Адалин Черно - Останься единственным

Она, блдь, жена моя будущая. Носит под сердцем моего ребенка и тут вот… тусит в клубе с девочками явно легкого поведения, позволяет парням себя трогать. Если она еще и пила…

Я за секунды рядом оказываюсь. За руку ее хватаю и к себе разворачиваю. Не сильно, конечно, силу, к счастью, контролирую неплохо. Понимаю, что, несмотря на злость, нужно к ней мягче. Она хрупкая и нежная.

Блдь…

Ее губы вырисовывают «О», но вслух она ничего не произносит. Молчит и смотрит на меня расширенными от ужаса глазами. Не ожидала, конечно, увидеть. А я не думал, что подойду. Рано мне, рано с ней разговаривать, иначе натворим сейчас и наговорим лишнего.

Уже поздно, конечно. Я держу ее за руку, она губы облизывает и гордо вскидывает голову. Меня же натуральным образом кроет. Я с ней трезвым и остывшим разговаривать планировал, а сейчас в крови бушует алкоголь, а в душе тонна эмоций. Они безумным весом давят на грудь, вдохнуть почти не получается.

– Ну привет, – первой находится Кира, – будущий муж.

Когда в поле моего зрения попадает Багров, я больше ни о ком и ни о чем не могу думать. Весь окружающий мир для меня существовать перестает. Поэтому когда слышу чей-то голос, не сразу понимаю, кому он принадлежит и откуда доносится.

– Кира… – меня дергают за плечо, возвращая в реальность. – Ты слышишь? Кто это?

Демьян в этом клубе оказался не случайно. Его, как я потом узнала, девчонки позвали. Сказали, мы давно не собирались и не тусили вместе. По правде, я бы его вообще не видела, настолько Тагаев мне противен. Но и в открытую это отвращение не покажешь – у него слишком влиятельный отец, который одним щелчком может оставить всю мою семью с голым задом.

– Все нормально, Дем… это знакомый.

Вижу, как после моих слов во взгляде Кирилла что-то нехорошее загорается. Все замечаю, каждое изменение его настроения, хотя оно у него и так ни к черту. Злой, нервный, возбужденный, недовольный… и все эти эмоции точно на меня направлены. А теперь в поле его зрения еще и Демьян попадает.

– Ты уверена? – переспрашивает, удерживая меня за свободную руку.

– Да… отпусти.

Демьян разжимает пальцы, и мне становится легче. Свободней. Тагаев сегодня не под кайфом, поэтому к просьбам прислушивается, хотя и смотрит на нас подозрительно. Я же… стараюсь быстрее внимание Кирилла от Тагаева отвести. Не хватало еще, чтобы между ними конфликт произошел. С меня отец потом шкуру живьем спустит, я и так похерила его планы выдать меня замуж за Тагаева.

Как только конфликт решается, и я остаюсь без цепкого захвата Демьяна, Кирилл молча начинает вести меня к выходу. Ни слова не говорит, но настойчиво пробирается сквозь толпу. К Демьяну интерес потерян, а вот ко мне, судя по всему, нет.

– Эй… – кричу ему. – Отпусти, я сама способна идти.

Ни слова в ответ. Ноль реакций. Он продолжает быстро идти, а я едва ли не бегу, чтобы поспевать за ним.

Пока пытаюсь понять, зачем я вдруг понадобилась Кириллу и куда он меня тащит, он не теряет времени, выводит меня на улицу и ведет на парковку, где открывает для меня дверь черного седана. Вынуждает забраться внутрь. Хотя… я сама залезаю, не сопротивляюсь.

– Здравствуйте, Кира, – со мной здоровается Дима, которого Кирилл тут же отправляет восвояси грубым:

– Погуляй.

И всё. Всё!

Дима выходит, Кирилл садится в машину следом и с громким хлопком закрывает дверцу. Мне почему-то больше не весело, хотя и там, в клубе, не было. Когда его увидела, волна такая в груди поднялась – неконтролируемая. Все внутри меня жаром заполнилось и радостью. Несмотря на хмурого и недовольного Кирилла, именно радостью. Я ведь не боюсь его даже, хотя чувствую, что он неспокоен и наверняка еще выпил. Не могу понять так сразу.

– Не думала, что для встречи с тобой нужно прийти в клуб, – выдаю на автомате.

Почти себя не контролирую рядом с ним. У меня все рецепторы накалены до предела, мурашками все тело покрылось, хотя мне не холодно, наоборот даже.

– Ты пила?

Я замираю на несколько мгновений. Растерянно смотрю на Кирилла. Пока пытаюсь обдумать то, что он только что сказал, он переспрашивает снова.

– Ты пила?

– Вот как ты обо мне думаешь, – закипаю.

– Отвечай!

– Пила, да, – выдыхаю. – И курила еще. А что?

Его глаза расширяются в удивлении, а затем он обхватывает пальцами мои щеки и приближается. Из моего рта вырывается рваный выдох, и Кирилл тут же его вдыхает. Отпускает сразу.

– Врешь зачем?

– Как ты мог подумать, что я пила?

– Я и про Арбатову подумать не мог, – зло выдает. – Ты… ты же все время знала. Зачем?

Не думала, что спросит так быстро. Вообще не думала, что об этом разговаривать будем, поэтому замираю. Не знаю, что говорить. Как отвечать на такой вопрос? Говорить ему о любви сейчас, когда между нами столько всего произошло, когда внутри меня горит обида, когда он так со мной разговаривает, считаю неуместным. Плечами пожимаю и выдаю:

– Захотелось. Понравился. Давно нравился.

– Решила закрыть гештальт?

– Типа того. Я не думала, что все так далеко зайдет.

– Твою мать…

Кирилл отворачивается, я ежусь. Только сейчас наконец доходит, что он едва сдерживается. У меня появляется возможность его рассмотреть. Вижу подрагивание рук, вибрирующую от дикого пульса венку на шее. Он от меня отвернулся, но я почему-то уверена, что взгляд у него безумный. Недовольный определенно.

– Кирилл…

Я едва ощутимо касаюсь его ладони. Не получив никакого ответа, смелею и веду пальчиками дальше, глубже, дохожу до ребра ладони и сжимаю. Или мне кажется, или он делает то же самое. Вырвать руку не пытается. Так и сидим в абсолютной тишине и в полутьме, держась за руки и оглушая тишину диким биением сердец.

– Я не хотела, чтобы все так, – говорю ему. – Не хотела. Я же тебя… я…

Не могу сказать, потому что он оборачивается. Смотрит на меня цепким взглядом, в самую душу заглядывает, я уверена. Вот как ему сказать? Как признаться? Он поверит разве?

– Молчи, – рассекает словами воздух.

Я киваю. Затыкаюсь. За руки больше не держимся, потому что Кирилл от меня отгораживается. Открывает окно и, достав пачку сигарет из кармана пиджака, прикуривает одну. Выпускает облако дыма наружу, но я все равно чувствую. Вдыхаю. Говорят, если вдыхать табачный дым, невольно становишься пассивным курильщиком, но для меня запах сигарет априори связан с ним. Острый дым задевает горло, и я закашливаюсь.

– Сиди здесь, – командует и выходит из машины.

Оставляет меня и докуривает снаружи. Не уверена, что ему помогает. Движения такие же нервные, взгляд слегка безумный. Мне не страшно с ним рядом, конечно, но немного неприятно, что он так на меня реагирует. Я его другим запомнила. Не нежным и совсем не романтичным, но он был… особенным. Теплым, страстным, горячим. Он смотрел на меня так, что поджилки тряслись, и сердце заходилось в бешеном ритме. Сейчас взгляд другой совершенно. Темный, густой, пронизывающий и вскрывающий до костей. Я душу ему вывернуть готова, когда он вот так… на меня…