Серена Никки - Граффити любви

Когда он коснулся моей ноги, я обернулась и, увидев Никиту, испытала шок. Сказалось и недоедание, и переутомление, и испуг. В итоге, я как девушка восемнадцатого века, просто отключилась. Я прикинула, сколько переломов я сейчас получу и даже мысленно представила, как мне будут накладывать гипс. Я потеряла сознание раньше, чем ощутила удар от падения…

***

– С ней все в порядке, Никита Валерьевич, – но вы правильно сделали, что сообщили. У девочки самый обычный обморок от голода и переутомления.

– Спасибо, доктор, – врач поднес тампон с едкой жидкостью к носу.

Я пришла в себя и поморщилась, а еще поняла, что я ничего не сломала, никаких болевых ощущений я не испытывала.

– Юная леди, как Вас зовут? – поинтересовался врач. Это был мужчина, слегка полноватый в красивых очках с серебристой оправой. На вид ему было лет сорок.

– Пикассо, – буркнула я и посмотрела на доктора, – а, Вы ведь врач, тогда Коралина Дмитриевна Зимина. – Я, конечно, не любила свое имя, но врачам и полиции мое прозвище говорить не стоит.

Никита изучающе на меня смотрел, а мне сначала вообще показалось, что то, что я увидела его в том зале, где я работала, это был мираж.

– Коралина Дмитриевна, значит, – с угрозой в голосе повторил мое имя Никита.

– Я оставлю Вас, Никита Валерьевич. Девушка в полном порядке. Просто ей нужен отдых.

– О, вы не волнуйтесь, я о ней позабочусь, – отозвался мой препод, только от этих слов мне как-то страшно стало.

– Доктор, можно мне с вами, я что-то как-то опасаюсь находиться в одном доме с этим неадекватным, – тут же выпалила я.

– С каким? – мой преподаватель по ценообразованию и экономике, кажется, готов был меня придушить в прямом смысле этого слова.

– Доктор, посмотрите на его глаза, ему бы прививку от бешенства, – если меня понесло, то остановиться мне было всегда не просто.

– Не волнуйтесь, доктор. С девушкой все будет в порядке, давайте я провожу Вас до двери, – спокойно проговорил Никита и одарил меня очень многообещающим взглядом.

Никита вышел за дверь вместе с доктором, а я решила времени зря не терять и шагнула на балкон.

– Вот же. Второй этаж, высоковато. Ага, а если этот вернется, – и тут я увидела ту самую машину во дворе, которую я разрисовала еще днем. – Надо срочно валить отсюда. Угораздило же взять заказ в доме, где живет этот учитель. Времени жалко и денег, и мой телефон, а ещё сумка с красками у него где-то. – Я уже сидела на перилах и приготовилась к прыжку, когда меня резко дернули назад, я даже язык прикусила.

– Совсем жить надоело? Второй этаж. Ногу сломать захотела? Я и так едва тебя поймал, когда ты со стремянки свалилась. Ты никуда сегодня из этого дома не пойдешь. Время три часа ночи, спать ложись, а нет, сначала поужинаешь со мной, а потом спать ляжешь. Ты ведь утром на занятия собираешься?

– Что? – от слов Никиты, я реально зависла. Я думала, он меня за машину начнет отчитывать, а он предлагает мне поесть?

– Что, со слухом проблемы, Коралина? – он назвал меня по имени, а я почему-то не испытала раздражение, как бывало раньше.

– Можно мне домой, Никита Валерьевич? – почти умоляюще прошептала я.

– Нет, – отозвался мой учитель и, наконец, отпустил мои плечи, которые все еще удерживал, словно он был не уверен, что я опять не отправлюсь к балкону.

– Почему? – осторожно спросила я.

– Поздно уже, то есть рано, не важно. Да и вот еще что, это ты мою машину разрисовала?

– Нет, не я, – быстро ответила я, ведь он перешел к обвинениям, а правило номер один в нашем детском доме – это убедительно, не мешкая, говорить нет, если даже ты в чем – то виноват.

– Ты считаешь, в академии есть еще один Пикассо? Я немного разбираюсь в искусстве и возможно усомнился бы, но ты еще и по договору найма работаешь, и я видел твое творение на стене. Руку одного и того же мастера, я в состоянии различить. Ты когда договор подписывала, не смотрела на имя заказчика?

– А мне зачем? Мне не важно, кто заплатит, – пожала плечами я, понимая, что вляпалась серьезно с этим заказом, да и с машиной тоже.

– Ты не боишься себя в рабство случайно продать, подписывая разные документы не читая?

– Даже если и Вы там, в роли заказчика, я договор подписала до нашего знакомства.

– Действительно, тут я с тобой согласен. Думаешь это злой рок или судьба? – спросил загадочно Никита Валерьевич.

– Не то и не другое, это я просто такая, очень везучая, – я прошла и села в кресло. Руки были в краске, и ужасно болела голова.

– Зачем ты это сделала?

– Что?

– Зачем машину мою оформила в стиле граффити?

– Да я не знала, что это Ваша машина, – не выдержала я.

– Вот ты и попалась, ведь раскрасила ее ты? Коралина, ответь честно.

– Я, пусть так, посчитайте, сколько стоит покраска бампера, и моя работа, выведите разницу в цене, и я заплачу, если я в минусе останусь, но не сразу, я пока на мели, – ответила я, а Никита очень странно на меня посмотрел и улыбнулся.

– Готова заплатить за покраску бампера из денег, которые я тебе должен заплатить по договору? – уточнил мой учитель.

– Да, есть еще вариант. Я изменю рисунок, в стиле, подходящем для авто. Аэрография за мой счет. Мне было бы выгоднее, – предложила я, как вариант.

Никита подошел ко мне ближе и коснулся осторожно моего плеча и заглянул прямо в глаза. Мое сердце готово было выпрыгнуть из груди.

– Идет, согласен на аэрографическое оформление авто, надеюсь, это будет красиво.

– Мне сейчас приступить? – тут же переспросила я.

– Я же сказал руки мыть и за стол, а лучше прими душ, – Никита коснулся пряди моих волос, – у тебя волосы в краске. В шкафу есть махровый халат. Вещи положи в стиральную машинку, а потом в сушилку. Справишься? – я кивнула.

– Комната в твоем распоряжении. Твоя сумка, плеер и телефон в шкафу на нижней полке. Все остальное не трогай, договорились?

– Не отпустите домой? – осторожно переспросила я.

– Нет, сказал же уже. Отвезу тебя на занятия завтра, да еще вопрос, почему ты это сделала, если не знала, чья это машина?

– Вы припарковались неудачно и испортили мне велосипед. Во-первых, место мое, во-вторых, это была месть за порчу моего имущества.

– Так это я твой велосипед зацепил? Кого ни спрашивал про него, все молчали.

– Про меня никто ничего не говорит. Правило Пикассо.

– Так я тебе еще за велосипед должен? – Никита понял, что у него со мной странные денежные отношения получились. Ведь он действительно хотел с утра заплатить тому студенту, который был владельцем велосипеда. Он отвлекся и, на фоне Граффити, на асфальте и прилегающей стене, не заметил его.

– Нет, за велосипед Вы мне ничего не должны. Терминатор починит. Про велик забудьте.

– Кто такой Терминатор? – Никита явно понял, что я девушка очень не простая, с интересным мышлением, и я, не смотря на манеру говорить, была умной и очень талантливой. Он был в прямом смысле восхищен моей работой, и сроки, в которые я выполняла свои картины, шокировали. Он любил живопись, и у него был друг-художник из Италии, и только он умел так быстро создавать шедевры.