Елена Тимохина - Вата

– Ладно, дело твое, – нервно буркнул Дэн. – Но ты не можешь сейчас просто раствориться: там под сотню гостей ждут твоего появления, и, главное, Яна. Ты же должен ей все объяснить.

– Ты прав, прав, конечно. Да, я должен ехать и во всем признаться. Давай, прыгай в тачку.

Довольный исходом Дэн быстро сел в машину, Марк занес было ногу в салон, но вдруг остановился, снова закрыл водительскую дверь и на мгновение застыл, смотря невидящим взором прямо под ноги проходившей мимо супружеской паре с белой собачкой. «Ну и задала ты мне задачку, кудряшка», – мысленно улыбнулся Марк, будто решившись на что-то. Он нашел в телефоне номер Сергея – своего лучшего менеджера, соавтора их новой технологии. Именно из-за нее они с Сашей решили спешно перевозить бизнес в Европу. То, что задумал Марк, нарушало не только этический кодекс, но, скорее всего, и уголовный – он, конечно, не то чтобы знал это точно. Если этот кейс станет достоянием общественности, это тут же похоронит репутацию всей их компании. Хотя первым его похоронит Саша, сразу, как узнает, а сказать придется. Если все получится, конечно. Но выбора у него нет, Марк не позволит ей исчезнуть еще раз.

По дороге к ЗАГСУ Дэн рассчитывал, что вид гостей и невесты образумит его сошедшего с ума брата, и все еще закончится хорошо. С другой стороны, скандальчик на «свадьбе года» изрядно пощекочет всем нервы. «Обожаю такие истории», – чуть ли не причмокнув от удовольствия, подумал Дэн, уже представляя себя в центре внимания гостей, печально качающим головой и пересказывающим все подробности этого рокового треугольника.

– Я в темной комнате, знаю, что он вот-вот выйдет из-за поворота, и вижу, что здесь, в этом последнем помещении длинного лабиринта, нет ничего. Здесь только мы. Только я и его эти сумасшедшие, влюбленные, пожирающие мою душу глаза. Я отступаю, мне все время кажется, что где-то там я обязательно найду запасной выход, безопасный выход из этих отношений. Но его нет. Я чувствую спиной холодный бетон стены, дальше идти мне некуда, а он подходит все ближе ко мне. Я ощущаю его руки, они крепко держат меня. Мне страшно, что я так тотально принадлежу ему. Он заполняет собой все это пространство, все мои мысли, всю меня. Я ищу дверь, чтобы знать, что она там есть. Что для меня есть еще выход. Но правда в том, что здесь ничего нет. Он просто… забрал… мою… жизнь… себе!

– Элизабет, Стивен попросил меня лично вести вас, он сказал, что у вас проблемы с адаптацией. Вы не так давно переехали в Англию и еще не привыкли к жизни в эмиграции. Но, если честно, я вижу, что вы здесь не строите, вы убегаете. Я права?

Она сидит в очень дорогом кабинете очень дорогого психолога, к которому по очень большому блату и знакомству определил ее Стивен. Это решение обоим им далось непросто, но медлить было нельзя. Не помогало ничего – ни таблетки, ни спорт, ни спа, никакие практики. Стивен был уверен, что виной всему сложная адаптация в новой для нее стране, он делал все, что было в его силах: оберегал ее, заботился, не давил, он все ждал, и ждал, и ждал, когда, наконец, Лиза будет готова к их совместному счастливому будущему. Он этого очень уже хотел, он устал уже ждать, ведь он так много вложил в нее, в них.

Стивен привез ее сюда, в Лондон, два года назад. Он не знал, почему Лиза вдруг так внезапно решилась поехать с ним, да это было и неважно. Она давно бередила его воображение этой своей игривой улыбкой и опасным блеском бархатных глаз. Иногда ему даже мерещилось, что между ними проскальзывал некий взаимный интерес, они общались, она позволяла себе какие-то двусмысленные фразы (он поначалу списывал это на неуверенное владение английским, но потом засомневался), принимала его робкие знаки внимания и предложения помочь. Но неизменным было одно: она всегда как-то вдруг ускользала от него именно в тот момент, когда ему уже казалось, что он может протянуть к ней руку. И вдруг тот внезапный апрель. Она немного потерянная в том кафе. Когда Стивен окликнул ее, Лиза даже не сразу, похоже, узнала его. Заговорила с ним машинально, на русском, и только спустя несколько минут, поняв свою ошибку, перешла на английский.

– Если бы ты только видела моего брата, – случайно в том разговоре обронил Стив. – Ну это нечто, я тебя уверяю, так смешно пародировать политиков умеет только он.

– Так познакомь меня с ним, Стивен. Ты можешь сделать это прямо сейчас? Завтра? На выходных? – прямо и резко спросила она. В ее карих глазах он не увидел привычного игривого лукавства. Лиза не шутила сейчас. – Очень давно не была в Англии.

– И ты серьезно готова поехать? – с жаром уточнил он и, забывшись, даже схватил ее лежавшую на столе руку.

– Только если твой брат и правда лучший пародист, – усмехнулась Лиза и не отняла у него своей руки.

Вот так все было решено. Стивен не мучил себя длительными размышлениями на тему реальных мотивов такой перемены, уже на следующий день они сидели в самолете, улетавшем в Хитроу. Она попросила не брать ей обратный билет, и это обстоятельство просто распирало Стива изнутри. Однако на месте их отношения продвигались не так быстро, как рисовало его воображение. Она принимала его ухаживания, но желанного момента полной идиллии почему-то все не наступало. Что-то было в этой Лизе как-то странно сломано, и доктор Хелен была его последней надеждой.

– Да, вы правы, – ответила Лиза.

– Стивен в курсе? Вы рассказывали ему?

– Нет.

– Тогда кому-нибудь: родителям, друзьям, случайным людям, парикмахеру, может?

– Никому, вы первая.

Доктор Хелен вдруг сощурилась и пристально посмотрела на Лизу. В пристальном взгляде зеленых глаз доктора перемешалось сочувствие и интерес:

– И как долго вы уже бежите, Элизабет?

– Два года.

– И от кого вы бежите? Кто там с вами в этой темной комнате?

Она не скажет, она не может просто. Зачем эта доктор спрашивает все это?! «Даже думать не хочу о нем, не то что говорить».

– Элизабет, как его зовут, у него есть имя? Вы упомянули его в своем рассказе семь раз и ни разу не назвали по имени. Вы помните, как его зовут, Элизабет? Скажите.

– Марк, его зовут Марк…

– И почему Марк там с вами? Как вы попали туда?

– Потому что я сама его туда позвала.

– Зачем вы это сделали, Элизабет? Зачем вы его позвали?

– Потому что он был самым крутым парнем на вечеринке, конечно, – усмехнувшись левым уголком губ, сказала Лиза.

На той пресловутой новогодней вечеринке девять лет назад Лиза просто хотела расслабиться: ей нравились такие тусовки, где она могла ненадолго забыть, как устала в своих почти семейных отношениях, половить на себе заинтересованные взгляды, затянуть кого-нибудь в волнующий, аккуратный разговор, полный недвусмысленных метафор. У Лизы в тот вечер был совсем другой объект интереса, с которым они много танцевали и смеялись, и смотрели друг другу в глаза. Эта игра всегда волновала ее, она как будто приглашала нового гостя в лабиринт, заманивала его все дальше и дальше, прозрачно намекая на то, что за долгожданный сюрприз ждет его внутри. Но в этом лабиринте всегда был второй выход, куда Лиза незаметно выскальзывала и возвращалась в свою обычную рутину. Целовала своего гостя в пылавшую возбужденным огнем щеку и, махнув рукой, шла домой со своим парнем. Она была в лабиринте в тот вечер.