Донна Кауфман - «Дорогой Прекрасный Принц...»

Но приятели Валери не подписывали контракт на шестизначную сумму. Спор длился от силы пять минут. Несомненно, ориентация Эрика имела большое значение. Легионы преданных поклонниц Прекрасного Принца, которые, по расчетам фей-крестных, должны были стать постоянными читательницами нового журнала, воспринимали Эрика как мужчину своей мечты – мужчину, который внушил им надежду, что когда-нибудь они найдут своего принца, мужчину, в котором воплотилось все, чего женщины ждут от сильного пола, мужчину, которого они могли бы ставить в пример своим мужьям и любовникам. И вдруг их кумир заявит: «Кстати, девочки, а я гей». Да все мужики животы надорвут от смеха. Женщины снова почувствуют себя преданными. А журнал «Хрустальный башмачок» станет всеобщим посмешищем.

Эрик поклялся, что придумает план спасения, но до фотосъемок оставалось меньше сорока восьми часов, и Валери не представляла, как ему это удастся. Прошлым вечером Эрик позвонил ей, сказал, что нашел выход, и предложил обсудить детали за ужином в субботу. За ужином на три персоны.

Валери посмотрела на тарелки и льняные салфетки, размышляя, разбирается ли адвокат Эрика в искусстве сервировки стола. Кого еще Эрик мог притащить с собой на встречу?

Валери провела бессонную ночь, пытаясь разработать свой собственный план.

Однако она вынуждена была признать неоспоримый факт: ей придется рассказать правду своим крестным феям. Журнал потерпит крах прежде, чем его первый номер увидит свет. В результате Валери и многие другие люди потеряют работу, не говоря уже о том, что пропадут огромные деньги, значительно превышающие гонорар, обещанный Эрику. Но разве у нее был выбор? И если Эрик явится в обществе адвоката, рассчитывая, что с его помощью увильнет от исполнения контрактных обязательств, их маленькая светская вечеринка закончится прежде, чем остынут горячие закуски. У фей-крестных, конечно же, есть своя армия юристов, и если Эрик намерен разыграть эту карту, то пусть готовится к войне.

Впрочем, Валери этого уже не увидит. К тому времени она будет стоять в очереди на биржу труда.

Девушка потянулась за бокалом вина, который она налила себе, как только подобные действия стали приемлемы с точки зрения социальных норм. Ну да, это случилось сразу после обеда. Но ведь была суббота, она целый день пререкалась с редакторами и висела на телефоне, внося изменения в расписание. Она заслужила этот ранний бокал вина. Или даже три.

– Подайте на меня в суд, – пробормотала Валери и поперхнулась, когда до нее дошло, что в случае судебного разбирательства она, несомненно, станет одной из главных героинь процесса.

«Интересно, сочтут ли мое черное платье от „Шанель» знаком покаяния, или я буду смотреться в нем холодно-отчужденной?» – рассеянно подумала Валери. Впрочем, это не имело значения. В любом случае, тюремный оранжевый плохо сочетается с ее светлой кожей и каштановыми волосами, уложенными в прическу.

Зазвонил телефон. Валери заставила себя подняться со стула, автоматически поправила прическу и одернула деловой костюм-двойку, который она надела, хотя принимала гостей дома. Девушке казалось, что так ей будет проще удержаться в профессиональных рамках, если Эрик приведет с собой тяжелую артиллерию.

У нее мелькнула надежда, что, может быть, Эрик одумался и решил-таки сняться на обложку журнала, как и было предусмотрено условиями контракта. Валери схватила трубку после второго звонка, однако, к ее удивлению, на противоположном конце провода раздался голос отца.

– Привет папа, у вас все в порядке? Последовала короткая пауза, затем отец ответил:

– Да, конечно. – И прочистил горло.

Валери почудилась нотка недовольства: очевидно, отца задело ее предположение, что он позвонит ей только в случае неприятностей. Но в действительности так оно и было, поэтому Валери не чувствовала себя виноватой.

– Как дела у мамы? – поинтересовалась она, мысленно дав себе пинок за то, что поторопилась сгладить неловкий момент. Ее взаимоотношения с родителями представляли собой целую череду неловких моментов.

– Отлично. Она занята, как всегда. Сейчас она в Нью-Йорке на конференции, которая продлится два дня. Я просто... э-э, то есть мы оба хотели пожелать тебе успеха с выпуском первого номера. У тебя ведь все нормально?

«Ты еще не потеряла работу?» – интерпретировала вопрос Валери. Ее мать была корпоративным юристом, отец – финансовым аналитиком, и оба они чувствовали себя гораздо уютнее в зале заседаний, чем дома, в своей гостиной. Валери была поздним ребенком – случайностью, которая застала врасплох ее крайне осторожных родителей. Весьма показательное начало, поскольку с момента зачатия Валери то и дело преподносила сюрпризы отцу и матери. Однако она отдавала должное их стараниям проявить себя с лучшей стороны.

– Да, папа, пока все хорошо. – По существу это была чистая правда. До апокалипсиса в ее карьере оставалась еще четверть часа. – Передавай привет маме, когда будешь разговаривать с ней. Я пришлю каждому из вас по экземпляру первого номера журнала, когда он выйдет из печати.

Возможно, этого никогда не произойдет, но сейчас не стоило упоминать об этом.

– Здорово. Ну, тогда пока. Береги себя. И будь осторожна. Бдительность – это...

– ...гарантия безопасности гражданина, – закончила Валери. – Да, папа, я знаю.

Она едва сдержалась, чтобы не вздохнуть и не закатить глаза, как подросток, – обычно отцу требовалось не более десяти слов, чтобы низвести ее до этого уровня. В конце концов, детство Валери прошло в больших городах, затем, став взрослой и начав самостоятельную жизнь, она раз шесть переезжала из города в город. Ее ни разу не ограбили и не изнасиловали, она ни разу не попала под перекрестный огонь бандитских группировок, зато вдоволь наслушалась лекций на эту тему. И неизвестно, сколько лекций о безопасности дорожного движения и женщинах, пострадавших во время вынужденной остановки на обочине, пришлось бы выслушать Валери, если бы она сказала родителям, что недавно получила водительские права. Именно поэтому она ничего им не сказала. Валери попрощалась и повесила трубку, понимая, что отец желает ей добра – вернее, оба они, отец и мать, – однако втайне она сожалела, что ее родители допустили только одну ошибку в использовании противозачаточных средств: по крайней мере, у нее был бы брат или сестра, которым она могла бы пожаловаться на предков.

Запищал таймер. Валери схватила бокал и, прихлебывая вино, отправилась на кухню, которая располагалась в небольшом помещении, оформленном в радостном желтом цвете. Выглянув в окно, девушка увидела, что на улице льет дождь, и это показалось ей знамением. Вчера, когда она спешила на обед со своими феями-крестными, стоял солнечный июньский денек. Затем – бац! – звонит Эрик и огорошивает ее своими новостями. И вот теперь небеса разверзлись над ее головой. Валери не требовалось божественного вмешательства, чтобы понять: ее последний шанс на успешную карьеру обернулся полным провалом.