Светлана Ильина - В вихре времени

На эти слова никто ничего не ответил. Софья снова отвлеклась на суетливого купчишку, а Николаю надоело спорить.

Пожилая дворяночка вдруг оживилась при виде сладких пирожков, и, схватив самый румяный, радостно обратилась к Николаю.

– А ведь я вас видела недавно, Николай Константинович.

Николай чуть не подавился. Он поспешно проглотил кусок пирога и повернулся к малознакомой даме.

– Где, простите, вы меня видели?

– Да вчера, на катке. Мы с внуком на горке катались, а я смотрю – вы идёте с симпатичной барышней. Ох, и заглядывались на неё мужчины, дырку бы прожгли глазами, если бы могли… Да, красавица – ваша девушка.

Николай упорно молчал. Он продолжал жевать, а тётка сложила руки у груди в молитвенном жесте.

– Колюшка, никак дело к свадьбе идёт? Ты же с Марией Рябушинской гулял?

Николай нехотя ответил:

– Да, с ней.

– И что, Коля? Будет свадьба? – вытаращила глаза Варвара Васильевна.

– Ну-у, может, и будет после Святок… Я сделал предложение, – выдавил из себя Николай.

Резкий звук отодвигаемого стула привлёк всеобщее внимание – внезапно побледневшая Софья встала из-за стола. Она дрожащим голосом извинилась и поспешно вышла из комнаты. Повисла странная пауза.

– Что это с ней? – растерялась тётка, – Клавдия, – позвала она кухарку, – поди, посмотри, не надо ли помочь?

Та кивнула и вышла за девушкой. Николай тоже почувствовал беспокойство, но разбираться было некогда. Подходило время ехать за Машей на Пречистенку.

После обеда он прошёл в комнату тётки и под диктовку написал разрешение Софье для учёбы на Высших женских курсах. Тётка шепталась с Клавдией, поглядывая на Николая, пока тот одевался. Но он уже слишком торопился, его ждала Маша.

Николай доехал до Пречистенской улицы, где стоял новый двухэтажный дом бледно-зелёного цвета, специально выстроенный для рабочих, и понял, что ещё слишком рано. Ветер утих, и можно было не прятаться в помещении. Наоборот, мягкий снежок падал так тихо и красиво, что хотелось сидеть и любоваться его полётом в вечерних сумерках.

"Как тут не поверить в разумное начало жизни, – вдруг подумал Елагин, – осенью такое буйство красок, что нисколько не жалеешь о летних тёплых днях, а зимой, когда темнотища – белый снег. Как нарочно сделано…"

В ближайшем сквере он уселся на скамейке под электрический фонарь и погрузился в размышления. Раньше ему не приходило в голову, что за женщиной придётся бегать и волноваться, ответит ли она взаимностью… Когда тётка приглашала на обеды суетливых мамаш с девицами всех мастей, Николай видел, что стоит ему только захотеть и хоть за столом сделать предложение, ни одна не откажется – он небогат, но древнего дворянского рода, внешность неброская, но без изъянов, зарплата небольшая, но на содержание семьи хватит.

А с Машей всё было по-другому: она и сама завидная невеста, и конкурентов у него было много. Здесь нужно что-то ещё… то, что свяжет их кроме любви… Софья права – здесь нужен общий интерес, который подогреет любовь…

Николай так задумался, что очнулся, когда услышал звонкий смех Маши. Острая ревность шевельнулась в душе. Николай напряжённо всматривался в темноту. Странное дело – голос её спутника показался знакомым. Кто это? Наконец, лица приближающейся пары осветил голубоватый свет фонаря.

Николай остолбенел: вместе с Машей шёл знакомый светловолосый студент, который участвовал в ограблении казначея в поезде. Тот тоже замер на месте и смотрел на Николая… Маша почувствовала неладное.

– Коля, вы что, знакомы? – заглядывая ему в лицо, спросила она.

Её спутник резко повернулся и, тихо попрощавшись, пошёл обратно в школу.

– Почему вы так смотрели? Ты его знаешь?

Чтобы оттянуть разговор, Николай стал подзывать извозчика. Они ехали в коляске, а Маша продолжала допытываться, что произошло?

– Машенька, а кто этот человек? Почему он вышел с тобой? – наконец, выдавил он.

– Это Александр Пешков. Он мне помог найти класс, всё объяснил и сказал, чтобы я обращалась к нему за помощью. Очень любезный. Тоже, кстати, студент университета. Преподаёт здесь арифметику… – трещала Маша, уже не интересуясь, что связывает их с Николаем.

Проводив Марию домой, Николай не отпустил извозчика, а погнал обратно на Пречистенку. Безумная надежда, что Пешков ещё не ушёл, заставляла его подгонять мужика, обещая двойную плату. Он понял, что спешил не зря, когда подъехал и увидел Александра, выходящего из школы.

Пешков шёл, засунув руки в карманы студенческой куртки, и особенно не спешил.

Николай расплатился с извозчиком, спрыгнул с коляски и угодил в большую лужу. Вода залила ботинки, но ему было всё равно. Словно гончая собака он бросился за фигурой, что исчезала в темноте.

– Пешков, постой! – крикнул вдогонку Елагин.

Шаги замерли. Александр спокойно стоял и ждал. Даже при тусклом уличном освещении Николай заметил, как изменилось выражение его лица – с Машей это был внимательный друг, а сейчас на Елагина смотрел тот, прежний студент-революционер с наглыми глазами и ухмылкой на губах. Таким он его и запомнил после злосчастной поездки.

– Чего тебе, ваше благородие?

Николай отдышался. Он не знал, с чего начать?

– Оставь в покое Марию Рябушинскую. Я знаю, кто ты, и предупреждаю – начнёшь агитировать её в революционный кружок – донесу в полицию. Понял? – угрожающим тоном произнёс Николай.

Пешков опять ухмыльнулся.

– Слушай, давай не будем ссориться. Пойдём, выпьем… я знаю тут одно приличное местечко, там и поговорим.

Николай замешкался. Пить с этим типом не хотелось, но ради Маши он должен всё узнать. Он тяжело кивнул:

– Пойдём, поговорим, правда, я не понимаю – о чём…

Они зашли в трактир. Народу было немного, и свободный столик для них нашёлся. Заведение, действительно, оказалось приличное, хотя Николаю было всё равно. Главное, понять, нет ли у Пешкова коварных планов насчёт Маши.

Официант молча принял у них заказ на две кружки пива и растворился в полумраке. Через столик от них галдели мужики.

Николай не знал, с чего начать, молчал и Пешков. Он смотрел на Елагина водянистыми глазами и нисколько не выглядел испуганным.

– Давай познакомимся для начала. Меня зовут Александр, – примирительным тоном начал он.

– Ну хорошо. Я Елагин Николай, и что дальше?

– А дальше, господин Елагин, пойми, что я обучаю на добровольной основе неграмотных рабочих. За этим приехала и твоя красавица, как я понимаю. Чего ты всполошился, ревнуешь?

– Может, и ревную, но давай не будем делать вид, что в поезде ты не грабил казначея под знаменем революции! – стукнув кружкой по столу, прошипел Николай.

– Меня попросили товарищи-студенты, я не мог отказать. Почему бы и не поживиться за счёт богатеньких?