Алексей Рябчиков - Дешевая драма

Он сидит на кухне, перед ним ноутбук и банка пива, на экране в маленьком окошке толстое лицо Витали. И это маленькое окошко лишь немного прикрывает ее шею на фото.

– Наверно, это шанс, – говорит он Витале.

– Шанс, она же тебе сказала, что все это туфта… Ты ее просто довезешь и все.

– Да это она для отвода, точно говорю. Вот это меня и бесит в людях!

– Что?

– Нет, чтобы прямо все сказать, а люди начинают вокруг ходить. Выдумала поездку, – говорит он и делает глоток пива. – Я просто на сто процентов уверен, что мы сойдемся после нее.

– Может, ты выдаешь желаемое за реальность?

– Да ни хера! Вот вспомни, когда мы расстались, мне нужно было купить телек. Я пошел в ее магазин? Нет. Хотя ценник там был дешевле, чем везде. Знаешь почему?

– Почему?

– Я не хотел ее видеть, я не хотел, чтобы меня накрыло воспоминаниями. Я ее специально избегал, а она, прикинь, пришла ко мне, – он допивает пиво до конца, едет к холодильнику за еще одной банкой.

– Вот ты как ссышь? – спрашивает Виталя.

– В смысле как? – он садится обратно.

– Ты ссышь стоя, а она сидя.

– Это физиология, к чему ты это.

– Да к тому, что все люди разные. Ты не захотел ее видеть, она захотела! Это ничего не значит.

– Ха, а срем-то мы одинаково.

– Ты меня не хочешь слышать. Она к тебе пришла, ты на кофе ее позвал, она не захотела. Это же прямой, сука, повод не думать, что она пришла, потому что хочет вернуться.

– Она не зашла на кофе, потому что не знает про меня ничего. Может, у меня девушка, может, я не хочу с ней сходиться. Она почву проверяет, но основная проверка будет в машине… Во! Я специально отвезу ее в кафе, где мы познакомились. Скажу, что с работы и жрать хочу. Это будет намек.

– Ты дурак. Ты, как обычно, не хочешь слышать людей…

– Эй…

– Ты сам говорил, почему люди не могут говорить, что думают. Она тебе сказала, а ты ей не веришь.

– Что она сказала? Что?

– Она сказала, что это тупая обыкновенная просьба к знакомому. Это с твоих слов.

– Да, но ты бы видел, как она это сказала, словно подразумевая что-то другое.

– Потом только не говори мне, что я тебе не предупреждал. Ок?

– И не скажу, в следующий раз она мне будет подавать пиво, – он делает глоток.

Перед его глазами черная дверь с цифрой 77. Вроде в прошлый раз дверь была такая же, но цифры другие, да и подъезд этот лучше, да и район.

Он оглядывается в нерешительности, подносит кулак к двери, стучит. Дверь открывается, на пороге она.

– Привет, – улыбается он.

– Привет, – улыбается она.

– Как дела?

– Нормально. У тебя?

– Тоже неплохо. Я смотрю, тебе здесь ближе до работы добираться.

– Одна остановка и все.

– Очень близко.

– Да, – соглашается она.

Неловкое молчание, он делает вид, что осматривается, многозначительно кивает головой.

– И подъезд хороший, – говорит он.

– Даа.

– Лучше, чем был.

– Лучше, чем был, где?

– Ну где ты там до этого снимала.

– Ну да.

Снова молчание.

– Ладно, где вещи? – спрашивает он.

– В коридоре, – она немного отходит в сторону.

– Надеюсь диван с собой не берешь.

Она из вежливости хихикает.

Он заходит в ее квартиру. Слишком пусто. Ему кажется, что без него она потеряла наполненность жизни. Но он совершенно не ставит в расчет, что пустота связана с переездом.

– Пустовато у тебя тут, – тихо говорит он. – А мебель как повезешь?

– Она не моя, я так снимала.

– Ясно, – он берет в руки две большие китайские сумки. – А прикинь мы бы взяли кредит на ремонт …

– Не надо про это…

– Окей

Он выносит сумки. Она еще раз медленно проходит по комнате, пытаясь понять, все ли забрала. Он заходит снова, берет коробку, выносит. Она идет на кухню, наливает воды из-под крана, нюхает ее.

– Ты чего? – спрашивает он, вернувшись.

– Это мой родной город, как-то не по себе из него уезжать. Хочу напоследок запомнить все вкусы.

– А-а-а…

Он берет еще одну коробку, она намного легче тех. Она выпивает воду, берет в руки гитару, выходит в коридор.

– Хоть и второй этаж, но все равно тяжеловато, – говорит он, снова зайдя в квартиру. – О, гитара. Не можешь ты без неё.

– Давно уже не играла, с лета.

Эти слова он воспринимает как намек. Она не может играть на гитаре без него. И еще раза два спустившись со второго этажа, он обдумывает их. Она не играла на гитаре с лета, они расстались, когда, летом.

У него резко поднимается настроение. Он довольный забирает последний чемодан, который она сама хотела унести, и спускается вниз.

Она с гитарой в руках еще несколько секунд смотрит в квартиру, выключает свет, закрывает дверь, стучится к соседям, отдает им ключи и спускается к нему.

Машина, точнее ее заднее сиденье и багажник полностью загружены ее вещами. Она останавливается возле пассажирской двери, не зная, куда положить гитару. Он выходит, открывает ей дверь, перед этим забрав гитару, которую кладет на заднее сиденье поверх вещей.

– Есть одна проблемка, – говорит он, сев за руль.

– Какая?

– Я не ужинал. Давай заедем в кафе «Ложки».

– Ты же мог сначала заехать поесть, потом уже за мной.

– Я думал, что, может, ты захочешь.

– Я не хочу есть. Я подожду тебя в машине.

– Ты будешь сидеть в машине, пока я буду есть?

– Да, музыку послушаю.

– Глупо.

– Глупо меня звать на обед, я пассажирка. Всего лишь пассажирка.

– А пассажирки не едят?

– Нет.

Сквозь вечернюю дымку еще видны фасады зданий, улицы еще наполнены людьми, унылыми грустными людьми, которые по пути домой все еще решают рабочие проблемы, эти же проблемы они будут решать и дома перед сном, а кто-то даже и ночью. Бесконечная суета обыденных проблем.

В машине тишина. Он молчит специально, это гениальный план, нужно показать, что ему все равно.

Она молчит, потому что ей все равно. Во всяком случае пока…

Впереди показывается вывеска кафе «Ложки». Он паркует машину возле кафе.

– Точно не пойдешь? – спрашивает он.

– Точно, – отвечает она.

– Я быстро.

– Приятного аппетита, – говорит она.

– Спасибо.

Он медленно выходит из машины, так же медленно идет к дверям кафе. Может, она передумает?

Он берет себе ужин, есть не очень хочется, но надо…

Она сквозь стекла, сквозь преломлённый свет видит, как он садится за стол.

Тогда точно был дождь. Сильный проливной дождь. Он начался резко, вечером около шести, а через полчаса весь город встал в одну огромную пробку.

Она ехала на такси во Дворец культуры на какой-то тренинг по мотивации и почти опаздывала.

А тут дождь и огромная пробка…

В машине играла какая-то песня про любовь какого-то современного певца. Водитель постукивал в такт песне, а ее взгляд упал на вывеску кафе «Ложки». Сменялись песни, время перешагнуло отметку начала тренинга, кончился дождь, а машина не сдвинулась с места. Водитель пару раз выходил, смотрел, что там и как, курил и снова садился, заполняя машину горьковатым послевкусием сигарет.