Алиса Нокс - Прокатимся, мэр?

Киреева заговорщически улыбнулась, и Богдан выдавил из себя ответную любезность. Великолепно!

– Я понял, оставляйте документы.

Встав из-за стола, она грузной походкой направилась к дверям. Но у входа замялась, перевела дух.

– Только знаете, Мирославчик, он… Очень умный парень, да. Но он детдомовский, понимаете?

– То есть?

– Сложный, – услужливо объяснила она. – Были инциденты в свое время. Мальчик сам себе на уме. Но я рассказала ему о возможностях, которые дает стажировка в мэрии.

Богдан повернулся к окну и беззвучно заорал, когда послышался щелчок. Зря он не спросил…

Общение с детьми, подростками или студентами – определенно его слабое место. Терпение заканчивалось сразу, потому и дети его тоже не любили, не разведешь ведь на лишние сладости, да и в парк аттракционов строго по расписанию. Был у него опыт с семейством старшего брата. С тех пор Богдан даже радовался по-тихому, что собственные дети ему, скорее всего, не светят.

Но придется познакомиться с этим Мирославом Фетисовым.

– Зина, четверг, неужели пережили еще неделю? Ну почти.

Богдан присел на край стола секретарши, наслаждаясь кофе, сделанным в точности с его предпочтениями.

Он постукивал ногой в такт с секундной стрелкой часов.

– Я бы порадовалась вместе с вами, но в субботу утром вас ждут на Пролетарской на открытии детской площадки, а в двенадцать дня назначена встреча с журналисткой «Пятого канала», помните?

Зиночка даже печатать не прекратила.

– Ненормированный рабочий график. – Богдан вернулся к напитку, решив не посвящать секретаршу в сомнения.

Они всего два месяца бок о бок работали, а вдруг Зина пойдет и растрезвонит своей подруге, что мэр умирает от усталости, хотя еще и квартал не потрудился? И будут знать сразу все. Нет уж, лучше держать эмоции при себе, как Богдана учили.

Пройти период адаптации, сцепив зубы, и дождаться момента, когда он посмеется над тем, как страдал в начале срока.

– Можно к вам? – послышалось от дверей.

Вход в его приемную оставался в тени из-за тяжелых портьер на окнах с южной стороны. Богдан присмотрелся.

Он поставил чашку на стол справа от себя.

– Привела вам Мирослава, – продолжила женщина.

Тут-то все и прояснилось.

Огонек интереса вспыхнул в груди Богдана и пробежался по телу, погаснув у пальцев.

Вчера вечером он прочитал брошюры и листовки, оставленные Киреевой, от корки до корки. Выяснил, что с Мирославом придется тесно взаимодействовать целых девяносто дней, и сейчас, перед официальным знакомством с ним, ощущал трепетное волнение. «Вот бы парень оказался красавчиком, я бы любовался им, на расстоянии, само собой, и грустил по утерянным возможностям. Или нет, пусть лучше будет совсем непривлекательным, чтобы не мучить меня», – размышлял Богдан, ожидая, когда Киреева с парнем выйдут на свет.

– Проходи, Мирослав…

Ну что ж.

Вселенная, видимо, не дослушала его пожелания, остановившись на первой части. Хотел красавчика? Получай!

Мирослав Фетисов с темной шевелюрой, глазами-угольками и высокими скулами словно выбрался из одного из неприличных снов Богдана. Стараясь не рассматривать Мирослава уж слишком пристально, Богдан все же оценил и фигуру своего нового стажера. «Идеально сложен, все, как я люблю. Бедра какие. Малыш, не поворачивайся спиной, а то встанет», – крутились у него на языке пошлости.

– Добро пожаловать в мэрию, – первым подал руку Богдан.

Парень ответил на рукопожатие.

– Да, здрасьте.

Сжав прохладную ладонь, Богдан отстранился, возвращая между ними приличную дистанцию.

И почти сразу же в разговор вклинилась Киреева.

Взялась повторять, как горда, что Мирослав попал в программу, очертила его перспективы, едва не до мэрства через каких-то десять лет, и сунула Богдану в руки документы. Тот, не глядя, что там написано, передал их Зиночке – пусть оформляет.

– Ну вроде бы все решили, обо всем поговорили. Богдан Александрович, у вас мой телефон есть. Если что…

– Будут вопросы, позвоню.

«Никогда и ни за что», – добавил Богдан, глядя, как Киреева удаляется.

Мирослав тем временем расслабленно стоял посреди комнаты. Он не выглядел зажатым, скорее даже скучающим. Чужеродный бунтарь в кожанке черного цвета и узких джинсах на дорогом ковре.

– Может быть, прогуляемся, введу в курс дела? – Богдан шагнул к стажеру. – У меня сейчас как раз обед.

Мирослав приподнял бровь, видимо скепсис выражая. Но и это пришлось Богдану по душе, черт возьми.

– Хорошо, – кивнул Мирослав. – Я ем хот-дог без горчицы.

Развернувшись на пятках, он вальяжно пошел к коридору.

Богдан едва удержал смешок, посмотрел на Зину, а та вернула ему изумленный взгляд. Вот нахал, да?

Раздумывая, какой подход для общения с ним выбрать, Богдан направился к дверям. Попытаться подружиться? Или очертить границы субординации? Каких-то пять минут назад он расценивал участие в программе как повинность, необходимое зло, но после знакомства с Мирославом Фетисовым ощутил азарт и жажду охотника…

***

Вплоть до выхода из мэрии Богдан не встретил никого со срочными поручениями.

Он посчитал это знаком, неким локальным благословением на время с Мирославом Фетисовым.

О чем с ним беседовать, Богдан не придумал, не приходили к нему в голову какие-нибудь заковыристые или забавные вопросы. Частью сознания он, разумеется, понимал, как тупо стараться выпендриться перед двадцатидвухлетним студентом, но – парадоксально – Мирослав разбудил в нем такое желание. Богдан искренне и с удовольствием плевал на мнение чиновников из другой эпохи, всех его вынужденных партнеров, даже журналисты особо не задевали, пиная из раза в раз за молодость и неопытность, он же и сам так поступал.

Зато Мирослав, черт бы его побрал, взял и достучался до его «Я».

Поддерживая деловое расстояние, Богдан указал направо и выдал первое, что пришло на ум:

– Мирослав, можно задать вопрос?

Тот криво усмехнулся, сверля взглядом асфальт.

– Если скажу нет, не спросите? – посмотрел Богдану прямо в лицо.

– Я… как-то…

– Не парьтесь, спрашивайте.

– Что ж, – прочистив горло, Богдан продолжил как ни в чем не бывало, – Киреева сказала, что ты на физмате?

Мирослав кивнул, правой рукой коснулся пальцами губы.

– И тебя интересует политика? Мне любопытно, ты хочешь быть здесь или на тебя просто ткнули пальцем?

– Пятьдесят на пятьдесят.

– Понятно.

Богдан вздохнул, стараясь не выдать раздражения.

Почему Мирослав себя так вел, с ним же по-хорошему. Зачем так односложно отвечать, разговор поддержать даже не пытается… И едва Богдан докрутил до конца гневную мысль, Мирослав заговорил.