Ана Ховская - Любовь с условием и без…

Я оглянулась на Анну и Лизу. Они преспокойно жевали орешки, опустив глаза и избегая моего возмущенного взгляда, как будто такое поведение мужчины было в порядке вещей.

– Это было соло,– тогда продолжила я.

– А-а, ты еще и пела? Не слышал, прости.

Похоже, он издевался. Ну а я не собиралась гасить пламя, которое вспыхнуло в груди.

– Слушай, раз ты такой грамотей, зацени еще одно понятие: я с набитыми кошельками не танцую. Уж больно они неповоротливые.

– Ладушки, потанцуем в следующий раз,– усмехаясь, будто не воспринимая мой тон всерьез, ответил он, а затем шепотом добавил.– Завтра я тебя найду, помнишь?

И Ярослав вышел из ресторана, прежде махнув своим верным псам рукой.

– Не дождешься!– бросила в ответ я и пренебрежительно сморщила лицо.

С другого конца зала из-за столика поднялись прихвостни этого оригинала и, усмехаясь мне в лицо, прошли вслед за хозяином.

– Ты что так с ним разговаривала?– спросила Анна, с укором покачивая головой, когда я повернулась к ней лицом.– А если б он тебе кулаком в нос дал?

– Он бы не посмел,– уверенно заявила я.

Хм, почему-то я была в этом уверена? А если бы посмел?

– Ну и как бороться с твоей дикостью и дерзостью? Ну сказала бы, что не танцуешь, и все?

– Ну, началось. Ты мне еще морали не читала, как вести себя с мужчинами.

– Я же о твоем носе беспокоилась,– оправдалась Анна.

– Конечно. А сейчас ты скажешь, что он может подсторожить меня где-нибудь на улице и изнасиловать в кустах или на сиденье своего БМВ за оскорбленное самолюбие?

– Фу!– возмутилась Анна и покрутила пальцем у виска.

Лизка засмеялась. Анна покосилась на дочь и шлепнула ее по руке, чтобы та перестала «хрюкать» трубочкой в пустом стакане.

– Ты свободная женщина, могла бы позволить себе этот «набитый кошелёк»,– с умным видом сказала Лизка.

Мы с сестрой переглянулись и засмеялись, держась за животы.

– Да, «набитого дурака»,– поддакнула я.

– А почему нет? Он симпатичный.

И Анна туда же!

– Да ну вас! Тоже мне – свахи отыскались. После развода мне еще курортного романа не хватает для полного счастья.

– Вот именно: после развода и не хватает,– проницательно сказала Анна.

Я скрыла улыбку разочарования, но почувствовала, как что-то екнуло внутри.

– Да и не симпатичный он вовсе,– сказала я, чтобы как-то скрыть досаду, неожиданно обволокшую меня изнутри.

Куда ему было до Кирилла?!

Опять Кирилл? Ну, конечно, первый и единственный – он навек. Только это я так, для смеха говорю себе. А на самом деле: плевать я на него хотела с самой высокой колокольни.

После клуба мы отсыпались, как мишки зимой. Мама разбудила нас на поздний завтрак. Это была яичница с болгарским перцем и помидорами. Так просто, но изумительно вкусно. Когда еще можно поесть домашнего блюда из яиц да маминого приготовления?

Почему дети все время куда-то стремятся от родителей? Я бы осталась тут навсегда! А что, очень даже неплохая идея? Только вот и здесь с работой проблемы. Да покруче, чем в Екатеринбурге.

После завтрака мы с Лизой пошли на базар, чтобы прикупить традиционные сувениры для наших друзей. Через два дня мы улетали отсюда.

Вот жаль! Лето только начиналось, а нам было уже пора.

Племяшка, как сорока, бросалась ко всему блестящему, шуршащему и звенящему: бусики из ракушек, заколочки с морскими звездами, колечки с сердечками и плейбойскими зайчиками, сережки с колокольчиками и косынки на бедра для танцев живота. Наверное, и я была такой в детстве? Смешно было на нее смотреть и вспоминать себя.

Я же набрала разных практических вещичек: подставку для ручек из перламутровых раковин, ароматических свечей в традиционных морских мотивах и декоративные мешочки с морской солью. Мои обожали такие подарки. Галчонок, Валюшка, Индира и Машка всегда были рады моим сюрпризикам. А уж они-то сами, отдыхающие в Греции, Турции и Монако, привезут такой заморской всячины, что диву дашься.

Удивительно, с Кириллом у нас ничего не получилось, а с женами его партнеров и друзей у меня сложились самые теплые отношения. Мы подружились буквально сразу после первого же приема у нас дома (теперь, вернее, не у нас, а у Белохвостова), и я уверена, что будем общаться еще долго, если не вмешаются какие-нибудь обстоятельства, типа госпожи Белохвостовой. Ну, а с Верочкой мы уж точно навсегда. Она моя однокурсница и самый верный боевой товарищ.

А друзьям мужского рода я накупила якоря: кому в виде сережки, кому брелка, а также запонок и галстуков. Колька, Васька, Макс и шалопай Витек – бравые дворовые парни, были мне, как братья. Одно время пришлось прекратить с ними всякие отношения, вплоть до банального приветствия по телефону, но, как только я вырвалась из силков Белохвостовых, они опять приняли в свой клан, будто и не было между нами четырех лет молчания.

Итак, мы с Лизкой обшарили весь базар, прошлись по набережной, где стояли ларьки сезонных торговцев морскими сувенирами и засели в прибрежном кафе на одном из ответвлений центральной улицы Алушты.

Плетеные кресла были настолько комфортными, что мы с племяшкой съели не только мороженое, но и заказали шашлычок из форели, только чтобы еще немножко посидеть в уютном кафе. Лиза доложила мне последние новости в отношениях со своими ухажерами с соседней улицы и перспективы отношений с соседями напротив. Я как опытная в этих делах женщина насоветовала ей, как вести себя с разным типом мужчин, и убедительно попросила не быть похожей на меня в силе слова. Мое дикое «отвали» и «вольнословие» не есть гарантия успеха. Это я уже поняла с опытом, но любила себя такой, какая есть. Кому надо, тот поймет.

Повар, который готовил нам шашлык, предупредил, что придется подождать около сорока минут: вот-вот должны были подвезти рыбу. Но в очень жаркий день не спасала и крыша кафе, сплошь увешанная вентиляторами. И пока нам готовили блюдо, мы с Лизкой решили спуститься к пляжу и окунуться. Купальники всегда были на нас.

Устроив заплыв минут на двадцать, мы вышли на берег и устроились на бетонных ступеньках, чтобы обсохнуть и вернуться в кафе наверху. У Лизки зазвонил мобильник, и она, довольно улыбаясь, отошла к воде. Ясно, это был очередной бой-френд. Я же осталась на ступенях и, встряхивая головой, чтобы высушить волосы, подставила лицо солнцу. Как же было хорошо на солнышке после морских ванн в ожидании обалденного шашлыка.

Сзади послышалось шуршание обуви по бетону, и я сдвинулась с центра ступеньки к краю, чтобы дать возможность людям пройти. Но шаги замедлились, а потом и вовсе прекратились. Я открыла глаза, и сквозь темные пятна от солнца взглянула через плечо.

– Ну привет!– сказал Ярослав.

А сзади на самых первых ступенях стояли двое его прихвостней.