Алексей Рябчиков - Дешевая драма

Ей захотелось есть, а может, это было следствие песен и запаха.

– Сколько я вам должна? – спросила она. – 389 рублей? Да?

– Это за полную поездку, – сказал водитель.

– Считайте, что я уже доехала, – проговорила она, сунула водителю 400 рублей и вышла из машины.

В воздухе пахло дождем и свежестью, необычное сочетание для города. Она остановилась, ей хотелось погрузиться в этот аромат чистоты.

Именно в эту секунду она почувствовала удар в плечо. От неожиданности и от силы удара она упала, успев поставить руку. Упала не больно, но намочила левую штанину джинсов и куртку.

Он, одетый в рабочую робу, замер над ней.

– Простите, – проговорил он. – Я случайно.

Она посмотрела на него, он на нее. Ничего между ними не промелькнуло.

– Ой, простите, – догадался он и помог ей встать.

– Интересно, куда это вы так спешили, – буркнула она, осматривая свои джинсы.

– Уже никуда, – он посмотрел на наручные часы.

– И все же?

– В том кафе с пяти до семи вечера обеды со скидкой, хотел поесть.

– А почему нельзя было выйти раньше?

– Дождь. Я бы весь промок.

– Теперь промокла я.

– Может, кофе? Я вас угощу, и вы как раз высохнете.

– Я бы еще и поела.

По сути, это было не кафе. Столовая, забегаловка, бистро, называйте как угодно, но не кафе.

Кофе был только черный, быстрорастворимый. Котлеты куриные сухие, лапша переваренная. Разговор скорее не клеился … вначале.

– Я работаю замом главного менеджера в магазине «Квартино», скоро хочу стать директором, стремлюсь к этому, – сказала она, когда они принялись за кофе.

– А я монтер, монтером был, монтером и умру, – улыбнулся он.

– В смысле?

– Интернет в квартиры провожу.

– И все?

– Еще хочу научиться рисовать, пробую, но пока времени не особо. Могу только голову Гомера Симпсона срисовать. И то она получается немного не такой.

– Ты обводчик?… Они рисуют, ты срисовываешь, значит, ты обводчик!

– «В погоне за Эми»?

– Ты смотрел?

– Блин, да это мой любимый фильм. Он просто крут, мегакрут.

– Согласна.

– Моя любимая сцена, это когда он ей признается в любви. Она такая, Холди, я лесбиянка, я не могу из-за твоего увлечения менять свою сущность.

– Там было … чутка не так.

– Но смысл-то такой же?

– Смысл да. Кстати, мне тоже очень нравится эта сцена.

– Да, я по этой сцене одной девчонке в любви признавался… Блин, – проговорил он.

– Ты чего?

– Нельзя же тебе рассказывать про это.

– Про что?

– Ну когда знакомишься с одной девушкой, нельзя рассказывать про другую.

– А мы типа знакомимся? Я думала, ты извиняешься за то, что толкнул меня.

– Да-а?

– В смысле да-а-а-а?

– Да, извиняюсь, – согласился он.

– Ну и как признание?

– Это был… – он вздохнул, чтобы придумать метафору. – Провал тысячелетия.

– А ты точно скопировал его слова? Не перепутал чего. Вот если бы мне сказали точь в точь эти слова, я бы растаяла.

– Я их заучил. Прям один в один.

– Ну хоть имена-то поменял?

– Бли-ин, забыл, – улыбнулся он. – Ну конечно, поменял. Я с ней встретился, поболтали, то и се, проводил ее до дома и возле подъезда начал: я так больше не могу, я люблю тебя. И это не мимолетное чувство к первой встречной… И так далее. Она на меня смотрит, как на дурака. Я заканчиваю говорить, готовлюсь с ней целоваться, а она мне: и как ты дальше будешь с этим жить?

– Серьезно, она это спросила?

– Да-а.

– А ты?

– А что я? Я говорю, ну…ну так же, типо как еще. Она такая: ну хорошо, пока.

– Надо было ей сказать, что без нее ты не смог бы жить.

– Надо было вообще с ней не завязывать отношения.

– Почему?

– Да дураком был. Я ее зову гулять, она то с подругами, то не может, то еще что. Потом: ну дава-а-ай сходим. И снова морозится. Да чего я тебе рассказываю, ты так же делала. Вы все так красивые делаете.

Она смущенно улыбнулась.

– Ты сейчас сделал мне завуалированный комплимент? – спросила она.

– Возможно, – улыбнулся он.

– Спасибо, – она сделала глоток кофе. – Знаешь, я вот давно поняла, что любовь из кино совсем другая. В жизни так не получается.

– Да почему, получается. В кино просто все сжато, а люди все растягивают и очень долго присматриваются друг к другу. Я вот читал «Триумфальную арку». И могу с уверенностью сказать, что больше половины оттуда можно выбросить.

– Ты и книги читаешь?

– Иногда, редко. Я больше кино и сериалы смотрю.

– А на гитаре случайно не играешь?

– Пробовал, не получается, а что?

– Я играю. Мы иногда с друзьями в парке собираемся и играем, – проговорила она.

– Бесплатно играете?

– Конечно… Для души, – ответила она. – Отдыхаем так.

– И что играете?

– Бардовскую, что еще можно на трех сыграть… Я, например, очень люблю «Белую гвардию». Группа такая.

– И как вас послушать?

– Приходи в это воскресенье, если дождя не будет.

– А если будет?

– Значит, в следующее.

– Опять началось… Отговорки от красотки.

Она весело улыбнулась.

Он садится за руль машины.

– Зря не пошла, – говорит он. – Сегодня там было вкусно.

– Там всегда было отвратно.

– В первый раз тебе же понравилось.

– Мне?

– Ну да.

– Когда я это говорила?

– Когда именно, не помню, но говорила.

– Нет, я не говорила такого. Мне не нравилось тут никогда.

– Ясно, – он машет рукой и заводит машину.

– Что ясно?

– Да все вы так. Сейчас ты специально будешь это говорить, чтобы портить наши воспоминания о нашей первой встречи.

– Зачем мне это?

– Да как зачем, чтобы ничего со мной не связывало. Точнее, даже не так, нужно, чтобы наши общие… Блин… Короче, чтобы тебе было легче, нужно чтобы все воспоминания обо мне были плохими.

– Что за бред?.

– Почему бред? Я так же делал, пока не осознал, что так нельзя.

– Ну я же не ты!

– О-о-о, конечно, ты же не я! Ты же лучше меня.

– Да! Я такой ерундой не занимаюсь. Я никогда не считала тебя плохим и всегда дорожила нашими воспоминаниями! А теперь давай просто поедем!

Он заводит двигатель, именно в этот момент он замечает у нее в руке стакан кофе из кофейни.

– Это кофе? – спрашивает он.

– А что там, по-твоему, будет?

– Ну просто ты в машине сидела.

– Я сбегала до того киоска и купила.

Он глушит машину.

– Что опять? – раздражается она.

– Тоже хочу кофе, от этого в кафе послевкусие плохое.

– Ну тебе же нравится там еда.

– А кофе нет. Тебе купить?

– У меня есть, – она поднимает стакан, показывая ему.

– Я быстро.

Он возвращается в машину, ставит стакан в подставку возле ручки переключения передач, заводит двигатель, трогается.

Молчание.

Он крутит руль, она чуть приоткрыла окно, чтобы надышаться напоследок вечерним городом. И неизбежно этот сладкий вредный приторный запах навеивает воспоминания. В такой же день она его ждала возле кинотеатра, а он опаздывал, а к ней пытались… И тут вдруг из колонок начинает играть песня «Белая Гвардия – Кузнечик». Ее любимая группа, ее любимая песня, которую она всегда пробовала играть на гитаре.