Юлия Флёри - Шахматы. Чёрная королева

Ровно через три дня она увидела женщину снова. Та стояла над могилой и курила. В этот раз была, как и подобает, в чёрном. С миниатюрной шапкой-таблеткой, с вуалью, прикрывающей половину лица. И прежде вульгарный, несовременный атрибут не показался Алёне лишним, вычурным. Он лишь подчёркивал всё то, что так и осталось несказанным. В тот день женщина не проронила ни слова. Она стояла над могилой и улыбалась. Её губы улыбались, а рассмотреть глаз так и не получилось…

Так вот, эти глаза Алёна разглядела сегодня. Красивые зелёные глаза и плотоядная улыбка на губах. Яркая помада и мраморно-бледная кожа. Жуткое, как вдруг показалось, сочетание. И улыбка жуткая.

– Это вы… – Всё, что смогла выжать из себя Алёна и нервно сглотнула.

Марта, ничуть не удивившись её странному бормотанию, изогнула одну бровь и сделала глоток вина, никак не комментируя невнятное пока предположение.

– Вы, та женщина в красном, на похоронах Самохина. – Наконец, Алёна смогла выдать что-то более или менее подходящее наиглупейшей ситуации своеобразного словесного ступора.

– Не совсем понимаю, что это значит, но звучит многообещающе. – В свойственной себе смешливой манере, Марта вывернула её слова в более выгодное положение и отставила бокал в сторону.

– Вчера вы сказали, что потеряли близкого человека… Вы ведь про говорили тогда Самохина?

– А мы опять на «вы»? – Поверхностно отреагировала Марта, заставляя провести по столу сжатой в кулак ладонью.

– Ответьте, пожалуйста, на вопрос. – Стиснула Алёна зубы до желваков на скулах и гневно выдохнула, когда Марта промолчала. – Вы его любили… – Понимающе кивнула она, чем всё же расшевелила, чем заставила выдохнуть и резко вскинуть взгляд в желании пояснить.

– Саша для меня был близким человеком. – Резко, тезисно начала Марта. Слова слетали с её губ, будто пулемётные очереди, а спустя секунду, понадобившуюся для прицела, череда метких выстрелов повторялась вновь. – Тем самым, который видел и знал то, что я предпочла бы навсегда забыть. Он был напоминанием, которое всякий раз заставляло подниматься по утрам с желанием стать лучше, сильнее, увереннее. Он для многих стал примером, ориентиром. Его уважали и его боялись. Принятые решения не всегда можно было считать человечными, но в любом, в каждом, без исключения, случае, они были необходимыми, единственно верными. Я не могла представить свою жизнь без него, без его присутствия, без ощущения, будто он стоит за спиной, но любовь… – Марта резанула холодной улыбкой. – Нет, дорогая. Это слишком громкое слово.

– Так странно слышать подобные хвалебные отзывы об уголовнике…

– Уголовник? Ни в коем случае! Тебе следует лучше разбираться в терминологии. Саша никогда не сидел в тюрьме. – Сказала Марта, как отрезала, и посмотрела на Алёну в упор.

– Но он убивал. Убивал, грабил, насиловал…

– Неверным с твоей стороны будет обвинять человека в том, чего он никогда не совершал.

– Вы так самоотверженно его защищаете… – Алёна посмотрела на новую знакомую с неприкрытой грустью. – Что же это, если не любовь?

– Даже не знаю… может, ненависть? – Предположила Марта и улыбнулась тому, что застала девушку врасплох.

– Ненависть?..

– Ну да. А что в этом такого?

– Минуту назад вы говорили о достойном примере, о большом человеке…

– И что? Разве это могло помешать мне его ненавидеть? – Округлила она глаза и показательно рассмеялась.

– Но почему?.. Как можно восхвалять с одной стороны и, в то же время, осуждать с другой?

– Ну, предположим, потому, что у меня, в отличие от многих, чьи обвинения голословны, имелись к Самохину вполне оправданные претензии. – Марта склонила голову набок, наблюдая за тем, как в глазах напротив зарождается интерес. – Он кое-что у меня украл.

– Тоже кольцо? – Фыркнула Алёна, но была готова тут же прикусить свой язык, так Марта посмотрела.

– Не кольцо. – Осторожно заметила она, и можно было почувствовать ту вибрацию, которая зарождалась в мощном, глубоком голосе. – К сожалению, много больше. Он украл у меня целую жизнь. А подобного я никому не готова простить.

– В этом вы его обвиняли тогда на кладбище? Неужели жизни не хватило?

– Откуда такие мысли? – Марта сдавленно рассмеялась. – Конечно, нет. Он был мне должен и долг свой обещал отдать. Но обманул. – Последнее слово она готова была произнести едва ли не по слогам. И горечь. В каждом звуке была горечь, которую женщина и не пыталась скрыть.

– Он был вашим любовником?

– Никогда! – Марта рассмеялась в голос и будто открестилась от странного разговора в полутонах. Расслабилась, расцвела. – Саша всю жизнь любил одну женщину.

– А она?

– Она? – Марта довольно облизнулась. – Она предпочла стабильность и уверенность в завтрашнем дне, которую великий и могучий предложить ей так и не смог.

– А теперь его нет. – Пробормотала Алёна.

– А теперь его нет. – Вторила Марта её фразе и развела руками. – Убили…

– И вы знаете, кто убил? – Встрепенулась Алёна, чем рассмешила Марту окончательно. – Бортновский. – Выговорила излишне эмоционально и на громкий смех обернулись гости из-за соседних столиков.

– Допустим, и что? – Насмеявшись вдоволь, выговорила Марта,. – Или нет, не отвечай, дай я угадаю. – Поспешила она перебить, когда Алёна уже приоткрыла губы, желая объясниться. – Это и есть то дело, которое тебя сюда привело, да?

Ответа и не требовалось. Яркая вспышка в глазах говорила сама за себя. И не менее яркий румянец. И гордо вздёрнутый подбородок…

– М-да… Дела… Зачем тебе это нужно?

– Я хочу всем рассказать правду!

– Нет, нет, не так. Зачем тебе, молодой и красивой, пока ещё беззаботной девушке это нужно? – Припёрла Марта вопросом, который, к слову, уже задавала. Правда, в этот раз она растеряла всю свою игривость.

– Я хочу всем рассказать правду. – Повторила Алёна увереннее и заметила, как Марта грустно улыбнулась. – Вы ведь всё знаете, да? Так, почему не расскажете правду?

– Какую правду? Где ты видишь её? В чём? – Резким и мощным порывом Марта буквально задушила огонь, пылающий в юной душе. – Правды нет, милая. Нигде нет. И всё, что ты видишь – это иллюзия. И люди, сидящие в этом зале, и звуки, которые ты ошибочно принимаешь за слова. Обман. Один большой обман, который ничего не стоит.

– А вы? Вы тоже иллюзия? Тоже обман?

– И я. – Резко высказалась Марта, правда, тут же попыталась сгладить это мягкой улыбкой.

– Я не успеваю за вашей способностью перевоплощаться. – Призналась Алёна честно, чем заслужила ещё одну улыбку. И снова мягкую, щадящую.

– Вот об этом я и говорю. Оставь свои поиски правды на потом, а сейчас живи и радуйся.

– А я не могу радоваться, когда творится подобный беспредел!