Мария Брилёва - Притворство

– Я не могу жить с отцом, – не поясняя, буркнула я и поспешила сменить тему. – Ну, а ты… У тебя ведь тоже богатая история, – предположила я, щурясь от солнца. Опираясь руками о край скамейки, я смотрела на Ника. Парень тоже сначала вглядывался в моё лицо, щуря веки, думал о чём-то, но потом надел чёрные очки и со словами:

– Да, но рассказывать ничего не буду, – он, встав со скамейки и бросив меня одну, деловой походкой пошёл дальше по аллее. Разочарованно поднявшись, я побрела вслед за ним.

– Почему ты такой скрытный? – догоняя его, спросила я.

– Я нескрытный.

– Мы живём в одной квартире уже неделю, но я о тебе вообще ничего не знаю. Кто ты, откуда, почему оказался без жилья и средств к существованию? Ты не говоришь о себе и ведёшь себя подозрительно, не находишь? Ты расспрашиваешь про мою жизнь, но о себе рассказывать отказываешься, словно это большая тайна, – эмоционально проговорила я, а Ник продолжал идти вперёд, игнорируя меня. Придя к пониманию, что с парнем бесполезно о чём-то разговаривать, я сдалась, остановившись.

– Ладно, – я махнула рукой. Паркер тоже замер и повернулся ко мне. – Делай как знаешь. Я не буду к тебе лезть. По правде, какое мне дело? Наверное, вообще не стоило начинать все эти разговоры и прогулки. Крыша над головой – это единственное, что нас объединяет. Не будем притворяться и строить вид, будто можем общаться. Думаю, нет смысла вообще что-то обсуждать кроме общего быта. Ты как хочешь, а я пошла домой.

Настроение резко изменилось, захотелось поскорее убежать и запереться у себя в комнате. Ну почему так всегда происходит. Когда вроде ситуация налаживается, и ты расслабляешься, как вдруг резко всё меняется и становится плохо, и даже хуже, чем было раньше.

– Я окончил юридический, – вдруг услышала я, когда шла к выходу из парка. – Несколько лет работал по специальности в строительной компании, – продолжал Паркер, заставив меня остановиться и посмотреть на него. – Меня уволили за неповиновение начальству, – объяснял он, приближаясь ко мне. Я не видела его глаз из-за очков, но, кажется, он выглядел расстроенным, потому что пришлось раскрыться. – После увольнения меня попёрли с корпоративной квартиры. Денег не хватало, я был вынужден продать машину. Так я остался ни с чем.

– А почему с таким образованием не устроился в другую фирму? – задрав голову подозрительно спросила я, разглядывая его обрастающий щетиной подбородок. Ник стоял слишком близко, нарушая моё личное пространство, но на этот раз я не отступила, продолжив стоять и слушать его.

– Меня лишили лицензии, я больше не могу заниматься юриспруденцией. К тому же мне всё надоело, я хочу начать новую жизнь.

– И ты начал её с бара, – изрекла я, смеясь над тем, как нелепо выглядят его попытки открыть новую страницу жизни.

– Это временная мера, – поморщился он.

– А твои друзья? – спросила я, продолжив путь.

– А что с ними? – переспросил он, когда мы начали одновременное движение по аллее.

– Они у тебя есть? Я к тому, почему никто тебя не поддержал в трудную минуту и не приютил?

– Потому что я к ним не обращался, – твёрдо, будто эти слова давались ему с трудом пояснил он.

– Почему? – удивилась я.

– Мне не хотелось их напрягать.

– Разве друзья не для того, чтобы быть рядом не только в хорошие, но и в плохие времена?

– Да. Помнится, у тебя тоже есть подруга, которая кинула тебя с квартирой, – издевался он, не ответив на мой вопрос.

– Это не одно и то же. И это Саманта, от неё можно чего угодно ожидать. К тому же было время, когда она меня поддерживала.

– И в чём, например?

– Не твоё дело, – поморщилась я.

– Кхм. Ну, конечно. Это ведь личное. Только я должен выворачиваться наизнанку, чтобы тебе угодить, – дразнил он, продолжая капать мне на нервы. Этот человек неисправим.

Вернувшись домой, Паркер первым делом помчался на кухню в поисках еды. Вечно голодный мужчина.

– А что у нас сегодня на ужин? – спросил он, жадными глазами разглядывая полки холодильника.

И тут я смекнула. Всю неделю я готовила на двоих, а Ник ещё не успел проявить своих кулинарных способностей, но пришло время удивлять.

– Помнишь правила? Всё это время ужин был на мне, но сегодня твоя очередь.

– Ты издеваешься?

– Нет.

– Я не умею готовить, – развёл он руками, стоя у барной стойки с куском сыра.

– Это неудивительно. Скажи лучше, что ты вообще умеешь делать, – пропела я с издёвкой.

– Что угодно, но только не домашние дела.

– Это твои проблемы. Я тоже когда-то ничего не смыслила в приготовлении еды, но я же научилась, – хвасталась я, подойдя к нему.

– Не сомневаюсь, что на это ушли годы, но это всё равно тебе не помогло, – глумился он.

– Ты хочешь сказать, что я ужасно готовлю? – прищурилась я.

– Нет, но ты бы могла больше стараться.

Господи, какой же он противный!

– Ты можешь и дальше мне хамить, но сегодня варишь ты, – радостно заявила я.

– Дай мне хотя бы подсказку, – пробурчал он, встав перед раскрытым холодильником.

– Интернет тебе в помощь, – посоветовала я, а потом закрылась в комнате.

Я даже не представляю, как он справился и что чувствовал, но в течение пары часов за дверью я слышала грохот посуды, шум воды и отборный мат парня. Одно было хорошо – он там что-то делал, и это успокаивало и доставляло непонятное удовольствие. Мне нравилось, когда ему некомфортно. Отчего у меня были такие эмоции, я не знала, но если Паркер злился, я смеялась, зато если он смеялся, то я плакала. Да, мы соблюдали баланс настроения, и это влияло на атмосферу в доме. Становилось лучше, чем было в начале.

К сожалению, моё злорадство осталось в прошлом, когда я вышла из спальни и почуяла аромат чего-то вкусного. Я глотала слюнки, не желая признавать, что он не просто справился с ужином, а сделал это на ура.

– Что это? – спросила я, заглядывая в сотейник. Я думала, в этом задании Ник потерпит фиаско, но и тут он справился.

– Бефстроганов из говядины с грибами.

Я оценивающе посмотрела на парня. Зря я посоветовала ему интернет, надо было не говорить, где искать подсказки.

– Пахнет вкусно. А говорил, что не умеешь готовить. Ты не так безнадёжен, – пробормотала я, разглядывая, как он раскладывает ужин по тарелкам. Он ещё и петрушкой всё украсил. Чёрт бы тебя побрал, Паркер!

– Дело в том, что если я берусь за что-то, то делаю это исключительно хорошо, – слегка наклонившись ко мне, произнёс он, чётко выделяя каждое слово, чтобы я хорошенько его услышала.

– Ну раз у тебя так отлично получается, то так уж, и быть, я позволю тебе готовить каждый день, – с той же интонацией произнесла я.

– Ха-ха! – громко выдал он. – Не дождёшься. Я готов терпеть твою стряпню лишь бы не стоять у плиты больше, чем надо, – заявил он, сунув мне в руку фартук.