Илона Шикова - Ловелас для брюнетки

Она замолкает и ждет моего вердикта.

И мне почему-то не хочется смеяться над ее словами.

– Давишь на жалость? – после минутной паузы надменно произношу, в глубине души ненавидя себя за это.

Вот зачем, спрашивается, я сейчас ее пытаюсь обидеть? Ведь знаю прекрасно, что не причиню вреда девушке, как и не стану мелко мстить из-за глупой обиды, однако вся моя натура почему-то бунтует – не могу сдаться и пойти сразу же на мировую. Почему-то хочется полной капитуляции Карины, в прямом и переносном смысле этого слова. Прямо жажду завладеть всем ее вниманием, хоть ты тресни!

Именно завладеть, а не растоптать, о чем, как я правильно понимаю, думает девушка.

Она действительно меня считает таким монстром, который способен стереть ее с лица земли? Хотя я бы на ее месте именно так и думал.

– Да брось, Валевский, – темноволосая красавица усмехается, сканируя меня с неким сожалением, при этом легонько мотая головой из стороны в сторону. – Если бы я хотела надавить на жалость, то придумала бы слезную историю, чтобы растопить твое ледяное сердце. А так, – девушка разводит руками в разные стороны, – я просто констатировала факт. Чтобы ты понял, как для меня важно сохранить бизнес. Согласна, – она выставляет ладонь вперед, останавливая мой порыв что-то возразить в ответ, – я немного грубовато повела себя в нашу последнюю встречу, поэтому приношу свои искренние извинения. У нас сейчас полный завал с заказами, и дополнительные мы просто физически не потянем, но, – она делает паузу и мило улыбается, так и не сводя с меня своего пристального взгляда. – Для друзей и близких мы всегда готовы сделать исключение.

Ее слова задевают сильнее, чем я бы того хотел – не в том смысле, что бедная и несчастная девочка пытается вызвать у меня слезу, а в том, что я действительно ею восхищаюсь. Вот уж никогда бы не подумал, что Карина способна искренне, бескорыстно помогать людям, брать на себя ответственность и выполнять все свои обязательства.

Это я, раздолбай и лоботряс, всегда жил на всем готовом – престижный платный лицей, дорогие шмотки и игрушки, университет, куда сам только ткнул пальцем, и мои бесконечные выходки и концерты, которые бедные родители терпели двадцать семь лет. А ведь я только сейчас, когда пришлось занять пост генерального директора, в полной мере осознал, каким был эгоистом и идиотом.

А девочка, которая сидит передо мной, добилась всего в этой жизни сама. Помощь на страте – еще не залог успеха, как думают многие. Самое основное начинается потом, когда тебе приходится постоянно удерживать бизнес на плаву, содержать штат сотрудников и нести за всё ответственность самому, тратя все свои силы, нервы и время на место под солнцем.

Без чьей-либо помощи.

Ведь никто не знает, какой тяжкий труд у руководителей фирм, и как они ежедневно жертвуют своей личной жизнью, чтобы сделать свое предприятие успешным.

И как-то я не подумал ни о людях, которые работают у Карины, ни о тех, кому они столько лет дарят праздники, когда загонял девушку в угол. Просто хотел услышать ее слова извинения и увидеть в глазах покорность.

В идеале – эту же покорность, только в моей постели, но пока с фантазиями повременим.

Я думал, что эта маленькая месть принесет мне удовлетворение, а на самом деле сейчас чувствую себя последним подонком на планете. И всё же…

– Предложение в силе, – нагло поедаю её глазами, пытаясь за этим скрыть злость, прежде всего на себя, но все равно не желая сдаваться так быстро. – Только к нему прилагается ряд условий.

– Валевский, ты сдурел? – вырывается у Карины довольно резко и, как я понимаю, эмоции и дальше сдерживать она не намерена. – Повышение цены на аренду мы сейчас просто не потянем!

Да уж, женская логика для меня до сих пор загадка. Вообще-то под «рядом условий» я имею в виду совсем другое, однако всему свое время. Пусть Карина позлится, мне это даже нравится. Давненько меня никто не провоцировал и не пытался подмять под себя.

Со мной вообще все разговаривают с придыханием: сотрудники – покорно заглядывая в глаза, а блондинки – боясь меня разочаровать.

– У меня есть имя, если ты забыла, – остужаю ее пыл строгим голосом, наблюдая, как она поджимает губы, раздражаясь еще сильнее. – Помнится, кто-то учил меня хорошим манерам?

– Мне просто нравится твоя фамилия, – девушка быстро находится с нужным ответом, демонстрируя ту самую покорность, о которой я так мечтал.

Фамилия нравится? Я это запомню, а то мало ли, куда заведёт наше противостояние. Хотя, даже мысли такой не допускаю, чтобы Голубева сменила фамилию на Валевскую.

Никогда!

– Роман Борисович подойдет? – Карина приподнимает одну бровь, при этом так зазывно улыбаясь, что мои тормоза вот-вот откажут.

Зараза, ну нельзя быть такой притягательной!

Так, Рома, держи себя в руках. Ты, как избалованный мальчишка, прицепился к игрушке, которую родители никак не хотят тебе покупать. На Голубевой свет клином не сошелся – сегодня же заеду к Иришке и, наконец-то, расслаблюсь. Уж она-то знает, как заставить тебя забыть обо всем на свете хотя бы на время.

Милая, ненавязчивая, прекрасно понимающая тебя с полуслова – чем не идеальный вариант в жены? Тем более, я давно подумываю с кем-нибудь связать себя узами брака и подарить родителям внука, о котором они так долго мечтают.

А я мечтаю о покорной и тихой, как мышь, жене – чтобы не лезла со своими нравоучениями, не язвила и не противоречила в ответ, сидела тихо и создавала в моем доме уют.

Возможно, это и есть любовь, однако, глядя сейчас в чистые и искренние глаза Карины, образ другой девушки, чьим телом я могу наслаждаться в любое время без каких-либо обязательств, меркнет и напрочь стирается из памяти.

От одной только мысли об Ирке становится почему-то тошно, а желание вечером к ней тащиться исчезает еще быстрее, чем появилось пять минут назад. А вот при взгляде на Карину кровь начинает бурлить по венам еще быстрее, чем в предпоследнюю нашу встречу.

Когда она мне отказала. И нагло послала, чтобы не путался под ногами.

Неужели до сих пор не забыл, как горели ее глаза, когда она целовалась со мной на свадьбе лучших друзей, и потом – когда девушка танцевала со мной страстное танго, не стесняясь своих эмоций?

При одном только воспоминании об этом дне, почти полгода назад, в штанах начинает становиться тесно. Да что со мной такое происходит? Веду себя, как пацан малолетний, однако в голове настойчиво бьется одна единственная мысль – кажется, я попал, причем всерьез. Может, ещё не со совсем потерял голову, но, чувствую, уже где-то близко к этому состоянию.

И от осознания правды моё настроение мгновенно портится.