Алена Бородина - Список

Очень хотелось поделиться этой новостью с Костей. Он показал мне тот Париж, который теперь выйдет в календарях. Приходя на работу, искала его взглядом. Один раз поинтересовавшись, где бы он мог быть, мне ответили, что он в отпуске и будет через месяц.

– Представляешь, – обсуждала с Вероникой последние новости. – Он не то чтобы не попрощался, он вообще об этом и не сказал, и не намекнул.

– Я ничего не понимаю. Почему он так сделал? Обещал еще Москву показать, – подруга была так же в недоумении, как и я.

– Странный он все-таки, что-то в нем не так. Вроде и пускает к себе, общается, и в то же время ставит барьеры, – не понимала, обижаться на него или злиться.

На работе о Косте старалась не думать. Скопившийся негатив постепенно уходил, и настроение стало улучшаться. Знала, что он вот так не появится в больнице и еще целый месяц до нашей встречи. Вдобавок я получила свои экземпляры календарей, и очередная встреча с Лешей прошла превосходно.

– О-о-о, у тебя появился ухажер, – заметив мое отличнейшее настроение, сказала Вера Константиновна.

– Не то чтобы ухажер, но мне приятно с ним общаться, – улыбнулась и вышла из кабинета.

И сама же посмеялась над собой: о ком я говорила – о Леше или о Косте?

Жизнь потекла своим чередом. Работа, дом, Грэй. Появилось ощущение некоего беспокойства. Вот скоро в мою жизнь опять войдет Костя, а я до сих пор не понимаю, какие чувства у меня к нему. Две недели без него пролетели быстро, и вот-вот уже скоро его увижу. Напряжение нарастало с каждым днем.

Как-то, придя на работу, мне показалось, что я услышала его голос, и внутри все перевернулось. Стала искать его глазами.

– Кого-то ищешь? – открывая дверь в свой кабинет, спросила меня Вера Константиновна.

– Нет-нет, – чуть вздрогнув от неожиданности, ответила я.

– Тогда заходи.

Расстроилась, что обозналась, и пошла в кабинет заведующей нашим отделением.

– Олеся Егоровна, – начала она разговор очень официально. – С первого июля я ухожу в отпуск и назначаю вас исполняющей обязанности заведующей нашим отделением.

Я раскрыла рот от услышанного. Много ответственности и много забот свалится на меня на целый месяц, а готова ли я к этому, еще не поняла.

– Молчишь, это хорошо. Значит, ты понимаешь, что вся ответственность за работу отделения ложится на тебя полностью.

– Вера Константиновна. Не знаю, что и сказать, – запиналась я. – Вы уверены, что справлюсь?

– Хороший вопрос. И мне нравится, что ты не предлагаешь вместо себя кого-то, мол, он лучше справится. А на вопрос твой отвечу, что ты справишься.

Июльская жара убивала наповал, выжимала все соки и силы. На работе жизнь кипела, мне было непросто справляться с новыми обязанностями. Не все хотели подчиняться и не всем нравилось мое назначение. Кое-кто хотел занять на месяц место заведующего отделением, а так как этого не получилось, не упускал возможности вставить палки в колеса. Дома ночами иногда плакала, чтобы выпустить пар, но наутро приходила в себя, и на работе никто не замечал, что мне с трудом удается удерживать все удары.

Период отпусков – он хорош только для тех, кто в это время в отпуске. Вероника с мужем уехали отдыхать на три недели. Леша тоже, как назло, уехал на полтора месяца к своим в Америку. Поболтать было не с кем. Даже Полинка ушла в учебный отпуск. Грэй, как мог, брал на себя всю эмоциональную составляющую моего настроения.

Проснувшись утром в выходной, я потянулась, взяла телефонную трубку и позвонила родителям.

– Грустишь… – сказал папа, проболтав со мной минут пятнадцать.

– Да, по-видимому, этого не скрыть. Все в отпусках, работы много, что-то подустала.

– А сегодня выходной?

– И завтра тоже, как ни странно. Выдалось два подряд дня без дежурств и прочих нечестий.

– Тогда вставай, одевайся и приезжай. Покупаешься, позагораешь, Грэя прогуляешь и заодно пару дел для нас с мамой сделаешь, привезешь кое-что.

От предложения не отказалась, а даже обрадовалась. За рабочей суетой вообще забыла, что такое выходной и отдых на природе.

В открытое окно машины Грэй высунул свой нос и, шумно вдыхая воздух, фыркал и чихал. Он вилял хвостом, радовался, что мы едем в машине, а это означало, что мы с ним вместе будем отдыхать, гулять по лесу и играть, много играть. Я смотрела на него в зеркало заднего вида, и меня стали поглощать приятные эмоции, какая-то простая радость, умиротворение, спокойствие в жизни. «Да… вот чего мне не хватало все это время», – задумалась я.

Выходные пролетели быстро. Отдохнула, накупалась, позагорала и поела разных ягод, созревших на даче у родителей. Походила по лесу, послушала пение птиц, постояла под кронами дубов и березок. Успела перебрать в своей комнате старые книги и тетрадки. Что-то отдала отцу на растопку, что-то оставила. Рассматривая свои шедевры, смеялась до слез, и много всплыло воспоминаний.

– Да, вот этот молодой человек, – стала я говорить в голос, – почему-то не попал в мой список. Достойный жених, и ко мне он хорошо относился. Интересно, как сложилась его послеинститутская жизнь… Поищу его в социальных сетях.

И с прекраснейшим настроением я и Грэй вернулись домой.

– Вы будите депремированны за ваши выходки, – говорила я не очень громко, но строго. – Так мог поступить практикант, но никак не доктор с огромным стажем работы. Докладная сегодня ляжет на стол главному врачу больницы, и ему решать, что с вами делать.

«Начались будни», – с трудом сдерживая гнев, пробурчала я про себя.

– Что за шум? Что у нас стряслось?

– Вера Константиновна, – обрадовалась, увидев, кто заходит в кабинет и кто задает так много вопросов.

Рассказав ей всю суть проблемы, она не удивилась и сказала, что я все правильно сделала и нужно выкинуть эту уже решенную проблему из головы.

– Ставь чайник, будем кушать торт.

Пока мы пили чай и ели вкусности, она рассказала, что была у моря, видела много красивых мест, пару раз погружалась с аквалангом, ее это очень взбодрило, и она поняла, что мир под водой удивительный. Она прекрасно выглядела, ровный загар придал ей молодости, и вообще, вид был отдохнувший. Закончив нашу трапезу, она сказала:

– До завтра, – и, увидев мои округлившиеся глаза, продолжила: – мой отпуск заканчивается сегодня, а завтра – будни.

Через неделю, как вернулась наша заведующая отделением, я почувствовала, что наступила свобода. Мои дежурства меня даже порадовали, так как свой фронт работы знала «от и до», и могла отвечать только за свои действия.

Свободные часы дежурств проводила в Интернете. Правда, заглянула пару раз в свой пресловутый список и сделала там немного заметок. Напротив имени Костя поставила много точек и знаков вопроса. Кое-кого удалила и кое-кого добавила.