Светлана Ильина - В вихре времени

Подбежали Ерофеев с Мишей и взяли Искру под уздцы.

– Вы хороший наездник, Николай Константинович, я восхищён…

– Благодарю вас, Андрей Сергеевич, но в следующий раз будьте осторожны с хлыстом, особенно если объезжаете норовистых кобылок, – холодно ответил Елагин.

Ерофеев покраснел, он понимал, что неправ, но извиняться не собирался.

– А что вы шептали лошади, не скажете? Я не понял, на каком языке?

– На цыганском.

– Вот как? Вы не цыганского племени? Внешне даже чем-то похожи – глаза больно чёрные.

– Нет, Андрей Сергеевич, я русский, – засмеялся Николай, – просто в детстве я с крестьянскими детьми в ночное ходил, а к костру, бывало, цыгане подсаживались, рассказывали всякое… Один из них меня нескольким словам и обучил…

– Господа, господа, – вмешался в разговор Михаил – он завёл лошадей в конюшню и теперь вернулся, довольно потирая руки, – я принял решение купить всех трёх лошадей, и приглашаю вас отпраздновать мою покупку – поедемте в "Стрельну", я заказал столик…

Николай хотел отказаться – ему не очень нравился Ерофеев, но подумал, что может что-нибудь узнать о Марии, и согласился…

Ресторан "Стрельна" считался более тихим местом, чем, например, "Яр", куда съезжались с ипподрома и счастливчики, которым повезло выиграть большой куш, и неудачники – заливать своё горе из-за проигранных денег. В "Стрельне" столики уютно располагались среди тропической зелени, а в бассейне с фонтаном плавали живые стерляди. Николай порадовался, что даже оркестр здесь не гремел над ухом, а звучал словно издалека – мягко.

Официант принёс приятелям шампанское и закуски.

Поручик Ерофеев чувствовал себя самым красивым среди всех и, как это свойственно самоуверенному молодому человеку, после нескольких бокалов начал хвастаться.

– Вот смотрю я на вас, господин Елагин, и удивляюсь: почему вы не выбрали военное поприще? Из вас бы отличный офицер получился. Род у вас древний, вы тоже могли бы в Александровское училище поступить.

– Андрей Сергеевич, вам не приходило в голову, что в мирное время нужны и другие профессии – преподаватели, например?

– Конечно, конечно, а только получали вы когда-нибудь телеграмму от государя императора, где он вас лично поздравляет с производством в офицеры?

Миша доброжелательно улыбнулся и приподнял бокал.

– Андрей Сергеевич, мы вас поздравляем с этим торжественным событием. Вы расскажите, где дальше служить собираетесь?

– В Гатчине, господа, в Кирасирском полку Ея величества государыни императрицы Марии Феодоровны… – горделиво ответил он и тут же зашептал: – а вы слышали о скандале с Михаилом Александровичем?

Николай с Михаилом переглянулись.

– Вы про морганатический брак с разведённой женщиной говорите, Андрей Сергеевич?

– Да, да… – Ерофеев взял бокал шампанского и жадно выпил, словно это была вода, – я поражаюсь Великому князю: так рисковать репутацией из-за женщины… Государь был очень недоволен младшим братом и отправил его в Орёл, а уж от этой интриганки отвернулось всё общество.

– Почему вы так пренебрежительно говорите о женщине? – неприязненно спросил Елагин, – разве у неё не могло быть серьёзного чувства? Вы сразу ей приписываете низменные цели.

– Ах, бросьте вы, Николай Константинович, женщины – хищницы, и эта не исключение. – Ерофеев хлестал шампанское бокал за бокалом, – она, будучи уже дважды замужем, положила глаз на Великого князя, хотя и рождена простой смертной.

– Вы так обобщаете, будто имеете большой опыт общения с женщинами.

– Может, и имею, но жениться не собираюсь, во всяком случае, не в ближайшее время,– пьяно ухмыльнулся Ерофеев,– хотите стихотворение, господа?

И не дождавшись согласия, поручик начал читать:

Чертог сиял, кричали "горько",

Он целовал её смущённый…

Она краснела словно зорька,

Багровел он как рак варёный…

Ушли из свадебного зала…

Наедине он с ней остался,

Она подумала: "Поймала",

А он подумал: "Эх, попался!"

На третий день (довольно скоро!)

Случилась с ней и с тёщей ссора.

Он плакал: "Без жены, без тёщи

Жилося мне гораздо проще!"

– Видите, господа, как бывает… Как говорится: все девушки хороши, только откуда злые жёны берутся? А вы не женаты, господин Елагин?

– Ещё нет, но у меня более уважительное отношение к женщинам, чем у вас.

– Послушайте меня, Николай Константинович, будьте с ними построже… Вот как с Искрой сегодня – держите крепче удила и тяните морду, то есть – пардон, лицо туда, куда вам надо… Да и женщинам, уж вы мне поверьте, такое даже нравится.

– Боюсь, с Марией так не получится, – со смехом возразил Михаил, – её даже отец не может усмирить. Не слушай Ерофеева, Николай.

– Не волнуйся, Миша, я привык жить своим умом, – невозмутимо ответил Елагин. – Андрей Сергеевич, у нас с вами разные цели: вам хочется хорошенько развлечься, а мне найти счастье в браке… Ради любви Михаил Александрович даже не послушал государя. Значит, графиня Брасова стоила того? Вы согласны?

– О, как вы хорошо осведомлены, Николай Константинович, в придворных интригах… Однако я предпочитаю остерегаться брачных уз. Как говорил наш историк Василий Осипович Ключевский: " Любовь женщины даёт мужчине минутные наслаждения, но кладёт на него вечные обязательства и пожизненные неприятности", – цинично процитировал поручик.

За соседний столик села небольшая компания в такой же военной форме, как у Ерофеева. Тот оживился, увидев знакомых, и, извинившись, отошёл к приятелям.

– Теперь можем поговорить нормально… – обронил Елагин, – как там Мария Степановна поживает?

– Хорошо, тебе привет передавала. Рассказывала, что ты прекрасно читаешь стихи. Какие у тебя намерения насчёт сестры, Коля?

Николай почувствовал, что в горле у него пересохло. Он взял бокал с шампанским и поспешно выпил.

– Я и сам не знаю… Мария занимает все мои мысли, я не сплю по ночам – всё думаю о ней, днём хожу, как пьяный… Разве это нормально? До встречи с ней я жил спокойно, знал, к чему стремиться, что хочу получить от жизни… А сейчас голова идёт кругом. Злюсь на себя, что завишу от её настроения, улыбки, но ничего не могу поделать. Вместо того чтобы писать диссертацию, только и делаю, что придумываю, что ей сказать, куда сводить или какие послать цветы.

– Я не знал, что у тебя так серьёзно…

– Я и сам не знал, Миша. Мне нравилось жить одному и не хотелось страдать, как многие мои коллеги, от плохого брака. Но вспоминаю, каким одиноким был отец после смерти матушки, и понимаю, что это ужасно, и я так не хочу… В трудную минуту рядом должен быть близкий друг – любимая женщина. Я всегда представлял, что она будет такая же умная и красивая, как Мария. Понимаешь меня?