Татьяна Berd - Верь своему Лорду

Вот и этот, конечно же, не устоял. Только плюгавенький какой-то: плеш посреди круглой маленькой головы, носик-пипка, поросячьи глазки и противные слюнявенькие губки. Я подошла ближе, встала рядом с ними и посмотрев на руку мужичка, которой он барабанил по столу, обнаружила на безымянном пальчике обручальное колечко.

– Папаша, вас жена искала, очень ругалась, – нагло кинула я этому папику недоделанному, присаживаясь за столик.

– Какая жена? – удивленно захлопал глазками мужичок.

– Такая! В халате и бигудях. Иди, гуляй, дядя! – прошипела я.

Наглость мое второе “я”, и когда-нибудь поплачусь за свою самоуверенность. Но не сегодня точно, этот плюгавик ничего не сделает, потому что не сможет. Вон, сидит, как рыба, выброшенная на берег, ртом воздух хватает, раскраснелся весь от возмущения, вспотел, губки надул, пыхтит, словно паровоз.

– Ты пар выпусти, а то Кондратий хватит, – рассмеялась я.

– Ты…ты…, хамка малолетняя, – наконец выдохнул он. – Я сейчас полицию вызову! – мужичок почти перешел на поросячий визг, привлекая внимание посетителей заведения, которые и так уже с любопытством поглядывали на наш столик.

– И что ты им скажешь? – нагло усмехнулась я в ответ. – Что пристаешь к малолеткам? Им очень интересно будет тебя послушать. И жене своей не забудь пожалиться, – уже практически вслед ему выкрикнула я.

– И что ты так на него взъелась? – облокотившись на спинку своего стула, спокойно поинтересовалась Машка.

– Настроение говно, под горячую руку попал, – хмуро буркнула я.

– Осуществила план? – хитро улыбнулась подруга, я лишь кивнула в ответ. – И тебя выперли из дома? – Я снова молча сделала утвердительный кивок головой. – А я драгоценности матери сперла и, похоже, пропила их, – прыснула Машка. – И меня тоже вышвырнули из дома. Братец послал на х…

– Поехали ко мне, сестра по несчастью, – грустно усмехнулась я. – Деньги есть?

– Тысяч сто, не больше, надолго не хватит, – горько хмыкнула подруга.

– Пару месяцев перекантоваться вполне, у меня тоже сбережения имеются. А там решим, что делать. А пока бухать и кутить завязываем, денег на это нет, – настоятельно произнесла я, поднимаясь из-за столика.

Подруга обреченно кивнула и последовала за мной. Наши сбережения хоть и казались достаточно серьезными, но если ничего не предпринимать, то они довольно скоро закончатся, как бы мы не экономили с Машкой. Придется затянуть пояса и искать хоть какую-то работу.

Два месяца пролетели быстро, а мы так и куковали с Машкой в моей двушке, не особо стараясь искать работу. Сбережения таяли на глазах. Как оказалось, продукты, к которым мы привыкли, живя в родительском доме, были очень дороги. Пришлось нам с подругой освоить рынки и супермаркеты эконом-класса, как бы ни сопротивлялись этому. Конечно, то, что там продавалось, было далеко от деликатесов, к которым мы пристрастились с молоком матери, но вполне себе съедобным. Проблем нам подкидывала и готовка: ни я, ни подруга совершенно не умели готовить. Но нужда заставила, и мы учились по роликам из интернета варить супы, привычные утренние кашки, жарить мясо и рыбу. Выходило неплохо, но не так вкусно как дома.

Мы барахтались, как могли, привыкая к самостоятельности. Никто из родных не торопился выходить с нами на связь, хотя бы для того, чтобы узнать, живы ли мы вообще. Первое время было до одури обидно за это – вычеркнули из жизни, как ненужную вещь. Нет бы написали хоть пару строчек, поинтересовались: жива, здорова, ничего не надо ли? Но видимо и моим родным и Машкиным в конце концов стало на нас плевать.

Чем дальше текло время, тем отчетливее я понимала – обижаться надо только на себя. Родители устали от наших выходок, может и была их вина в том, что много нам позволяли, но мы обе уже взрослые девочки и вполне могли отдавать отчет своим деяниям.

Сегодня, подсчитав бюджет, мы удрученно сидели с подругой на кухне, попивая ставший для нас привычным растворимый кофе, молча вздыхая, осознав, что денег осталось на месяц с натяжкой.

– Может папика какого завести? – обреченно вздохнула Машка. – Задолбала меня эта экономия.

– Попробуй, – невесело хмыкнула я в ответ. – Надолго ли тебя хватит?

– На пару дней, – снова тяжко вздохнула подруга и задумчиво, глядя в окно, произнесла: – Я портфолио Руслану отправила в агентство. Но он молчит пока.

Я удивленно уставилась на нее, покрутив пальцем у виска. Модельное агентство “Руслан”, куда отправила свои фотографии подруженция, принадлежало Тагирову Руслану, известному в узких кругах “поставщиком” “сопровождающих” девушек. Агентство прикрывалось отбором моделей на фотосессии и показы, на самом деле предоставляло своим богатеньким клиентам длинноногих пышногрудых жриц, переделанных искусными хирургами и косметологами под модные веяния, для сопровождения и оказания интимных услуг. Эскорт-услуги – это лучшее, что там могли предложить Машке. В основном там обитали элитные проститутки.

– Нашла кому отправлять! – возмущенно покачала я головой. – Он ни за что не возьмет ни тебя, ни меня к себе. Наши отцы ему голову за это открутят.

– А чем я еще могу заниматься? – в отчаянии воскликнула Машка, чуть не плача.

– Маш, – я вновь покрутила пальцем у виска, – не собой же торговать в конце концов!

– Слушай, – нахмурилась она, – нам с тобой было все равно с кем и где. Чем это хуже?

– Мне кажется, подруга, проституция – это не тот путь к правильной жизни, – отрицательно покачала я головой.

– И что ты предлагаешь? – подруга хмуро посмотрела на меня. – Идти полы драить?

– Да хоть и полы! – обреченно воскликнула я. – Тем более каникулы скоро закончатся, стипендия нам с тобой не светит, да ее и не хватит ни на что. А вот убирать аудитории после лекций вполне себе вариант.

– Ты рехнулась?! – она изумленно посмотрела на меня. – Да нас однокурсники на смех поднимут! Ты в уме!

– Маш, а за проституцию не поднимут? – хмыкнула я. – Ты представь какой вой будет, когда всем станет известно, что дочки Селиванова и Майского торгуют собой. Да отцы не только Тагирова прихлопнут, они нас с тобой по стенке размажут. Если мы хотим вернуться в лоно семьи, надо придумать более достойное занятие, нежели ноги раздвигать за деньги.

Машка тяжело вздохнула, сделала глоток полуостывшего кофе, неприязненно поморщилась и угрюмо произнесла:

– Мыть полы тоже так себе занятие.

– У тебя есть идеи получше? – я пристально посмотрела на подругу. – Мы с тобой больше ничего не умеем.

– Блин, – насупилась Машка и, потупив взор, разглядывая содержимое своей кружки, недовольно проворчала. – Если уж и убираться где, то в другом месте, чтобы никто не знал.