибкое, стройное и вместе с тем мощное. Лаури тайком снимал его в воде, когда широкие ладони загребали воду и толкали тело вперёд.

– Чего пялишься? – Аннар заметил, как Лаури смотрит на Расмуса, и толкнул омегу в плечо. – Тебе всё равно ничего не светит, – добавил он тише и противно улыбнулся.

Расмус, заметив взгляд Лаури, подмигнул ему, и тот покраснел с головы до пят. Ругаясь на Аннара, который достал задевать и лезть не в своё дело, и на Расмуса, который трахает всё, что движется, а то, что не движется… а потом стало обидно до слёз, потому что Аннар прав, и у Лаури нет ни единого шанса привлечь альфу. Любого альфу. И так, в полном одиночестве, с клеймом неудачника, закончится его год. Без приятных воспоминаний. Без счастливого выпускного, на котором любимый альфа пригласит его на танец и…

Лаури раздражённо покачал головой, часто моргая, боясь, что слёзы обиды увидят другие. Но на него никто не обращал внимания. И пора было это менять.

Домой он вернулся поздно, специально задержался в студии колледжа и проявлял сделанные утром фото. Получилось неплохо, но не идеально, и в своей работе он был разочарован. Так же, как и в жизни и положении среди одноклассников. На последнем уроке ему снова передали задания, рассчитывая, что он всё выполнит. И Лауритс, пусть и не хотел, но исправно всё делал. Он не знал, почему подчиняется классу и почему прогибается под неприятных ему людей. От своей собственной неполноценности и слабости он устал. И эта усталость вперемешку с обидой копилась уже слишком долго, чтобы закрыть на неё глаза.

Папа оставил ему на столе ужин, пару монет и записку с просьбой купить свежего хлеба и кошачьего корма. Со вздохом Лауритс запихнул всё это в карман, с какой-то печальной апатией понимая, что и дома его тоже просто используют. В своей комнате забрался в сеть и, бродя по личным страничкам одноклассников, чувствовал себя всё хуже и ничтожнее – вот у одного новая фотокамера, у второго поездка на Канары с его студией, у третьего приглашение на молодёжный конкурс или роль в местном театре. Все его знакомые, используя его как бесплатное приложение к образованию, добивались успеха на профессиональном поприще. А он… его фото… его личность…

Лаури не был плаксой или нытиком. Но именно в этот день собственная незначительность и неудачи заставили его рыдать в подушку. Он ведь старается, делает всё возможное, учится, снимает, стремится вперёд и не ждёт подачек от родителей. Он всё делает сам. Тогда почему же у него ничего не выходит?

Наплакавшись, он сел просматривать свои старые снимки и с тоской остановился на альбоме, посвящённом Расмусу Осену. Альфа везде выходил красивым, идеальным и привлекательным. Но на каждом фото его ненавистная и самая любимая модель была с кем-то или одна. А Лаури хотелось хоть раз попасть к нему в кадр.

Омега резко вскинул голову, сжимая губы. Нужно было срочно что-то менять в своей жизни, в своём окружении и своей судьбе. Лауритс Ольсен не собирался всю жизнь прозябать в одиночестве, как последний неудачник. Он собирался стать знаменитым фоторепортёром, обзавестись прекрасным альфой и сохранить счастливые воспоминания о выпускном в колледже. Но для этого нужно было измениться. И он собирался начать менять себя прямо сейчас!

План был составлен чёткий и ясный. Итак, первый пункт: вставать раньше, чтобы приводить себя в порядок и не выглядеть как неудачник. Второй пункт: заставить Расмуса Осена влюбиться в него и пригласить на выпускной. Конечно, этот пункт требовал тщательной проработки, но пока Лаури решил набрать на альфу компромата, вытащить все его потаённые тайны и заставить научить танцевать. Остальное как-нибудь само сложится. По крайней мере, у Лауритса при мысли о жестокой расправе и грязном шантаже в голове рисовалось что-то умопомрачительно романтичное и сказочное.