Татьяна Воронцова - За шаг до встречи

– Конечно.

– Я была недовольна своей внешностью довольно долго. До окончания школы. Мне казалось, что у меня недостаточно длинные ноги, недостаточно густые волосы, недостаточно тонкая талия. Но самая большая беда заключалась в том, что у всех моих сверстниц на месте груди еще почти ничего не наблюдалось, а у меня даже очень наблюдалось, и это не позволяло мне даже наедине со своими фантазиями воображать себя мальчиком. Я оказалась в плену своего нелепого девичьего тела, с дурацкими сиськами и круглой задницей. Позже, будучи уже первокурсницей, я вдруг обнаружила, что грудь у меня гораздо скромнее, чем у большинства девушек моего возраста, ноги длиннее, а талия тоньше. В какой момент и благодаря чему произошла эта неожиданная метаморфоза, осталось загадкой, но мне полегчало. Я стала высокой и худой. Мама любила повторять, неодобрительно глядя на мой ужин, состоящий из йогурта и сухого печенья: «Худая корова еще не газель». Меня же вполне устраивала моя новая фигура, джинсы размера 24/32 и бюстгалтер 75B.

– Ты мечтала быть мальчиком?

– Это было самой заветной моей мечтой. Увы, неосуществимой. Нет-нет, операцию по изменению пола не предлагать… тем более что в конце концов мне удалось научиться принимать себя такой, какой меня родила мама. Однажды я даже услышала от одного из коллег: «Быть женщиной – это привилегия». Правда, тут же выяснилось, что привилегия заключается в том, что женщина, которой повезло удачно выйти замуж, может позволить себе не работать, целыми днями лёжа на диване, или посещая салоны красоты, или щебеча с подружками, или шастая по торговым центрам, и при этом не бояться осуждения со стороны социума. Сомнительная привилегия, если честно.

– А почему ты мечтала быть мальчиком? Что именно казалось тебе желанным и недоступным?

– Скорее мне казалось нежеланным и неустранимым кое-что в девочках, чем желанным и недоступным что-то в мальчиках. Ограничения на некоторые виды деятельности, прежде всего по физиологическим причинам, эти дурацкие месячные с отвратительным самочувствием и упадническим настроением… Ну гадость же! А мальчикам по праву рождения выданы и стабильный гормональный фон, и бóльшая физическая сила, и свобода самоопределения. – Она помолчала, размышляя, не попросить ли у него сигарету, но решила воздержаться. Дэмиен мог расценить это как очередной плевок в сторону женственности, а ей не хотелось выглядеть уж вовсе круглой дурой. – Я знаю всё, что тут можно сказать. Да, у мальчиков не бывает месячных, да, им не нужно рожать, но вместо всего этого им приходится служить в армии и потом работать, работать, работать, чтобы содержать семью и вообще считаться успешным. Знаю, слышала это сотни раз. Только лично я предпочла бы службу в армии и работу.

Прокомментирует? Но Дэмиен молчал.

Тогда она спросила:

– А ты служил в армии?

– Да.

– И у тебя никогда не возникало желания обменять жизнь мужчины на жизнь женщины, если бы это было возможно?

– Я служил в армии, но никогда не испытывал того, что ты перечислила. Того, что испытывают бедные женщины. Как я могу выбирать?

– Но тебя всегда устраивал твой биологический пол?

– Я не задумывался о том, устраивает он меня или не устраивает. Это просто данность. Если бы мне, как Тиресию, предоставили возможность побывать в шкуре сначала мужчины, потом женщины, потом опять мужчины, то я мог бы сравнить и сделать выбор. А иначе какой смысл выражать недовольство? Кстати, упомянутый Тиресий засвидетельствовал перед Олимпийскими богами, что женщины не так обижены природой, как можно предположить, слушая тебя. Он сообщил, что во время сексуального акта удовольствие, которое испытывает женщина, в девять раз превышает удовольствие, которое испытывает мужчина. Старина Зевс был вне себя.

Даша фыркнула. Эту историю она, конечно, знала.

– Ты никогда не пробовала вспомнить, в какой момент и при каких обстоятельствах родилась эта твоя заветная мечта? – спросил Дэмиен. – Быть мальчиком.

– Думаю, причиной послужила моя любовь к чтению. Знаешь, все эти приключенческие романы про индейцев и ковбоев, про рыцарей Круглого Стола… мушкетёров, пиратов, путешественников, спецагентов, кто там был еще… Словом, про всех этих героев мужского пола. Герой совершает подвиги, а его супруга или возлюбленная сидит дома и терпеливо ждёт. Это, конечно, круто, когда твой мужчина – герой. Но всю жизнь греться в лучах чужой славы не слишком почётно, согласись.

– Героических женщин история тоже знает. И мифология знает.

– Но мужчин-то больше в сотни раз! Они не привязаны к дому, не обременены тошнотворными функциями своего тела и могут позволить себе не обращать внимания на претензии социума.

– С этим я бы поспорил, но не сейчас. – Без предупреждения он закурил еще одну сигарету, и Даша, поскольку не успела отвернуться, заметила белозубую улыбку. – Продолжай.

– Когда мужчина следует путём героя, его уважают за силу духа и называют хозяином жизни, а когда женщина делает или пытается делать то же самое, про нее говорят, что она дура и неудачница. Не выполняет свою биологическую программу. Но чего ради ее выполнять, если мужская программа намного интереснее?

– Я согласен с тем, что героических мужчин гораздо больше, чем героических женщин, но все равно героем становится не каждый мужчина. Если рассматривать только мужчин, то героев среди них единицы. В связи с этим вопрос. Насколько я понимаю, ты мечтала быть не просто мальчиком, не просто мужчиной. Ты мечтала быть мужиной-героем. Но почему ты считала, что тебе это удастся? Среди мужчин есть не только спецагенты, космонавты и путешественники. Есть еще скромные обыватели, бухгалтеры, программисты, дворники, электромонтёры, грузчики, секретари, садовники, трусы, алкоголики, лицемеры, злостные неплательщики алиментов…

– Знаю! Знаю! – досадливо поморщившись, перебила Даша. – Я вовсе не была уверена, что мне это удастся. Но я бы обязательно попробовала.

– Что же мешает тебе попробовать сейчас?

– Надо подумать.

– Мы уже выяснили, что героических мужчин значительно больше, чем героических женщин, но героические женщины все же есть. Нельзя сказать, что их нет. Что мешает тебе пополнить их ряды?

– Туше! – Даша подняла руки вверх. – Не знаю, если честно. Наверное, я не очень представляю героизм в современных условиях. Однако романтические бредни не желают выветриваться из головы.

– Полагаю, в любых условиях проявить героизм, значит, совершить поступок, превосходящий личное и локальное. Поступок, значимый для всего человечества. Не уверен, что мне удалось точно выразить свою мысль, но лучше пока не получается. – Он немного подумал. – Герой выходит за рамки привычного, знакомого, общепринятого. Он преодолевает некий порог, пересекает границу, и попадает в мир иной , где его ждут испытания. Если ему хватает ума и отваги выдержать их, наградой становится нечто такое, что может принести пользу всем людям его культуры, задать новое направление для развития.