Татьяна Гершуни - Страна класса Люкс

Звездный час для маркиза настал 1 ноября 1755 года, когда Лиссабон был стерт с лица земли мощнейшим землетрясением, после которого на него обрушилось цунами и пожар. Выдав фразу:

– Что же теперь? Мы похороним мертвецов и накормим живых, – маркиз взялся на ликвидацию последствий бедствия, раздав населению военные припасы, развернув повсюду полевые госпитали и временные палатки.

Он взялся за это настолько успешно, что городу удалось избежать эпидемий, а менее чем через год «в буднях великих строек» на месте дряхлеющего пошарпанного Лиссабона стала появляться одна из самых элегантных столиц того времени.

Власть Помбала возрастала, его реформы затронули все стороны жизни страны – были изданы законы для каждого класса, отменено рабство в индийских колониях, преобразованы армия и флот, реформирована экономика. Патриархальное католическое королевство стало превращаться в буржуазное государство. Как ни странно, но «лучшим людям страны» – аристократами и духовенству, это не нравилось – число врагов безродного выскочки росло.

Примерно через три года после землетрясения было совершено покушение на ко-роля Жуана I, организованное, как считалось, иезуитами. Король выжил, чего не скажешь о главных врагах маркиза – семействе Тавора и герцоге де Авейра, которые были в родстве с королевским домом. Они фактически без суда и следствия были казнены по подозрению в организации этого покушения. Казнь была страшной и публичной. На ней заставили присутствовать дочь Жуана I – принцессу Марию, совсем еще ребенка. Эта сцена настолько подействовала на девочку, что она немножко «тронулась умом». Досталось и иезуитам – их изгнали из страны, а их имущество было конфисковано в пользу короны.

После смерти короля его наследницей стала Мария I Португальская, которая не простила маркизу, ставшему тогда уже герцогом Оэйраш, казни ее родственников. Он был смещен со всех постов и отправился в изгнание.

Но надо сказать, что время было благосклонно к Помбалу – Португалия до сих пор помнит и, судя по огромному количеству различных памятников, очень уважает министра, считая его одним из национальных героев.

Сама Мария правила не долго – она передала бразды правления своему сыну. Но ни он, ни его мать не могли противостоять силам, которые отправил Наполеон на покорение Португалии – все семейство бежало в Бразилию, где королева и умерла.

Самым известным памятником ее правления является, пожалуй, церковь Санта-Мария-да-Эштрела, которую еще называют «церковью сумасшедшей королевы». Ее построили во исполнение обета, который дала Мария Богу из-за желания родить сына. Церковь можно принять за огромный роскошный дворец, если бы не две колокольни и алтарный купол.

Еще пару слов по Помбале. Особенно ему досталось при строительстве Лисса-бона за ширину главных (до сих пор) проспектов города, одним из которых и является сегодняшний Проспект Свободы. Учитывая плотность движения транспорта тех времен, никто не понимал, зачем посередине города строить дорогу чуть ли не с шестиполосным движением.

– Знаете, – усмехнулась гид, – я из Москвы. И когда приехала сюда все время сравнивала Проспект свободны с Ленинградским проспектов в Москве. Несколько полос движения, потом тротуар с деревьями, потом еще шесть полос, опять променад, а потом опять проезжая часть.

Вера не знала на что смотреть – на сиреневое марево, на изысканные здания или на тротуары. Потому что тротуары в Лиссабоне – это тоже отдельная песня и даже с припевом. Почти все они состоят из плиточек сантиметров 5 на 5, выложенных каким-нибудь цветочным орнаментом, да таким, что некоторые дворцы могли бы позавидовать.

Свободная Авиенда плавно переходит в Аугусту – проспект, который соединяет две красивейшие площади – Росиу и Коммерции. На первой во времена инквизиции сжигали на кострах еретиков, а теперь находится знаменитый подъёмник Санта-Жушта.

Гид махнула рукой в сторону сооружения, чем-то напоминающего Эйфелеву башню. Оказалось, что «отец» ажурной конструкции был учеником Гюстава Эйффеля в начале двадцатого века. Она представляет собой, по сути, двухэтажный лифт, который поднимает вас на 32 метра к подножью монастыря кармелитов.

– Очень советую подняться на фаникулере. Во-первых это очень интересно, во-вторых сверху открывается потрясающий вид на Лиссабон и, в-третьих, в районе, в котором вы окажетесь, очень красиво.

В это время доехали до площади Коммерции, которая является парадным въездом в город со стороны реки Тежу. Здесь до 1755 года располагался королевский дворец. Огромную площадь обрамляют здания с аркадными галереями, а в центре установлена конная статуя короля Жозе I, покровителя маркиза Помбала.

Входом на улицу Аугуста служит триумфальная арка, которую лиссабонцы считают самым красивым сооружением Европы.

Следуя этим маршрутом, смотришь на город через сиреневое марево. Женщина в турфирме не обманула Верну – почти вес Лиссабон усажен жакарандой – деревом, у которого кажется нет совсем листьев, только фиолетовые цветочки. Вере они напомнили огромные одуванчики – только ножка очень длинная и шапка не белая, а сиреневая.

Как только повернули направо, чтобы двигаться в сторону Белема, гид провозгласила:

– За спиной остался самый бедный и самый живописный района Лиссабона – Ал-фама. По иронии судьбы землетрясение 1755 года не затронуло именно его.

Пока двигались к Белему, Вера испугалась, что ее хватил солнечный удар. Посмотрев налево, она увидела на другой стороне реки Тежу высоченную статую Иисуса Христа, который стоял, раскинув руки, словно пытаясь обнять весь Лиссабон. Это была статуя из Рио-де-Жанейро. Судя по кудахтанью остальных туристов, стало понятно, что статуя – не плод воспаленного воображения.

– Посмотрите налево, – тут сказал гид. – Вы видите статую Иисуса Христа. Вместе с постаментом ее высота 200 метров. Она удивительно напоминает Бразильскую, только помладше – открыта 1959 г. в благодарность небесам за то, что Португалия осталась в стороне от участия во Второй мировой войне.

Поскольку теплового удара не случилось, надо было двигаться дальше – благо на горизонте уже показалась достопримечательность номер раз – Белемская или Вифлеемская Башня. Она расположена прямо в море и представляет собой смесь готики и ренессанса с сильным арабским влиянием. Её строил архитектор, только что вернувшийся из Марокко, поэтому считается, что она похожа на мечеть Эль-Кутубийя в Маррокеше.

Гид рассказал, что башня на самом деле – это форт, охраняющий вход в устье реки Тежу. Но, по замыслу архитектора она также должна была служить и памятником португальским мореплавателям.