Петр Семенов - Горная лаванда

– Давай, давай, пой! – поддержала его Марина.

Все захлопали в ладоши: – Слушаем! Слушаем!

И Алексей запел:

Распрекрасная жизнь на турбазе Архыз!

Здесь снега на вершинах застыли.

Поднимаемся вверх и спускаемся вниз:

Там мы много чего не открыли.

Жизнь длинна и сложна, а порою скучна,

Но для нас – не тяжёлое бремя!

Потому что в горах мы проводим всегда

Своё самое лучшее время.

И – припев, хором!

Мы в Архызе идём в горы,

Все мы молоды, здоровы,

Со всего союза прибыли сюда.

Здесь подъемы, водопады,

И мы – дружные ребята

И у нас могучая страна.

Осетин ты, украинец,

Армянин, якут, даргинец,

Здесь в Архызе мы – один народ.

Деды клятву не давали,

Страну вместе защищали

Мы – надежда мира и оплот!

Мы дойдём до вершин, снег в ладони возьмём

И оттуда осмотрим низины,

Встанем дружно кружком,

По стакану нальем

За прекрасные эти картины.

И в обычную жизнь и семейный покой

Мы вернемся, и снова – заботы.

А сейчас мы с тобой на вершине крутой -

Это память на долгие годы.

Припев

Кто женат, а кто нет, здесь проверит себя,

Может счастье кому улыбнётся.

На вершинах крутых громко бьются сердца,

А любовь словно песня поётся.

Распрекрасная жизнь на турбазе Архыз!

Здесь собрались девчонки, ребята.

Чтоб по горной тропе прошагать вверх и вниз,

И послушать здесь шум водопада.

припев

Эй. дружище постой! Захвати рюкзачок!

Там паёк не тяжелый, не гири.

Термос мал, кипяток, шоколада глоток,

Мы пригубим его на вершине.

И восторг закипит – это в нашей крови,

А ладони сомкнутся в пожатии.

Только здесь в поднебесье нам петь о любви,

Только здесь проявляется счастье.

– Ну, конец – ни к чёрту – заявила толстушка из Киева.

– Но песня в целом хорошая, – похвалила Алексея её подруга.

Звена прильнула к нему. Он с благодарностью посмотрел на неё и обнял за плечи. Сегодня он был счастлив как никогда.

Ночь повторилась.

Теперь они были связаны тонкой, крепкой нитью под названием – Любовь.

Утром они позавтракали, им выдали сухой паёк и на зелёной лужайке перед вагончиком, построившись в шеренгу, они выслушали инструктора о правилах поведения в походе. Был сделан памятный снимок. Затем по натоптанной тропинке тихонько двинулись в путь.

Иван Федышев, как и в походе от главной базы сопровождал группу в начале колонны, а замыкал шествие врач Федя.

Разноцветная цепочка туристов, как гусеница, если смотреть издали, ползла вверх по извилистой горной тропе.

Алексей шёл за Звеной следом, иногда поддерживая её на трудных участках подъема, подавал ей руку, когда переходили горные ручьи и вспоминал прошлую ночь, их доверительные беседы. Он поведал ей свою историю о его неладах с женой и сыном, а

она в свою очередь рассказала о своей жизни. Ей было двадцать восемь лет. Она побывала замужем и разошлась с мужем по причине несходства характеров, и может быть, потому что не могла родить ему детей: что-то по-женски у неё не было в порядке. Он завёл новую семью, у него родились дети, но забыть её он никак не мог.

Алексей всё это прокручивал в голове, и не знал что ему делать. Он так влюбился и так был счастлив с нею…Эта любовь добавила ему сил, открыла как ему поступать дальше. Как всё сложиться и разрешиться, он не мог предположить, но то что скоро его судьба изменится, можно было сказать с уверенностью. Только в данную минуту ему было как-то неспокойно. В конце концов он об этом не думать, а просто «Плыть» по течению жизни, надеясь что всё решиться само собой. Будь, что будет.

В дороге их нагнал знакомый горец, который вместе с сыном дарил им барашка и от которого они отказались. Его гнедой скакун стоял на зелёном склоне над ними и похрапывал, скаля зубы и кося лиловым глазом на туристов, бил копытом траву, а горец откровенно игриво смотрел на проходящих в спортивных костюмах женщин, покручивал ус, и усмехался. Видно было, что вид проходящей группы ему нравится и это его развлекает, скашивая картинки его однообразной жизни в горах.

Пропустив всю колонну, и тронув поводья, он тихонько поехал назад, спускаясь к отаре, пасшейся неподалёку.

Скоро группа добралась до ослепительно белой вершины и сделала привал. Снег лежал на склонах хребта, похожий на рассыпанную соль – крупнозернистую и ноздреватую, покрытую на вершинах и с краёв тёмным налётом.

Федя достал из рюкзака термос, банку какао, большую алюминиевую кружку и прислонившись спиной к большому валуну смешал какао со снегом – горный коктейль. Все обступили его, и каждому досталось по чуть-чуть этого чудесного напитка.

– Можете пройтись по хребту, -сказал Иван Петрович, – полчаса на это мероприятие, потом будем спускаться. Перевал Федосеева достигнут и покорён вами. Поздравляю.

–Тю, стойте! – крикнул Федя, доставая фотоаппарат из того же рюкзака. – Фото на память!

Группа сфотографировалась у большого валуна и на склоне перевала.

Потом разбрелись по хребту.

Алексей и Звена решили спуститься немного вниз.

– Я там видела цветы, – сказала Звена, – синие таки, как васильки. – Они, наверно, чудесно пахнут.

– Это лаванда, наверно, – Алексей подал ей руку, помогая спустится.

– Правда? Та самая… в которой поётся о нас с тобой?

Он кивнул. Какое-т тревожное чувство закралось ему в душу. Он замедлил движение.

– Что? – спросила она.

– Может быть ты подождёшь меня здесь, а я спущусь и принесу тебе цветы.

– Нет, я с тобой….Хочу посмотреть, как они растут. Это же здесь, недалеко, за холмиком.

Спуск, подъем. Камни сыпались под ноги, крупные, серые. Алексей тяжело дышал, когда они поднялись на холм. Это был даже не холм, а горное плато, усыпанное камнями, а в середину нанесло земли и здесь синие цветы росли в изобилии. Звена нарвала букет и подошла к краю плато.

И тут что-то треснуло. Алексей увидел, как впереди его метрах в трёх появились трещины. Звена резко обернулась к нему, но было уже поздно.…Какие-то доли секунды… Он просто не мог сообразить, что случилось, не мог поверить Горный массив осел у неё под ногами и, пытаясь удержаться она упала на спину, локтями упираясь в камни. Он инстинктивно бросился к ней, а стена из камня с шальным стоном поползла вниз, увлекая за собой мелкие камни.