Ана Ховская - Любовь с условием и без…

Теплый сентябрьский вечер удался на славу. Голова гудела, каждая мышца горела в желании выкинуть какой-нибудь фортель, и хотелось хохотать до полной отключки. Танька и Ларка еще никогда не видели меня такой расторможенной, было похоже, что они не ожидали от меня такой прыти. Я просто ураганила. Представляю, как смотрелась со стороны. Но тогда меня это не тревожило.

Только в один момент я остановилась, закрыла глаза и решила выйти на свежий воздух. Подружек оставила отдыхать от меня.

Голова так сильно закружилась, когда я вдохнула прохладный ночной воздух Алушты. Огни загородной улицы повели за собой, и вскоре я оказалась на пляже. Песок еще не остыл от дневного солнца, и вода тихо подпевала мне и моим волнам в висках.

Руки и ноги стали просто плетями, и я уселась прямо в воду на линии прилива. Юбка прилипла к коленям, от брызг и майка облепила грудь. А я раскачивалась в ритме волн и пела привязавшуюся песню Софии Ротару «Я твоя любовь». Огни набережной отражались в воде, и в глазах двоилось. Напивалась я редко, но метко. Где-то на далеком, очень далеком заднем плане мельтешила мысль о том, что надо привести себя в порядок, чтобы не показаться такой на глаза матери.

Ну, зачем ей лишние переживания и разочарования? Тем более, ничего плохого я не сделала. Просто напилась, как хавронья. И нет ничего здесь страшного! Кроме того, что немного пострадает моя печень.

Но вот что удивительно: меня еще никто не приводил в трезвое состояние так, как это сотворил господин Македонский.

Тьфу ты, Македонец!

Он появился неожиданно. Хотя, могла ли я вообще что-то ожидать в таком состоянии? Я конкретно тормозила, упиваясь своим состоянием легкости, даже сказала бы, невесомости. Но Ярослав оказался у меня над головой. Оказывается, я уже не сидела, а лежала на песке, омываемая водой до самых плеч. Наверное, я бы утонула, если бы не появился спаситель.

Честно говоря, я плохо соображала, что делала. Но вдруг его взгляд и странная улыбка будто ударили по щекам и вернули в состояние легкой нетрезвости.

Я закрыла глаза и усмехнулась своим ощущениям в тот момент.

Представить только: я, такая деловая, такая неприступная валялась на песке в полном улете от текилы, с головой, напоминающей молот и наковальню (в висках так стучало, что глаза выкатывались из орбит).

– Веселишься?– спросил меня Ярослав.

– Ага,– все, что смогла ответить я, пока приводила мысли и выражение лица в более пристойный вид.

– Помочь?– снова спросил он, наблюдая, как я медленно поднимаюсь и сажусь на песок.

– Не-е, не надо. Я все умею сама…

Он усмехнулся, правда, почти незаметно, чтобы я этого не увидела, но я была очень наблюдательна: алкоголь открывал скрытые резервы психики. Даже затылком почувствовала, как он пялился на мой зад и бедра, облепленные мокрой одеждой. Но этот факт сейчас волновал меньше, чем тот, зачем он появился здесь.

И почему он опять меня нашел? Как? Будто нюх у него был, как у собаки. Нюх на меня.

Когда оказалась на ногах и пригладила мокрые и растрепавшиеся волосы у лица, Ярослав поравнялся со мной плечом и, глядя в открытое море, спросил:

– Ну, что, поедем ко мне?

Я просто не сдержалась и закатилась от смеха.

Он, что, думал меня подловить в таком состоянии? Думал, я спьяну ничего не пойму, а там поздно будет отнекиваться?

Вот так и случаются неразборчивые связи и головная боль на долгие месяцы от жуткого ощущения своей непорядочности.

Ну… нет. Я не предоставила ему такого удовольствия. Я взяла себя в руки. Хоть и тело все еще подводило (конечно, мысль не умеет так скоро бороться с химией и физикой), но сознание построилось по стойке смирно. Немного мешала головная боль, но мой хвост, который периодически был пистолетом, не мог повиснуть.

– А зачем к тебе? Можно и здесь попробовать?– ответила я, когда просмеялась.

Его лицо было серьезным, а взгляд задумчивым.

Что-то он задумал?!

А дальше разговор получился сам собой. Слово за слово и вышло то, о чем и вся моя история.

Сначала мы шутили, он подкалывал моим сегодняшним состоянием, я глушила его своим красноречием. А потом мы сидели на песке почти у воды и сплетничали, как давние подружки. То ли я все еще была пьяна, то ли мне и вправду было легко с ним говорить?! Он был чужой, но понимал мой юмор и поведение. Он принимал меня такой: легкой, несносной, резкой, рвущейся вперед, словом – авантюристкой с плохим характером. А мне было плевать, было ли это искренне или под влиянием настроения этого вечера.

Но вскоре разговор перешел границу разумного (в моем трезвом понимании), а я продолжала поддерживать его.

– Ладушки, Полин, что ты хочешь взамен того, чтобы стать моей женщиной?– просто спросил Ярослав и склонил голову мне на плечо.

– Ой, опять ты со своим недержанием?– громко рассмеялась я.

– Ну, хватит, Полин, ты же взрослая девочка?– улыбнулся он и подтолкнул меня плечом.

– Слушай, взрослый мальчик, а ты серьезно взялся за меня, да?

– Абсолютно права!

– О'кей. Значит, последнее слово за мной?

– У тебя редкий шанс,– иронично согласился Ярослав.

И в этот момент текила сыграла свою роль. Я просто помыслила, что могу выгадать от этого знакомства, не тратя время в продуктовом ларьке и в прочих подобных местах.

Ну, подумаешь, парень как парень?!

– А если я соглашусь, ты готов играть на моих условиях?– само собой вылетело у меня.

– На каких, например?

– Ну, например, сколько бы ты мог отдать за свое дикое желание в денежном эквиваленте?

– Ты хочешь, чтобы я заплатил за возможность иметь такую женщину, как ты?– с усмешкой спросил он.

Я весело пожала плечами и оглянулась на мужчину.

Он действительно был серьезен в своем решении?!

– Я всего лишь привела пример.

– Ну…

Он помолчал, затем осмотрел меня с ног до головы, как невольницу на рынке рабов, и снова как-то загадочно улыбнулся.

– Если без оценочной комиссии,– начал иронизировать Ярослав,– то я бы не пожалел и миллиона.

– А он у тебя есть?– прищурившись, спросила я, внутренне усмехаясь предложенной цене.

А потом вдруг предположила, что он говорит об «у.е.», и сразу как-то погорячело в желудке.

– Если поскрести по сусекам,– со странной уверенностью заявил он, будто и в самом деле был готов выложить за меня миллион.

Хотя, если он не шутил, я должна была гордиться собой, что достойна такой суммы, а не жалких триста долларов, как местные элитные девушки по вызову. Но гордость – это не то чувство, которое было уместно испытывать в данной ситуации. Это было бы абсурдно.

Ну вот! Что это? Я уже сравниваю себя с проституткой! Ужас! Ну, ладно, а как это еще может называться – любовь за деньги? Фу, какая мерзость! Все, пошутили и хватит!