Юлия Коральская - Тише шёпота

Художник говорил самозабвенно, увлечённо, с чувством. Девушка видела его воодушевление. Ей было интересно слушать рассуждения мужчины, их беседа сразу захватила её.

Журналистка продолжала задавать и задавать вопросы. Вдруг её телефон издал мелодию «Ты! Только Ты!», но она совсем не обратила на это внимания и не ответила на звонок.

– Тебе знакомы периоды застоя, случалась потеря вдохновения? Если да, то как ты справляешься с этим?

– У меня в творчестве бывали кризисы. Вдохновение вообще вещь мимолётная. За ним надо охотиться. Из таких периодов я каждый раз выходил по-разному. Правда, иногда позволяю себе ничего не делать.

Мобильник девушки вновь заиграл знакомый мотив и ей стало неловко. До этого дня она ни разу не игнорировала звонки Дениса, но при Зюкине ей почему-то не хотелось разговаривать с ним. Опять звонок. «Как же ты не вовремя». Она уже хотела ответить и сказать, что занята, но художник, испытующе глядя на неё, вдруг спросил:

– Кто там такой настойчивый? На чей вызов у тебя стоит такой шлягер?

– Жених… точнее парень, с которым я встречаюсь, – она не стала выкручиваться и лгать.

«В конце концов, какая ему разница, кто мне звонит?! И почему меня должно заботить, что он подумает!»

– А-а-а… Я мог бы догадаться! Песенка та ещё, – Костя нахмурился и явственно ощутил, как странное, ему самому не до конца понятное чувство начало подниматься в нём, отчего вдруг расхотелось разговаривать. – Раз ты не могла отключить мобильник, я думаю, что на этом наше интервью окончено и ты можешь поспешить… к жениху! – довольно резко сказал он.

Девушка вспыхнула от его слов и тона. «Он мне ещё указывать будет, что делать, а что нет!»

– Спасибо за совет! Я именно так и сделаю! – она горделиво поднялась с дивана и, преисполненная чувством собственного достоинства, направилась к выходу.

«А в этот раз демонстративно уйду я!» – она дала волю эмоциям и, закрывая дверь, непреднамеренно, но все же громко хлопнула ею.

Константин почувствовал большую досаду. «Чёрт знает что такое! Что же всё так глупо и нелепо! – он пребывал в скверном настроении, смесь разнообразных чувств бурлила в нём. – Её образ столько раз приходил ко мне во снах, расточая чары… Эти сновидения заставляли моё сердце биться быстрее, но не давали надежды на счастье. Мне оставалось только мечтать. Я даже не смел надеяться на то, что они когда-нибудь воплотятся в реальности. И вот выясняется, что она существует, живёт, дышит… мало того, она совсем рядом! Я могу видеть её, говорить с ней, но что с того?! У неё своя жизнь. К тому же этот звонок… это слово… „жених“… брошенное словно вызов. Почему так? Зачем? Отчего опять обожгло, резануло внутри?!»

Спустя полчаса, пересиливая хандру, художник поднялся в мастерскую, которая располагалась на втором этаже его двухуровневой квартиры, но вскоре понял, что его подавленное состояние уже не располагало к работе. «Кажется, день безвозвратно испорчен! Интересно, как там Даша?»

Мужчина набрал номер помощницы и долго слушал её восторженные впечатления от поездки в Черногорию, которую подарил ей ко дню рождения. После этого разговора настроение его улучшилось и даже сделалось весёлым. Он обрадовался, что доставил девушке удовольствие.

– Я только боюсь, что тебе там так понравится и ты возвращаться не захочешь.

– Да… да я хоть завтра могу приехать!

– Отдыхай! У тебя ещё целая неделя! Я как-нибудь справлюсь, – успокоил её он.

Мысли Константина вновь вернулись к сегодняшней гостье. «Какой же я осёл! Зачем так резко беседу прервал? Со своим несдержанным характером постоянно всё порчу. Какая женщина вытерпит мои перепады настроения?! А ведь я не прочь встретиться с ней ещё раз и продолжить общение».

Весь оставшийся день воспоминания о журналистке Елизавете Курской неотступно преследовали его.

Девушки сидели за столиком в кафе и, ожидая заказ, грелись после долгого катания на сноубордах. Наконец-то официантка принесла им шашлык, густо посыпанный кинзой, а также горячий чай в гранёных стаканах.

– М-м-м… аромат какой! – Марина потянула носом запах зелени и жареного мяса. – Гляди, какие никелированные подстаканники! Орнамент филигранный! Прямо-таки на ручную работу похоже. Я таких давно не встречала, тем более в кафе. Последний раз вообще их видела лет в шестнадцать, когда с родителями на поезде к морю ездили. Тогда мне казалось, что проводницы нам подавали самый вкусный чай! – она обхватила горячий стакан руками и ненадолго предалась воспоминаниям из детства.

Лиза изучала новостную ленту в телефоне.

– Константин Зюкин завоевал главную премию на Фестивале современного искусства в Гёрлице! – она зачитала вслух подробности этого события, пару комментариев иностранных искусствоведов и посмотрела на подругу. – Вот как-то так. А это уже признание на международном уровне!

– Почему эта новость тебя так зацепила? Ты теперь следишь за его судьбой?

– Просто интересуюсь. Позволь тебе напомнить, что я пишу об искусстве и мне надо быть в курсе событий. Соответствовать теме, так сказать.

– Ну да, конечно, – улыбнулась Марина и отправила первый кусок баранины в рот. – Но за остальных художников ты так не радуешься. Правда, они и портреты твои не пишут.

– Причём здесь это?! Знаешь, что-то в Зюкине есть такое… м-м-м… Короче, собеседник он интересный!

– Тогда позвони ему и поздравь! У тебя же есть его номер?!

– Да, сохранился. Только мы общались последний раз месяца четыре назад, но расстались как-то… не очень хорошо. Что-то нашло на меня тогда… Несдержанность и глупое желание проявить характер, причём далеко не самые лучшие его черты. Я выставила себя в нелицеприятном свете и не уверена, что он вообще захочет со мной разговаривать после той беседы у него дома.

– Хорошо, что ты это понимаешь. Насчёт его желания с тобой общаться… есть повод проверить это.

– Не знаю, не знаю… Любопытно, конечно, но страшно!

– Хватить сомневаться! Через телефон он тебя не укусит и думаю, что лесом не пошлёт. Ты сама говорила, что он культурный. Звони давай! Иначе так и будешь метаться, а я – страдать от любопытства. К тому же вся эта история с картиной мне не совсем ясна… и это иногда не даёт мне покоя! А ты сама знаешь, что эмоциональное равновесие для меня превыше всего. Значит, надо разобраться в этом. А может быть, когда-нибудь и познакомиться с ним самим…

Лиза медлила и в раздумьях крутила телефон в руках, но под воздействием уговоров подруги всё же решилась и набрала номер художника. На вызов долго не отвечали, а потом она услышала короткое «алло».

«Ой, мамочка! Ну, была не была!» Она набрала полную грудь воздуха и даже зажмурила глаза, а потом весёлым, бодрым голосом, всячески стараясь скрыть волнение, произнесла: