Юлия Николаева - Дочь лучшего друга

– Можно? – спрашивает Роман, и я не сразу понимаю, что загораживаю ему проход в ванную.

Поняв, отскакиваю в сторону и несусь в свою комнату, не оборачиваясь. И только закрыв дверь и прислонившись к ней, выдыхаю, чувствуя, как бешено стучит сердце. Что еще за неадекватная реакция? Этот мужчина – друг моего отца, он старше меня на полжизни. Он просто никак не может вызывать таких чувств.

Но ложась в кровать, понимаю: самовнушение не помогло. Странным образом я возвращаюсь мыслями к нему, начиная думать о чем угодно другом. Даже о Диме, хотя зареклась сама себе, что не буду ворошить прошлое и пытаться докопаться до истины. Впрочем, у меня и без Романа это получалось так себе.

Единственные отношения, которые у меня были, и те закончились полным провалом. Я дала себе время не думать об этом, пережить, забыть и только потом анализировать. Но то и дело возвращалась мыслями туда.

Хотя сегодня у меня и так немало причин для бессонницы. Поворочавшись ещё минут десять, я все-таки засыпаю, слава богам, мне не снится ничего непристойного.

Я пью кофе, когда в кухне появляется папа, облаченный в костюм, а следом мама в халате. Она вроде как домохозяйка, но ведет свой интернет-магазин, вяжет всякие броши, игрушки, шарфы, – короче, чего душа пожелает. Я ей очень горжусь, особенно потому, что вижу: она на своем месте и счастлива.

Мама ставит перед отцом тарелку с омлетом и чашку кофе.

– Я, возможно, задержусь, – говорит папа, – если Рома не успеет в обед подъехать, встретимся после работы.

– Ты всерьез думаешь, что он возьмется за этот заказ? – спрашивает мама, я молча пью кофе, прислушиваясь к разговору.

– Надеюсь. Рома добился многого, и для нашей фирмы это шанс вырваться из… – запнувшись, он бросает на меня взгляд и заканчивает предложение, – из сложной финансовой ситуации.

Про дела отца я знаю немного, основное, как любит говорить он сам: они меня не касаются. А мне было бы интересно поработать где-то. Но на мои просьбы взять меня к себе папа отвечал отказом, считая, что ни к чему мне знать подноготную его фирмы.

– Может, сведешь их ненароком с Инной? – просит мама, я хмурюсь, папа, кстати, тоже.

– Давай не будем лезть в его личную жизнь. К тому же Инна большая девочка, справится и без нашей помощи.

– Она была безумно в него влюблена.

Эти слова неприятно расползаются в сознании. Тетя Инна и этот Роман? Пара? Тут же понимаю: они бы хорошо смотрелись вместе. Тетя Инна совсем не такая, как мама. Мама милая, домашняя, уютная… Тетя Инна дерзкая, целеустремленная, самодостаточная.

Мы вроде как дружим, если можно дружить с такой разницей в возрасте. Но она, по крайней мере, не считает, что я должна сидеть безвылазно дома и корпеть над учебниками, даже пару раз прикрывала меня, когда я встречалась с Димой.

– Сегодня и посмотрим, что осталось от этой любви, – улыбается папа, отодвигая тарелку и принимаясь за кофе.

– Роман очень хорошо выглядит, мне кажется, у него и сейчас от женщин отбоя нет, так что Инне придется постараться.

Я сжимаю кружку так, что она, кажется вот-вот треснет. Сделав выдох, допиваю кофе и встаю.

– Мне пора в институт, – выдавливаю из себя улыбку.

– Давай, милая, удачи на зачете, – мама приглаживает мне волосы и целует в лоб, отец вторит ее словам.

Из дома я опять выбегаю, на этот раз потому, что опаздываю. Такого за мной не водится, но сегодня я засиделась на кухне с родителями. Маршрутка уезжает у меня из-под носа, я, отчаянно взмахивая руками ей вслед, оглядываюсь. Следующая приедет минут через десять, не раньше. Точно опоздаю, тем более, с учетом пробок. Может, взять такси?

И когда уже тянусь за телефоном, рядом со мной останавливается черный «Лексус», невозможно гладкий и блестящий на солнце. Сначала я даже не понимаю, что он по мою душу, просто стою и смотрю на него, как дура. Но тут с моей стороны опускается стекло, и я вижу Романа.

– Садись, подвезу, – он лениво кивает и отворачивается, словно уверенный в том, что я беспрекословно сделаю то, что он велел.

Я мнусь, борясь с желанием уйти. Кинув взгляд на часы, понимаю: глупо отказываться и сажусь в машину. Меня с ног до головы окутывает уже знакомый запах туалетной воды. Вроде бы он едва ощутим, а я погружаюсь в него с головой, словно опять оказалась в объятиях…

Прерываю сама себя, стараясь абстрагироваться, и пропускаю слова мужчины. Смотрю с непониманием, он вздыхает, словно имеет дело с неразумным дитем, а потом, отстегнув свой ремень, наклоняется ко мне.

Я замираю и, кажется, перестаю дышать. В ушах снова гул, он нарастает, достигает пика, и тут же с удвоенным ритмом принимается биться сердце, слишком быстро, слишком громко. Я невольно перевожу взгляд на губы Романа, тело сковывает от воспоминаний: к этим губам я сама вчера прильнула.

Успевает проскользнуть позорная мысль – да он же узнал меня! Он хочет меня поцеловать? Он… вдруг останавливается в ничтожных сантиметрах от моего лица.

Хмурится, сжимает губы и натягивает мой ремень. Тут же слышится щелчок.

– Я за безопасность, – бросает, ухмыльнувшись, и отворачивается. – Твой отец убьет меня, если хоть один волос упадет с твоей головы. А бережного, сама знаешь, кто бережет.

Машина плавно трогается с места, а я так и застываю в изумлении.

Это всё? Роман сейчас сжимает руль и молчит. Музыка в машине тоже не играет, лишь работает кондиционер, но мне все равно душно. Вовсю терзает та же мысль. Узнал? Не узнал? Вчера я была уверена, что нет. Да и как? Он точно меня не видел, а те духи, которыми пользовалась, засунула от греха подальше. И вчера не было ни одного намека на то, что он понял. А вдруг Роман тоже в шоке?

Непохоже. Выглядел он вчера довольно расслабленным и вряд ли вообще переживает по поводу случившегося в подъезде… В отличие от меня.

– Тебе куда? – слышу сквозь хаос в голове.

Роман больше на меня не смотрит, а вот я, кажется, пялюсь совершенно неприлично. Быстро перевожу взгляд на дорогу.

– В институт, – произношу хрипло. – Это находится…

– Я знаю, где.

– Но я не сказала, в какой именно, – добавляю удивленно и все же не выдерживаю. Снова разглядываю сосредоточенный профиль мужчины.

– Зато Мот… То есть твой отец вчера все уши прожужжал.

Он все же переводит на меня взгляд, хочет ещё что-то сказать, но поднимает брови в немом вопросе. Выгляжу, видимо, так себе. Ведь я все это время, пока он на меня смотрит, вообще не дышу. И ловлю каждое его слово, как утопающий соломинку.

– Саша, ты меня боишься? – догадывается он.

– Нет, – стараюсь скрыть настоящую причину своего состояния. – То есть я не сажусь к незнакомым мужчинам в машину. И вообще я с незнакомыми мужчинами ничего… Я бы ни за что не стала… Я бы никогда…