Любовь Попова - Девочка для босса

Буквально на языке ощущаю вкус его кожи, который мне только предстоит попробовать, если я не отомру.

– Ну что, девочка, будем извиняться? Я предпочитаю, чтобы при этом ты стояла на коленях.

Я кулаки сжимаю, готовая ему врезать, но можно отомстить за унижение иначе.

– Ну так чего вы ждете, раздевайтесь, – шепчу я как можно более томно, задирая и без того короткую юбку, он усмехается, словно не ждал ничего другого.

Тут же расстегивает ширинку, а я тем временем стягиваю резинку с волос. Всегда мечтала проучить такого мудака как он. Всегда мечтала встретить вот такого, идеального, и просто спустить его на землю за всех обиженных его внешностью женщин. Таких глупых, как моя сбежавшая мать.

Опускаюсь на колени, смотря на то, как он с ухмылкой спускает джинсы, оставаясь в одних черных боксерах, сквозь которые явно виден довольно внушительный агрегат. Часть розовой головки даже выскакивает из-под резинки, а вскоре и весь его пугающий ствол.

– Давай, детка, открой ротик пошире и покажи, как ты умеешь извиняться.

Я смотрю в эти наглые, красивые глаза, которые привыкли видеть только подчинение и лизоблюдство, а сама тяну руки к брюкам. Ловко связываю штанины ровно посередине.

– Давай быстрее, пока не запихнул член тебе в рот. Оближи его, покажи, как ты умеешь это делать…

– А ты сначала поймай меня, козел, – делая кувырок назад, тут же вскакиваю. Он от неожиданности делает шаг, смотря на меня с нескрываемой агрессией, и тут же валится у моих ног плашмя, в стиле лучшего комедийного кино.

А я не могу удержаться и делаю фото его голой задницы на свою старенькую камеру.

Он не успевает опомниться, как я сбегаю по лестнице вниз, расправляя юбку, и сразу в раздевалку на выход. Слышу в спину голос Ренатовича, но понимаю, что не вернусь, не буду работать там, где меня принимают за проститутку. Лучше начать все сначала, пусть даже бесплатно, в самом приличном месте.

И больше никогда не увижу мудака из третьей «ВИПки». Но машина у него красивая, я заценила, пока бежала.

Я иду вдоль набережной, в сторону метро. Смотрю вокруг, вдыхая теплый майский воздух, но все равно кутаясь в кофту от ветра. Безумное сочетание, как люди, что живут в Питере. От самых воспитанных, до самых буйных.

Вот и этот такой же. С виду приличный мужик, красивый, ухоженный, мечта, а не мужик. Но вел себя как зверюга похотливая.

Вижу, что близка к метро, и прибавляю шаг, но тут прямо передо мной, свистнув шинами, тормозит огромная черная машина. На центре тротуара. И сердце, забившееся чаще, уже подсказывает, чья это машина.

Окно открывается, и я вижу его. Того самого мудака, чья голая задница теперь гостит в галерее моего старенького телефона.

– Садись, Дикарка, поболтаем.

Я даже отвечать на это не буду. Просто обхожу машину, чувствуя, как по спине ползут мурашки от страха. Что такому животному стоит закинуть меня в тачку и изнасиловать?

Так что остается только рвануть вперед. Но не успеваю сделать и нескольких шагов, как мне делают подножку.

Я с криком лечу, понимая, что сейчас долбанусь об асфальт, как буквально за мгновение до неизбежного удара меня ловят сильные, крепкие руки.

Зверюга тут же ставит меня на обе ноги, а я упираюсь.

– Да прекрати рыпаться!

– Помогите! Насильник! – кричу в надежде, что меня кто-нибудь услышит, а этот придурок только ржет.

– Дикарка, захоти я тебя трахнуть, ты бы уже глотала мою сперму в машине. Расслабься.

– Не могу, – отхожу подальше, восстанавливая дыхание. Черт, какой же он все-таки потрясный со своей этой стриженной бородкой и твердым подбородком, словно из камня высеченным. Ну такие чаще всего и бывают мудаками, просто потому что каждая вторая готова на него запрыгнуть и кричать: «Забери меня скорей, увози за сто морей». И не может не льстить, что он поехал за мной. Что преследует. А кстати, зачем? Отомстить? Наказать? – Что вам нужно?

– Ну очевидно же. Довезти тебя до дома. Ну и поговорить.

– О чем?

– Хотя бы о том фокусе, который ты проделала с моими штанами, или, например, о том, как смотришь на меня. Как глазами уже раздела и в рот взяла, – переходит он на шепот, сокращая между нами расстояние.

Я тут же шагаю назад, чувствуя, как щеки заливает краска стыда. И тут же снова спотыкаюсь на бордюре. Почти падаю, а он меня ловит, сминая в кулаке мою рабочую рубашку.

Но на себя не тянет, а держит так, что я балансирую между падением и тем, чтобы в него врезаться.

И я реально не знаю, что хуже. Потому что в его глазах столько похоти и желания, что они меня разъедают как кислота, стирая все принципы, которыми жила до этого. Буквально вынуждая сжимать бедра, словно он может увидеть мокрые от возбуждения трусики.

– Отпустите, – то ли стон, то ли мольба, а он чуть руку разжимает, так что я почти падаю.

– Точно?

Я вскрикиваю, руками взмахиваю. В его футболку вцепляюсь. Зверюга на себя меня тянет, разворачивает, поставив на тротуар. И я мозгами-то понимаю, что мы в городе, что вокруг куча народу, а мы ведем себя, как минимум, странно, но вот только мозг не дает команду телу.

У тела новый хозяин.

– Ладно, Дикарка, все эти детские гляделки прикольные, конечно, но пора переходить ко взрослым играм…

– Взрослым?

– Очень взрослым.

– Но вы же сказали, что не хотите меня…

– Я передумал, – он тянет меня к машине, ведет как на поводке, а я иду, иду, потому что не могу иначе, потому что таким мужикам не отказывают.

Но внутри я пытаюсь очнуться, плеснуть себе в лицо холодной водой рассудка. Ну допустим, он сейчас лишит меня девственности, ну может быть даже в дорогом отеле. Ну может быть даже мне понравится, что вообще не факт, а дальше-то что? На утро он отправит меня на такси в мою однушку, которую мы делим с братом. Я больше никогда не смогу себя уважать.

С отелем я погорячилась, потому что стоит ему пихнуть меня на заднее сидение, он тут же лезет следом, накрывает мою тело, заслоняя собой остатки света. Его грубые, но такие твердые и горячие руки задирают и без того короткую юбку.

– Задница у тебя прямо что надо, – целует он мне даже не губы, а шею, пальцами подцепляет трусы, и тут я понимаю, что встряла. По собственной вине встряла.

– Я девственница, – шепчу еле слышно, а Зверюга смеется гортанно.

– Хорошая попытка, Дикарка. Но если правда, так и быть, подарю тебе потом что-нибудь.

Тут до меня доходит весь ужас ситуации.

Так и быть…

Он говорит: «так и быть», словно заниматься сексом на заднем сидении его огромной как бугор в штанах машины посреди тротуара для него действительно нормально.

И я понимаю этих девчонок, я сама еле держу голову на поверхности океана, который все сильнее меня затягивает. Он делает все так правильно, так идеально, словно знает мое тело, словно знает, куда нажать, чтобы отключить способность думать хотя бы. Нежные поглаживания, мягкие поцелуи, трение межу ног, пальцы, ласкающие промежность, скользяще вдоль нетронутого входа. Но мысль, что он проделывал это с десятками таких, как я, отрезвляет. Он может и бог с обложки журнала, только вот пусть лучше остается на обложке.