Серена Никки - Граффити любви

– Никита Валерьевич, а вот это уже не ваше дело.

– Извини, мне не важно, кто там такой Терминатор, конечно, но за велосипед я заплачу, раз уж вина моя. К сумме заказа добавлю сто тысяч, подойдет?

– Сколько?

– Ты снова не расслышала?

– Да нет, просто, по-моему, Вы в ценах на велосипеды не ориентируетесь. Нолик лишний пририсовали.

– Нет, я хочу, чтобы ты купила себе новый хороший велосипед.

– Спасибо, – поблагодарила я.

– Можешь предупредить родителей, чтобы не волновались, – я немного замерла, а Никита оценивающе на меня посмотрел.

– Я что-то не то сказал? – уточнил мой учитель. Он просто не знает правду и не виноват в этом.

– Нет, ничего, просто нет у меня родителей, и не было никогда, – прояснила я ситуацию.

– Извини, не знал, – он испытал неловкость, и его взгляд стал задумчивым.

– Это в любом случае сейчас не важно, – я выдохнула.

Никита неопределенно кивнул и вышел за дверь. Я прошла в ванную комнату и позволила себе принять душ. Ванная комната была огромной. Все вокруг было отделано серебристой кафельной плиткой. Платформа душа была с неоновой подсветкой синего цвета. Я разобралась со стиральной машиной и потом, когда я нашла махровый халат и высушила волосы, переложила вещи в электросушилку.

Я сняла контактные линзы, и теперь мои глаза снова были цвета кофе. Я спустилась на первый этаж и пошла на запах еды.

– Проходи, садись, – отозвался Никита Валерьевич. – Знаешь, я подумал, что это скорее завтрак, чем ужин и приготовил нам глазунью с беконом, тосты и чай. Ты не против?

– Нет, совсем нет, – этот препод еще и готовит… Боже, и как меня угораздило.

– Тогда присаживайся, – я села за стол, и Никита тоже присел. Он начал есть, и я, испытывая неловкость и смущение, тоже приступила к трапезе.

– Коралина, можно тебя спросить, ты вообще родителей не помнишь? – поинтересовался учитель.

– Нет, не помню. Никита Валерьевич, можно мы не будем на эту тему с Вами разговаривать. Это личное.

– Да, я понимаю. Извини, – и потом он посмотрел на мои глаза.

– Что-то не так? – спросила я.

– У тебя глаза стали карими, это ты сняла линзы или наоборот надела, – он снова казался задумчивым. «Где я видел эти глаза, черт возьми? Теперь, когда они такого цвета, то я буду долго ломать голову, пока не вспомню. Наваждение какое-то».

– Сняла, я не блондинка, я шатенка с карими глазами, но иногда я бываю брюнеткой или рыжей. Это зависит от настроения.

– Так мне нравится больше, – добавил мой учитель очень тихо.

На это я не знала, что ответить. Я не чувствовала себя свободно и легко, ведь я находилась на кухне учителя. Сидела с ним вместе за столом и завтракала.

– Спасибо, было очень вкусно, – я поднялась из-за стола и отправилась обратно в комнату.

– Встретимся в семь, снова на кухне. Ты не против овсяной каши?

– Нет, конечно, – отозвалась я и поспешила скрыться…

– Ну, да, так я и осталась, – сказала я сама себе. Когда в доме стихло, я собрала свои вещи и спустилась во двор. Предрассветные сумерки позволяли уже различать деревья, беседку, и машину Никиты.

У меня был с собой фонарик, я прицепила его к куртке и, надев респиратор, принялась за работу. Серебристый БМВ Никиты Валерьевича через два часа преобразился. Теперь на капоте автомобиля красовался белый волк в ночном лесу, который освещала полная луна. Аэрография была быстросохнущей, и я, разыскав свой велосипед, поспешила в сторону города.

Да, я не спала сегодня ночью, но зато, максимально исправила то, что натворила вчера и даже более менее наладила отношения с Никитой Валерьевичем. Когда я добралась до города, было уже светло и, заскочив в свою комнату, я взяла тоник для волос и отправилась в ванную комнату. Сегодня у меня было хорошее настроение, и я сделала свои волосы розовыми. Потом я надела розовый топ, такие же кроссовки, черные джинсы и черный кардиган с изображением группы АС/DC на спине. Линзы я выбрала сегодня другие. Теперь мои глаза были цвета насыщенного аквамарин. Когда я вышла в комнату, Дакота уже проснулась и оценила мой новый имидж.

– Зачетно выглядишь. Ты где была, Пикассо? – зевая, спросила моя подруга.

– На заказе задержалась. Ты знаешь, кто живет в том доме, где я работала?

– Кто?

– Ну, угадай? – заинтриговала я подругу.

– Да не знаю. Кто? Пикассо.

– Никита.

– Какой еще Никита?

– Учитель новый там живет, и это еще не все. Машину я его разукрасила вчера…

– Что? – Дакота медленно переваривала информацию, – и что теперь делать? Почему ты еще живая и здоровая. После такого, он вправе прикопать тебя в своем саду.

– Да не знаю, все как-то разрешилось само собой. Он еще меня ужином накормил и разрешил воспользоваться душем.

– Иии…– Дакота жаждала услышать продолжение. Каких-то пикантных подробностей

– Я сбежала, когда он уснул, вот и все.

– Вы в одной постели спали?

– Да нет, учитель не извращенец, просто помог и все. Хотел, чтобы я осталась у него до утра.

– А почему не осталась тогда, если он нормальный.

– Не знаю, – пожала я плечами, – угрозы никакой я не почувствовала, но остаться не смогла, все как-то странно. Никита Валерьевич подозрительно на меня смотрит, Дакота. Не могу сказать, в чем причина, но у меня было нехорошее предчувствие, а оно меня редко подводит.

– Не думаешь ведь ты, что Никита Валерьевич увидел в тебе девушку?

– Ничего я не думаю, да нет, конечно. Кто я и кто он, точно нет.

– А тебе он нравится?

– Нет, я одиночка, ты же знаешь, Коралина родилась никому не нужной, такой и умру. Не хочу я ничего такого.

– Пикассо, ты сама себя Коралиной назвала. Ты точно влюбилась.

– Ничего я не влюбилась. Отстань, Дакота, – когда моя подруга привела себя в порядок, она стала выглядеть сногсшибательно. Черные высокие сапоги. Короткое платье цвета индиго и кожаная куртка на молнии. Когда мы шли по коридору главного корпуса академии, на нас обращали внимание, но сегодня мнения разделились. Кто-то был в шоке от моего наряда, а кто-то откровенно разглядывал Дакоту.

– Первый урок был у самого ректора, и мы сидели в ожидании учителя.

Вдруг ко мне подошел секретарь и попросил зайти в кабинет учителя Серова.

– Иди, подруга. Ромео ждет тебя.

– Дакота, молчи, – я встала и отправилась в заданном направлении, но, подходя ближе к кабинету, я услышала женский голос.

– Никита, я ради тебя приехала в этот провинциальный городок. Прости меня. Это было всего лишь однажды. Я люблю тебя, дорогой.

– Оксана, мы сотни раз с тобой это обсуждали. Наши отношения остались в прошлом, тема закрыта.

– Ну чего ты разобиделся? Иди сюда, – и когда я приоткрыла дверь, то увидела, как девушка блондинка, высокая и красивая, в красном платье и бархатной курточке, откровенно его целовала. Она мне напомнила актрису из фильма «Маска», такая же сногсшибательная красотка. Сейчас Никита не особо-то пытался отстранить ее.