Наталия Лебедева - Романс со Зверем

Аня старалась собраться с мыслями, чтобы не упустить ничего из его доклада, но ей это плохо удавалось. Она уткнулась в блокнот, но перед глазами до сих пор стояли его плечи и руки. Чтобы отвлечься, девушка окинула взглядом присутствовавших. Все кроме Николая Павловича, не отрываясь, смотрели на докладчика, то хмурясь, то качая головой. И только во взгляде Веры Николаевны она встретила что-то знакомое. Бог ты мой! И эта туда же! Да у вас тут что? Клуб разбитых сердец? А это его основательница?

После двух часов бурных обсуждений совещание подошло к концу. Все стали расходится.

– Анна! Принимай дела у Веры Николаевны, в конце дня зайдешь и отчитаешься, – Николай Павлович раздавал последние задания. – Константин, задержись на минуту.

Когда все покинули кабинет, и дверь за ними закрылась, Палыч подошел к стоящему у стола офицеру.

– Вот что, Костя. Я понимаю, ты – солдат и отличный солдат! Но служба наша часто проходит не только в окопах и палатках, но и в душных кабинетах. Ко всему прочему, мы с тобой люди подневольные. Для них, – он особо выделил эти слова, неопределенно указав ручкой в потолок, – война закончилась и пора возвращаться к нормальной жизни. А она, как ты сам знаешь, без бумажек не обходится. Я думаю, что за этим грядет проверка, и мы с тобой должны быть к ней готовы. Работы предстоит много. Это нам там в полях награды давали, а здесь как бы по шапке не получить, – он ткнул пальцем в пачку бумаг на столе. – И в этом Анна – нам лучший помощник. И если уж на то пошло, мы должны быть благодарны ей за то, что она сейчас здесь. Не многие жаждут тут оказаться. Но эта девочка очень дорога мне и ты отвечаешь за нее головой.

Константин спокойно выслушал монолог начальника и, выпрямившись во весь свой богатырский рост, громко произнес: – Разрешите идти?

– Иди!

Уже у двери, поворачивая ручку, Костя отчетливо услышал за своей спиной «Спасибо!»

Аня вошла в маленький душный кабинет вслед за Верой Николаевной. Это была женщина без определенного возраста, но явно с налетом заслуженной пенсии, очень тактичная, компетентная, с поставленным властным голосом и трезвым взглядом на вещи.

– Сейчас тебе будет проще: архивы разобраны и частично восстановлены, представления после проверки прокуратуры выполнены, личные дела в порядке. Ну, с ними ты потом познакомишься у кадровика, – четко и быстро докладывала Вера Николаевна.

Окинув взглядом убогие, обшарпанные стены и рваный линолеум на полу теперь уже своего кабинета, Аня вздохнула: «Зато отдельный!» Она никогда не любила работать в одном кабинете с кем бы то ни было, особенно на первых порах, когда необходимо было во все вникнуть. Вера Николаевна решила не дать ей опомниться и сразу взяла быка за рога. Открыв сейф, достав оттуда три толстенные папки с документами, они разложили их перед собой и углубились в «манящий» мир юриспруденции.

Нужно отдать должное педантичности Веры Николаевны, документы были практически в безукоризненном порядке. Вот что значит «старая школа». Аня не постеснялась отвесить по этому поводу комплимент в ее адрес и мысленно поблагодарила Небеса за то, что ее страхам не суждено было сбыться. Конечно, как говорится, это только первое приближение и при дальнейших раскопках в «шкафу появятся скелеты», но об этом Аня будет думать потом, и уже введенная в курс дела.

– Вот это мы засиделись! Время обеда, – вскричала Вера Николаевна, вскинув голову, чтобы размять затекшую шею, и посмотрев на часы. – Ну, что в столовую? А то, судя по твоей комплекции, если ты еще останешься без обеда, пенсии мне точно не видать пока новую замену не найдут. А толпа из претендентов у КПП не стоит. Идем! – закончила она тоном, не терпящим возражений.

Последнее время Аню все пытались откормить. Да, конечно, после смерти папы и пережитых волнений, она немного похудела, но ее и раньше нельзя было назвать упитанной. В школе она была худой и угловатой и только на последних курсах института расцвела. Чуть набрав вес в области бедер и груди, она все равно оставалась стройной и миниатюрной. «Пробник модели», как, смеясь, называли ее однокурсницы, а парни восхищались ее «осиной» талией и красивыми стройными ногами, которые она часто прятала под джинсами и брючными костюмами. И только надев форму, Аня раскрыла весь свой шарм. Она стала замечать восхищенные взгляды мужчин и часто слышать комплименты по поводу своей фигуры, правда не всегда удачные, как ей казалось. Последнего своего ухажера девушка «приговорила» только за то, что на втором свидании он сказал, обнимая ее за талию: «Ты – женщина, которую хочется носить на руках, и оберегать, как ребенка!» Разжалован в бывшие!

Перед входом в офицерскую столовую Аня слегка нервничала. Первый день в новом коллективе, к тому же сразу в такой массовке! Но войдя внутрь, она с облегчением выдохнула. Столовая была полупуста. Перехватив ее удивленный взгляд, Вера Николаевна пояснила: – Командование обедает, как правило, чуть раньше. Мы с тобой запозднились.

Аня поискала глазами Николая Павловича, но не нашла. Тот, которого она боялась встретить больше всего, тоже отсутствовал. Девушка с аппетитом пообедала в обществе Веры Николаевны и Альбины Исмаиловны, кадровика части, которая не преминула пригласить Аню к себе, и по ходу обеда раздавая ей оперативные задания.

Вернувшись в кабинет и пройдя небольшую проверку знаний от Веры Николаевны, Аня обнаружила, что до конца рабочего дня оставалось полтора часа, а ей еще необходимо явиться с докладом к Палычу. Поставив в известность Веру Николаевну и услышав от нее сомнения по поводу того, что назад вернуться она уже не успеет, Аня направилась в кабинет начальника, распрощавшись со своей «наставницей» до завтра.

Входя в приемную, она почувствовала, как сердце бешено заколотилось, но, не придав этому значения, она переступила порог и с улыбкой обратилась к Ольге Викторовне: – Опять заседают?

Та только всплеснула руками.

– Ну, как первый рабочий день? Судя по улыбке, трудовой рутиной тебя не запугать?

– Это только вначале страшно, затем интересно, а потом становиться скучно, – отпарировала Аня.

– У нас скучно? – скорчила гримасу Ольга Викторовна. – Вот что страшно, ты права. Но со временем привыкаешь и устаешь бояться. Когда мужа сюда перевели в 1999, война с Чечней подходила к концу, и я думала, что самое страшное позади. А потом начались теракты, и это уже не война, это бойня, истерия идейных фанатиков, не щадящих никого, ни женщину, ни ребенка, ни старика. Мальчишек наших жалко, – дрогнувшим голосом закончила она, глядя куда-то сквозь стену. Ее горькие мысли прервал голос Николая Павловича, донесшийся из селектора:

– Ольга Викторовна, вызовите ко мне Новикова!