Петр Семенов - Горная лаванда

Сергей «прилепился» к Косте и ушёл далеко вперёд в начало колонны.

Иван Федышев – старший группы, следовал недалеко от них, иногда останавливался, оглядывая цепочку туристов, подбадривал отстающих. Медврач Федя замыкал колонну. Они шли три часа по горной дороге, поднимаясь всё выше и выше. Наконец живописная долина открылась их взору и слева они увидели животноводческую ферму, недалеко от которой располагалось несколько вагончиков и кирпичный домик, окруженный зелёными деревьями. Это и была промежуточная турбаза.

Они разместились вагончиках, отдохнули, пообедали, приготовив суп из концентратов.

Вечером разожгли костёр. Багровые блики освещали молодые лица. Федя играл на гитаре и пел, а остальные ему подпевали. Пели про горы, про Архыз, песни Высоцкого. Звена сидела рядом с Алексеем, и у него замирало сердце от её близости. Он ждал подходящего момента, чтобы уйти с нею в ночь и ещё он боялся, что она может отказать… Опять начнутся огорчения, расстройства. Но желание лишало его рассудка.

В амбаре заржали кони, и все оглянулись в ночь. Он тронул её за плечо; она взглянула в его горящие глаза и всё поняла. Опёршись на его руку, поднялась, и они незаметно покинули общество у костра.

За вагончиком он обнял её и крепко поцеловал, сильно прижимая её к себе.

– Тише, тише, – слабо отталкивала она его.

– Пойдём к ручью, – шептал он, покрывая её шею, лицо горячими, страстными поцелуями.

– Пойдём, – соглашалась она, – сдерживая его руки, – но возьми с собой что-нибудь.

Он зашел в вагончик и взял красное, тёплое одеяло.

…Полная луна заливала волшебным светом этот божественный луг. Под её серебристыми лучами, перед прекрасным чудом – телом молодой женщины – он встал на колени, трепетно и нежно приник к ней, и блаженство обладания заставило их забыть всё на свете.

Рано утром Алексей сбегал на луг и нарвал полевых цветов, тихонечко заглянул в женский вагончик. Звена ещё спала сладким, безмятежным сном, чему-то улыбаясь; светлый луч солнца только что коснулся её черных волос. Она была так прекрасна, что у Алексея остановилось дыхание. ОН положил голову рядом на одеяло и поглядывал на неё, ловя миг её пробуждения. Но тут Марина – её соседка напротив, резко поднялась, протирая глаза, и Алексей, бережно уложив букет сбоку на постель, тихо вышел.

Через час четвёртая группа покинула лагерь, отправляясь по своему маршруту.

–Ты осторожней там, сынок, – говорил Алексей, помогая Сергею накинуть рюкзак на плечи, – да и вы присматривайте за ним, – обратился он к Косте.

– Всё будет нормально, – сомкнул пальцы паренёк, – за нас не беспокойтесь. Маршрут знаем, снаряжение в порядке, паёк есть. Вернёмся через три дня, целые и здоровые.

– Ну. ладно, пап, – сын обнял отца, сказал шёпотом: – ты тут не женись без меня.

– Ладно, ладно, – усмехнулся Алексей, пряча глаза. – Ты не думай об этом.

Группа ушла по маршруту.

Они были теперь счастливы как дети и любили друг друга откровенно, почти не скрывая этого, без всяких опасений, без боязни, что кто-то может встать между ними, без ревности. Леса и луга принимали их как своих детей, и души их сливались в гармонии с природой которая их окружала.

Утром они шли на ферму, и красивая, рослая даргинка – доярка поила их парным молоком, улыбаясь ослепительно белой улыбкой. Они благодарили её и шли на луга, и пастушок- мальчик в белой овечьей шапке предлагал им нежного, тёпленького ягнёнка –беленького, пушистого, и улыбался детской широкой улыбкой, а его отец на танцующем гнедом скакуне, крепко держа уздечку, смотрел на них озорными глазами, видимо завидуя молодости, красоте и счастью, светящемуся в их глазах.

Так прошли два дня и две ночи. Задержка подъема в горы случилась из-за того, что инструктора Федышева зачем-то отозвали на главную базу, что впрочем для Звены и Алексея прошло совсем незаметно.

Утром следующего дня когда они вдвоём поднимались в лес, что рос на возвышенности чтобы набрать грибов, Алексей вдохновенно прочитал Звене стихотворение написанное накануне вечером:

Мне вчера приснилось, Звена, – мы живём в стране другой,

Что идем с тобой мы в горы по дороженьке крутой.

Солнце светит ярким светом, чистый, синий небосвод,

Горы в дымке, кругом зелень, на полях пасётся скот.

На коне пастух счастливый, улыбается в усы.

Конь его кивает гривой, щиплет кончики травы.

И ещё ручьи шальные, их журчанье средь камней,

В сердце жгучее желанье быть счастливым много дней,

Увести тебя с собою в море ласки и любви,

Чтоб с тобою мы забыли то, что знаем только мы,

И в стране той нет печали, горя, боли и тоски,

Там цветут весь год тюльпаны – эти сполохи любви…

И в стране той жить нам долго – легкий заработок, труд…

Если суждено расстаться ты об этом не забудь.

Напиши о том, что снится тебе тоже под луной,

Когда ты весь день без друга, и одна сама с собой…

Может быть, мы будем вместе: жизнь – не поле перейти

Я б желал с тобой быть рядом в счастье, в горе и любви.

И прожить, конечно, вечность до скончания наших дней…

Кто за нас решит всё это? Нам решать это теперь…

А мечтать и верить в чудо, нам никто не запретит,

И пусть снится край волшебный! Там с тобой нам воду пить,

Песни петь, любить, творить…

Я – Люблю! Я верю в чудо! Будем счастливо мы жить!

– Ты сочиняешь стихи?! – спросила она, глядя с любовью его глаза.

– Такой дар у меня есть,– ответил он. – своей первой девушке с которой я дружил много лет, я тоже писал стихи. Но потом мы расстались – не поняли друг друга, иногда я жалею об этом. Мы были очень молоды, и она была какая-то холодная… Я стремился тогда познать для себя окружающий мир, любить, пылать, а она этого не понимала…

– А я? – спросила Звена. – Я какая?

– Ты – другое дело! После наших встреч у меня как будто крылья вырастают! Мне хочется петь, творить. В душе рождается вдохновенье. Я живу! Я люблю!

– Да здравствует любовь!– обняла его Звена.

Они последовали дальше в лес и пробыли там несколько часов наслаждаясь близостью и общением друг с другом.

Инструктор явился к вечеру второго дня и объявил, что рано утром они отправятся на перевал Федосеева.

Опять вечером был костёр, опять пели песни и ели шашлык… Женщины из Киева, отвергнувшие Алексе при первой встрече теперь смотрели на него и его подругу с завистью. Мужчин в группе оказалось мало и они остались без друзей и любви. Алексей же был весел, шутил, рассказывал забавные анекдоты, а в конце вечера попросил гитару.

– Песня собственного сочинения! Рождена сегодня!– провозгласил он, глядя на толстушку из Киева.

– Не бахвалься, – толкнула его в бок Звена.

– Песня – моя, – повторил Алексей, но играю на гитаре неважно – самоучка, так что прошу простить, если что.