Светлана Васильева - Спаси себя

Катя рассказала ей про Виктора, без подробностей и просто как про объект для флирта, но Ира уловила блеск в глазах. И тот раз, когда Катя попросила ее прикрыть… Якобы напилась и не хотела идти домой.

Бедный Женя. Может быть, не надо было…

Но, что сделано, то сделано.

Глава 4

– Всякую хрень показывают, – сказала Катя. Она сидела с любимой розовой пижаме на диване перед телевизором, а рядом на столике стояла ее любимая кружка с горячим кофе. Вчера Женя от испуга налил ей львиную долю успокоительного, теперь сознание Кати медленно кружилась сквозь туман. Следовало бы что-нибудь сделать, она же собиралась поработать из дома, но теперь Катя и в самом деле чувствовала себя больной. Но, хотя бы, спала без сновидений.

С работы она отпросилась не без труда. Пришлось напомнить о частых переработках и как давно она не была в отпуске. Чуть не всплакнуть в трубку и прибегнуть к угрозе вместо одного отгула оформить больничный на неделю.

– Что там? – откликнулся супруг, он как раз собирался к клиенту, ради такого даже костюм надел. Пиджак подчеркнул плечи, и теперь Женя немного напоминал Виктора, только помоложе. В руках он держал галстук и близоруко щурился на экран.

– А, – сказал он, – нет, это не хрень. Это передача про девчонок, которые забеременели в шестнадцать. И потом показывают про их отношения с парнями, с родителями. Вообще, глупо, конечно, но интересно…

Катя переключила канал.

– Хрень, хрень, хрень, – приговаривала она, тыкая кнопки на пульте. Женя поморщился. Едва за мужем закрылась дверь, Катя набрала сообщение Виктору, отправила и тут же стерла. Сообщение вышло обычного содержания, но если уж выработан рефлекс, то нужно его придерживаться. Никаких следов.

Он перезвонил тут же. Говорил в трубку низкими густым голосом полным любви и заботы. Кате хотелось закутаться в этот голос как в плед, выпить его как чай. Они говорили с полчаса, прежде чем Катя первой положила трубку, даже не вспомнив, зачем она позвонила и что они обсуждали вначале.

Что бы она порой ни думала – Виктор все еще не надоел ей. Она прикрыла глаза и легла на живот – а вдруг никогда не надоест? Она представила себя хозяйкой его шикарного дома, в красивом платье, с завитыми волосами, как показывают в западных фильмах. Парочка детишек всегда с няней. И прекрасный муж, милый, заботливый, который задерживается по вечерам и изменяет ей. Катя задумалась, стал бы Виктор ей изменять? Нашел бы кого-то моложе, красивее, вроде той же Инны.

Образ улетучился.

Виктор не разведется, и она тоже. У Виктора деловые связи через жену и ее родню, да и его родственники не поймут, а он становится изгоем в семье на старости лет не хотел. Так что и Жене отставка вовсе не грозила.

В комнате от мрачных мыслей будто потемнело. Катя встала и раздвинула шторы на окне. Под окном на детской площадке уже шумели детишки, их мамочки сидели неподалеку, на скамейке и обменивались новостями. Из подъезда вышла самая неугомонная соседка-старушка с клюкой и отправилась по своим делам, то ли в поликлинику, то ли на рынок, то ли покататься на автобусе. Солнышко пригревало, но еще не вошло в полную силу. Чирикали птички, внизу на балконе ругались соседи. Женщина развешивала влажное белье на балконе, а ее муж не мог найти свои носки и орал на жену. Та огрызалась, а потом просто бросила в него еще влажными только постиранными носками. Ссора прекратилась.

– И чего я вообще сижу дома? – сказала себе Катя.

***

В отсутствие коллеги, Инну дергали в два раза больше. Она хлопала глазами и не могла ответить на вопросы о проектах и договорах, которыми занималась Катя. Звонки ничего не давали. На первые два Катя ответила неразборчивым бубнежом, а потом вовсе перестала брать трубку.

Инна уже была готова поверить, что Катя устроила все специально, не болеет она, а симулирует, чтобы доказать начальству, что без нее, без Кати, никуда, а Инна так, некомпетентная дурочка. Инна и сама уже начал себя ощущать такой, влиться в поток все не удавалась, поэтому она просто малодушно оставила трезвонящий телефон и отправилась за кофе – пятый за утро.

– Привет! – возле кофеварки она столкнулась с Пашей и чуть не сбежала, сама не зная почему.

– Как утречко? Бодрячком? – он улыбался, оскалив ровные белые зубы.

Инна ответила робкой улыбкой. Без Кати, которая всегда оттягивала внимание окружающих на себя, она чувствовала себя неуютно.

– Отличное утречко, лучше всех! – выдала она бодро. – Катя вот прогуливает, говорит, что заболела, а я тут пашу за двоих. Ну ладно, – она схватила кружку, едва не расплескав кофе на пальцы. – Клиенты звонят, требуют внимания. Мне пора.

Паша проводил ее взглядом.

– Если Катя позвонит, передай ей привет! Скажи, пусть выздоравливает!

– Ага! – крикнула Инна.

Через несколько минут Инна отключила Катин рабочий телефон и принимала звонки только на свой. Перед ней лежала стопка цветных бумажек для заметок. Инна писала на них короткие памятки и откладывала в сторону.

– Здравствуйте! Катерина? Она болеет, да. Очень серьёзно. Если вы представитесь и в двух словах расскажите мне, что у вас стряслось и какое к ней дело, я постараюсь решить ваш вопрос. Нет, мы не даем личных телефонов сотрудников. Хм, раз вы друг директора, то вы можете уточнить телефон Кати лично у него. Да. Как только Катерина выйдет на работу, сразу перезвонит вам, если вы представитесь и скажете, кому ей надо перезвонить. Спасибо! Да, сервис ужасный, люди болеют, – и Инна положила трубку.

– Да какого черта я буду пахать за двоих? Пусть работают со мной или не работают вообще! – прошипела она, понимая, что начальство по голове не погладит, но деваться ей прямо сейчас некуда.

Она ходила пить кофе и сосредоточенно пила его, не чувствуя вкуса. Она перетащила на свой стол часть Катиных бумаг и зарылась в них с головой. Теперь на обоих столах царил беспорядок. Инна звонила своим клиентам и отвечала на звонки Катиных, нервничала, извинялась, перезванивала.

Ее вызвал к себе директор и дал обычное поручение – поднять документы по работе с такими-то. Инна покорно кивнула и, проглотив замечание, что этим могла бы заняться и секретарша, пошла поднимать документы. Потом переделывала договор, потом снова пила кофе и снова ходила к начальству – подписывать переделанные бумаги. Потом слушала недружелюбные жалобы Галины, секретарши, на жизнь, на нерадивых работниц и на то, что Катя завтра выйдет и все наладится.

– А если не выйдет? – спросила Инна. – Если у нее что-то серьезное? Что, если у нее срыв на нервной почве? Вы вот отругали ее позавчера за то, что она документы взяла из архива, а теперь у нее срыв, она лежит больная и неизвестно, когда выйдет. А у нас отчеты, продажи, сроки горят и все бегают будто им хвосты бензином облили и подожгли.