Джулия Кендал - Портреты

– Интересно, как вам вдруг удалось до этого додуматься?

– Это все моя сигарета, – с гордостью сообщил Гастон.

– Что? – Пег растерянно посмотрела на него.

– Сядьте, пожалуйста, я все объясню. Но прошу вас, не наказывайте ребят. Они, конечно, плохо себя вели, но зато помогли все выяснить.

– О чем вы говорите, Клэр? – нетерпеливо спросил Льюис.

– Они подслушивали в нише священника, и Гастон заметил, что Макс курит, а человек в Ницце не только не курил, но и специально сказал об этом.

– Но ведь Гастон уверял, что узнал Макса Лейтона в Ницце, – резонно заметила Пег.

– Да, и к тому же Жозефина называла его по фамилии. Разве не так, Гастон? Но как именно она его называла, ты не помнишь?

– Ну конечно помню, мадемуазель, я же говорил, «месье Лейтон».

– Вот именно, – торжествующе сказала я. – Она называла его «месье Лейтон», – Пег и Льюис смотрели на меня как на сумасшедшую.

– Она переутомилась, уложи ее в постель, Пег, – распорядился Льюис.

– При чем тут переутомление, черт возьми! Вы же читали протоколы! Кто был с Софией Лейтон в ту ночь, когда убили Бэнкрофта?

– Роберт Лейтон, двоюродный брат Макса, – медленно произнес Льюис.

– Который похож на Макса настолько, что при плохом освещении и к тому же сквозь замочную скважину их вполне можно перепутать. Я познакомилась с ним в Холкрофте, понимаете! Роберт не курит, а Макс всегда курит при нем вдвое больше, чтобы его позлить, потому что Роберт не выносит запаха дыма, а Макс не выносит Роберта. Человек, которого видел в Ницце Гастон, сказал Жозефине, что у нее отвратительная привычка, понимаете?

– Кажется, начинаем, но какое отношение Жозефина имеет к Роберту Лейтону?

– Не знаю. До этого я пока еще не додумалась. Но я еду за Максом. – Я вскочила.

– Подождите, Клэр. Во-первых, он уже далеко, к тому же, если вы ошибаетесь, то снова окажетесь в опасности. И еще, подумайте, как он будет вести себя теперь?

– Я… я не знаю. Откуда мне знать? Но Роберт имеет ко всему этому какое-то отношение, и именно он был в квартире у Жозефины в ту ночь, я уверена, что это так! Неужели вы не понимаете? Гастон ошибся!

Льюис прервал мою бессвязную тираду относительно невиновности Макса.

– Клэр, постарайтесь рассуждать здраво. Если вы не ошибаетесь, то полиция быстро во всем разберется, и Макс будет вне подозрений. Но вы слишком рискуете, бросаясь сейчас следом за ним.

– Я не ошибаюсь, и Макс должен поскорее узнать, что я не считаю его виновным в смерти Жозефины. Прошу вас, Льюис, мне надо спешить.

– Ну хорошо, но вы не должны вести машину в таком состоянии. Я сам отвезу вас.

– Нет, ни в коем случае. Ехать далеко, и вы должны остаться здесь с Пег и детьми.

– Я думаю, Клэр, ты его быстро догонишь, – неожиданно вмешался Кристофер, а Хьюго захихикал.

Льюис испытующе посмотрел на них.

– Почему вы так думаете, мои милые дети?

– Потому что мы прокололи в его колесе маленькую дырочку и выпустили воздух!

Я оторопела.

– Что вы сделали?

– Ну мы же считали, что он убийца.

Я в недоумении взглянула на Пег, а она в ответ только закатила глаза.

– Ясно, – наконец сказала я.

– Я еще поговорю с вами со всеми, – свирепо сказал Льюис.

– Никаких наказаний, вы обещали, Льюис. Они не только помогли нам во всем разобраться, но, наверное, еще и задержали Макса, и теперь вам тем более не придется ехать со мной. Он скорее всего недалеко, и я должна поговорить с ним наедине.

– Мне эта идея не кажется блестящей... – Я его люблю, и я перед ним в долгу, – сказала я просто.

Льюис пожал плечами, признавая свое поражение.

– Все Вентворты упрямы, как ослы. Привезите его сюда, если хотите.

– Спасибо, Льюис. – Я быстро обняла Гастона и шагнула к двери, но он потянул меня за руку, и я остановилась.

– Что, малыш?

– Я ужасно рад, мадемуазель. Теперь месье Макс опять хороший человек, и вы можете выйти за него замуж.

– О, Гастон, – взволнованно ответила я, – боюсь, он сейчас об этом совсем не думает.

Я побежала к машине.

Было совершенно темно, когда я в своем «Рено» выехала на извилистую сельскую дорожку, освещенную только моими собственными фарами. Стрелка спидометра показала сначала пятьдесят, потом шестьдесят миль и замерла на семидесяти. Сердце мое колотилось в такт словам, которые я произносила про себя: «...Ну прошу тебя, Макс, прошу тебя...», я и сама не знала, о чем молюсь, кроме того, чтобы найти его, и как можно скорее. Мне было невыносимо думать, что он второй раз переживает тот же кошмар. Я понимала, что потеряла право надеяться на прощение, когда вошла в гостиную и бросила обвинение ему в лицо.

Я чуть не проскочила указатель, но успела с силой надавить на тормоза и со скрежетом повернула налево. Вглядываясь в темноту, я искала на обочинах машину, но все было напрасно. Подъехав к Стэмфорду, я сбавила скорость. Огни города приветливо сверкали, но я хотела лишь скорее очутиться на шоссе, чтобы снова ехать быстрее. И вот наконец возле бензоколонки я разглядела смутные очертания «Мерседеса». Резко затормозив, я услыхала целый хор сердитых гудков и съехала на обочину.

Человек в спецовке, который возился с Максовым колесом, показал большим пальцем в сторону пивной, расположенной через дорогу.

– Скажите ему, через полчаса, – гаркнул он.

Кивнув в знак благодарности, я направилась к заведению под вывеской «Зеленый друг», вздохнула поглубже и решилась войти.

В передней комнате, где находился бар, было шумно и накурено, но Макса я не увидела. Пройдя дальше, я остановилась на пороге следующего небольшого зала. Здесь народу оказалось немного, и я быстро огляделась вокруг.

Макс сидел за угловым столиком, склонившись над тарелкой, и методично поглощал что-то похожее на пирог с почками. Перед ним стоял высокий стакан с темным пивом. Вероятно почувствовав на себе взгляд, он поднял голову и, заметив меня, медленно опустил вилку.

– Привет, Макс, – я решилась подойти к нему, хотя ноги у меня подгибались от волнения.

– Клэр. – Он отодвинул стул и встал. Ты что явилась, чтобы самой надеть на меня наручники?

Он добился своей цели, и внутри у меня все болезненно сжалось.

– Макс, прощу тебя, нам надо поговорить. – По-моему мы сегодня уже наговорились.

Мне больше нечего тебе сказать, и ты должна это понимать. Я поговорю с моим адвокатом. – Он снова сел, а я выдвинула для себя стул, чувствуя себя незваной гостьей. Макс перестал обращать на меня внимание и снова принялся за еду.

– Макс, послушай меня. Я должна объяснить тебе кое-что насчет смерти Жозефины. Понимаешь, Гастон только что вспомнил одну подробность, которая доказывает, что это был не ты.

– 3накомая история. Один раз так уже было – вначале обвинение, а затем задний ход. Попридержи свою подробность, Клэр.