Хэлла Флокс - Маруська

А вот что за традицию услышать не удалось, мама Лариса утащила мужа в толпу.

– Ты похож на маму, – пробормотала, поворачиваясь в кольце рук к виновнику моих приключений. – Такой же прямолинейный, да и папа от вас недалеко ушёл. Один уже поженил, а другая внуков нянчит.

– Ты это о чём? – Тим свёл брови вместе. Руки так и покоились почти на моих нижних вовсе не девяносто и чувствовали себя вполне на своём месте. Пришлось обнять в ответ, закинув руки на крепкие плечи и запуская пальчики в густую шевелюру. Царапнула ноготками шею, на что мужчина зажмурился, а по телу пробежала волна жара. Моему телу!

Фух! Как школьница! Не хватает только покраснеть!

"Отставить, Муська! Робот! Послушание, обожание…"

Вбивала себе мантру девушки вот этого кареглазого красавца.

Ммм… какие же волосы у него мягкие, а глаза так и затягивают, а губы приближаются. Тело плавится от близости и крепких объятий.

"Соблазнить… влюбить… маме Ларисе внуков наплодить." – шепчет развратная девица Руська, что приметила в этом властелине идеального продолжателя рода.

– Я правильно делаю? – с трудом заставила себя увернуться от мужских губ, позволяя себе лишь мазнуть по его щеке лёгким поцелуем.

И в награду услышала вдох, втянутый со свистом и выдох:

– Идеально!

Уф, кажется не только меня кроет. Это радует, очень радует. Потому что вариант "соблазнить" меня привлекает всё больше и больше. Хотя рядом с таким мужчиной иного быть не может. Тогда зачем себе отказывать?

– Я рада, что тебя всё устраивает! И спасибо, – искренне говорю, снова заглядывая в глаза, – если бы ни эти обнимашки, я не смогла бы расслабиться. Такое ощущение, что этот праздник устроили, чтобы рассмотреть меня. Все пялятся!

– Тебе кажется, – немного разочарованно отвечает мой неандерталец, а я так и чувствую, как ему снова хочется взвалить меня на плечо. Странно, но я уже знаю тот самый взгляд. – А ты сегодня несомненно будешь в центре внимания. Все дни рождения у нас проходят в три этапа. Первый – всё семейство, а нас человек пятьдесят точно наберётся, и это лишь самые близкие. Второй – партнёры и друзья. И третий – узкий круг семьи.

– Ты сказал пару дней. К тому же я не узкий круг семьи. Два дня и всё! – возмущаюсь. Ну надо же сделать вид, что этот фарс мне всё ещё не нравится.

Секунда и его взгляд меняется, спуская меня на землю.

– Не спорить при посторонних, – напоминает тиран строгим голосом, а в глазах мелькают льдинки. Руками сильнее сжимает бёдра, словно хочет подчинения.

Хотя нет. Этот фарс мне не нравится. И этот мужчина тоже. Вот ни капельки. Забылась я, почувствовав себя рядом с ним девочкой.

Обычно, когда мы с друзьями ходили в клуб, там собиралась разномастная публика. Парни подходили, знакомились. Были и высокие, маленькие, накаченные и задохлики. А тут все как на подбор. Высокие, сильные, породистые! Я среди них не чувствую себя бурёнушкой, вот и расслабилась, забылась.

Но спасибо, Тимофей Вольдемарович, спустили на землю.

– Извини, – потупила взгляд и убрала руки, отступая назад и выпутываясь из объятий.

Ничего и на моей улице будет праздник. Наедине мы останемся обязательно.

Македонский нахмурился, когда я отошла и уже протянул руку, чтобы вернуть на законное место своего невольного робота. Но не успел.

Позади меня раздался визг:

– Тимка!

Тут же меня отпихнули в сторону чьи-то руки с острыми ногтями, причём так беспардонно, что я едва устояла на ногах. А следом снова толчок и возможно, имей я габариты поменьше, уже лежала бы на полу.

Вот, стервы!

Удержав равновесие, подняла взгляд. Две, абсолютно идентичные швабры повисли на моём неандертальце, оплетая его с обеих сторон словно лианы. А он и не против, обнимает в ответ и целует в щёки.

Та-ак, и как быть? Я тут для того, чтобы отгонять от него всяких швабр. Но сегодня вечер с семьёй, а значит эти девушки вовсе не швабры…

– Это кузины, – подтвердил догадки над ухом знакомый голос. А на плечо легла чужая рука и прижала к тёплому боку в целях сохранения моего физического здоровья. Ведь в следующую секунду три девчушки, лет так пяти в розовых платьях пронеслись мимо и запрыгали вокруг Тимофея.

Повернула голову и взгляд упёрся в обтянутую серой рубашкой грудь. Посмотрела выше. Обнимал меня брат Тимофея. Слишком крепко, я бы даже сказала, обнимал! И этот уже в семью принял?

– Мирослав? – уточнила, и стряхнула чужие руки. Пришлось даже отступить, чтобы не свернуть шею, заглядывая в карие, как у мамы глаза.

Мирослав был выше Тимофея, да и в плечах шире. Черты лица очень схожи, тот же прямой нос и лукавая улыбка с ямочками.

Только вот если один брат может взглядом напрочь отсечь только зародившуюся симпатию, то другой своими подмигиваниями в миг её завоёвывает.

– Нравлюсь? – поиграв бровями спросил Мир.

– Как брат моего парня, да! – ответила не слукавив. И испытала лёгкое разочарование. Ведь правду сказала. И вот это мне не понравилось.

Почему рядом с таким мужчиной я не испытываю трепет, что охватывает рядом с Тимофеем? Невольно стала сравнивать братьев.

Мир ничего плохого мне не сделал, даже наоборот – спас от розового торнадо. В то время как так называемый парень только и делал, что таскал как мешок с картошкой, да насмехался. Даже, когда я предстала перед ним вся такая раскрасивая и изящная, ни слова комплимента! А Мир так и пожирает глазами, бегая от груди и к ножке, что выглядывает из выреза до колена.

А я вместо того, чтобы купаться во внимании симпатичного мужчины, уже трясусь от ревности.

Чего эти кузины никак не слезут с Тимофея?! Вон, дали мелким возможность обнять дядю и снова повисли!

Пока я сверлила взглядом родственную троицу, Мир снова подобрался и сделал попытку взять меня за руку.

– Иди сюда пока тебя ещё кто-то не покалечил, – проворчал, явно недовольный, что я шарахаюсь от него. – Наши родственники слишком эмоциональны, особенно когда блудный сын решает навестить. Ещё затопчут.

Мужчина всё-таки уцепил за руку и притянул к себе. В этот раз обнимать не стал, просто встал рядом, прикрывая немного плечом.

Что сказать? Приятно, что меня не считают бурёнушкой. Приятна забота ещё кто-то кроме мамушки. Вот он мужчина, который должен вызывать трепет, а не тот, что всё ещё тискает своих кузин!

Мой злобный взгляд, посланный в спины девиц был замечен, как и близость чужого мужчины. На которого я не смотрю! А что гласят правила девушки Македонского? Правильно – не смотреть на чужих мужиков.

Ну я же и не смотрю? Нет! А всего лишь стою рядышком. Вот и нечего прожигать меня гневным взглядом! Сам-то хорош!

Тимофей снова наклонился к кузинам и что-то прошептал им, не отрывая от меня глаз. Причём взгляд его в этот момент был далёк от родственного. Он словно обещал наказать за непослушание.