Донна Кауфман - Правила Золушки

– Иду в кабинет Александры, – сообщил он. – Вы с Пеппер осмотрите его комнату. Будьте осторожны.

Разрываясь между желаниями пойти наверх к Шейну или спуститься вниз к Пеппер, Дарби вздрогнула и обернулась: толпа гостей, разодетых по последней моде начала двадцатого века, заполнила фойе и уже заполонила нижнюю часть лестницы.

– Что за... – Девушка схватилась за перила, пережидая, когда люди схлынут. Заметив пистолеты на поясах у двух мужчин, Дарби стала соображать, что к чему.

– Шейн, – зашептала она, пытаясь дать ему знать, что подкрепление идет. По крайней мере, она надеялась, что это подкрепление. Но тут девушка заметила человека, входящего в парадную дверь, и у нее перехватило дыхание.

«Он выглядел гораздо представительнее с сединой на висках, – подумала Дарби, – и гораздо экстравагантнее». Она и раньше представляла, хотя не отдавала себе в этом отчет, что она подумает или что почувствует, если когда-нибудь снова увидит его. Но Дарби захлестнула волна чувств такой силы, что ей пришлось вцепиться в перила, чтобы не упасть.

Наверное, она издала какой-то звук, так как человек поднял голову и заметил ее. Его глаза расширились от удивления, и он застыл столбом.

– Дармилла? Это ты?

– Да, я, – ответила Дарби полушепотом. – Привет, пап.

– Вот дерьмо! – послышался из наушника возглас Пеппер.

Но Шейна это не остановило. Он домчался до кабинета Александры, распахнул дверь и выругался, увидев, что там никого нет. Без промедления он подскочил к столу. Нижний ящик был закрыт. Он потянул его. Заперт на замок. Только тогда он позволил себе улыбку.

– Так и не нашел того, что искал, ублюдок. – Шейн вытащил ключ из кармана костюма. – Стефана здесь еще не было, – сообщил он Дарби и Пеппер. – А как в его апартаментах?

Тут он услышал, как Пеппер тихонько произнесла:

– Папа, я все объясню.

Папа? Теперь до Шейна дошло, к чему относилось замечание «Вот дерьмо!». Потому что минуту назад он думал то же самое, но о другом. Он повертел в руках ключ и решил проверить наличие документов и потом быстренько разыскать Дарби, пока до нее не добрался отец. Шейн наклонился и вставил ключ в замочную скважину.

– Отойди от стола, – раздался голос со стороны двери. – Подними руки.

Шейн медленно отодвинулся и положил ключ на стол.

– Молодец. Теперь повернись и отойди.

– Папочка, честное слово, я же говорю тебе, он на нашей стороне, – заговорила Пеппер, ворвавшись в кабинет.

– Ты не знаешь, на чьей он стороне, – поправил ее мужчина очень спокойно. – Прежде всего он – Морган.

Шейн обернулся и увидел перед собой Пола Лан-дона Третьего, международного коммерсанта. И судя по пистолету в руках, далеко не простого консультанта Интерпола.

– Пожалуйста, – сказал Ландон, чуть махнув своей пушкой, – сюда, если вам не трудно. В центр комнаты. Быстро.

– Папа, – произнесла Дарби из-за спины Пеппер. – Убери эту штуковину подальше, пока кого-нибудь не ранил. – Она глянула на Пеппер. – Консультант, да? Что вы оба еще от меня скрыли?

– Многое, я полагаю, – высокомерно заметил ее отец. – Ты же с нами не связана.

Дарби вытаращилась на него, будто собираясь спорить, затем перевела взгляд на сестру.

– Ох, да, все это должно было хорошо закончиться. «Просто объяснишь ему», – ты сказала. – Дарби махнула рукой. – Смотри, что вышло.

– Дармилла, тише. Ты понятия не имеешь, во что замешана твоя сестра, – произнес Ландон, не сводя глаз с дула пистолета, направленного на Шейна, который послушно переместился в центр комнаты. – Больше об этом ни слова. Сейчас не время и не место для этого. Дарби фыркнула.

– Ой, прости, я и не знала, что нарушаю шпионский этикет. Какая я неловкая! Но выросла я на ранчо, так что не обессудь.

Шейн заметил, как Ландон стиснул зубы.

– Я полагаю, вы оба позволите мне сделать мою работу. – Он снова глядел на Шейна. – Теперь. Объясните мне, когда именно вы предупредили мистера Бьорнсена?

От удивления Шейн открыл рот.

– Предупредил его? Да я с ним не общался со вчерашнего дня! Я поднялся сюда в поисках Бьорнсена. Он уже побывал в моей комнате, и я подумал, что он пойдет сюда после этого. Вместо того чтобы допрашивать меня, лучше идите и ищите его.

– Судя по всему, он прекрасно знает ваш дом. Дочь сказала, что Бьорнсен воспользовался потайной лестницей, чтобы попасть на второй этаж. Каким образом он ее нашел?

– Понятия не имею. Когда найдете его, спросите. Кстати, у меня тоже найдется пара вопросов к этому человеку.

– Думаете, вы очень умный, мистер Морган? Бьорнсена давно нет в доме. Но я уверен, вы это и так знаете. Хитро вы сообразили занять моих дочерей этой веселой погоней и дать ему спокойно уйти. К сожалению, могу сообщить, что наши люди контролируют оба аэропорта и что сегодня вечером полеты в Бразилию отменены. Ваш план провалился.

Шейн скрестил руки.

– Понятно. А какой, собственно, план, сэр?

– Вам будет неприятно услышать, но вас продали, мистер Морган. Мистер Бьорнсен заключил сделку с одним ученым из компании «Селентекс». Так что он вышел на прототип без вашего участия.

– Что?

Ландон, очевидно, по-своему расценил этот вскрик.

– Вы собирались купить «Селентекс», не так ли?

– Да, но я только вчера решил, что...

– Боюсь, эти планы придется попридержать. Предстоит расследование. Вы будете...

– Да подождите вы минуту, черт возьми! Я к этому не причастен. По сути, я единственный пытался выяснить, в чем замешан Бьорнсен. – Шейну потребовалась минута, чтобы понять причину своего раздражения. Он бесился не потому, что его несправедливо обвинили, хотя это было, безусловно, потрясением. Но о себе он позаботится. Причина была в том, что Ландон угрожал «Морган индастриз» международным скандалом, даже не разобравшись. – Мы поговорим, – подытожил он. – Но обещайте, что никто не покинет эту комнату, пока я все не объясню. И пока вы не ответите на мои вопросы.

И вдруг Шейна осенило. Сначала он узнал, что бабушка была несчастной жертвой, чего он не мог себе представить. Потом невесть откуда взявшееся чувство ответственности. За Александру и даже за корпорацию «Морган индастриз». Эти люди были вообще ни при чем. Нельзя их обвинять во внезапной смерти Александры и нежелании единственного наследничка управлять империей. Так оно и было. Но если он хотел разделить корпорацию на независимые компании, то должен быть уверен, что они смогут встать на ноги в спокойной обстановке, а не в ситуации международного скандала. Он был им должен – да и бабушке, и всем своим предкам заодно – о-го-го сколько. Разве нет?

Боже, у него голова раскалывалась. И сердце ныло. Чуть-чуть.