Анна и Татьяна Аксинины - По ту сторону зеркала

Проверив несколько точек парковки, Андрей удачно, не потратив и десяти минут, нашел место. «Бедная Марина, так убивается по подруге, что уже голоса слышать начала. На похоронах ее всю трясло, даже Маша казалась спокойнее. Впрочем, на то она и врач, чтобы не падать в обморок при виде трупа. Такая выдержанная, вся в мать. Елене Алексеевне даже плакать некогда было, она без конца Нину Павловну в чувство приводила, даже уколы ставила. Ну, ничего, Маринка в субботу отдохнет, развеется», – подумал он, подходя к двери с вывеской «Редакция журнала «Кредо»». Он вошел в коридор с четырьмя дверями, ему навстречу устремились сразу трое сотрудников:

– Андрей, у нас в макете дыра!

– Андрей Викторович, деньги не поступили!

– Шеф, тут такая залипуха!

Он поздоровался с одним за руку, остальным кивнул и впереди всех вошел в кабинет с табличкой «Главный редактор Андрей Викторович Краснов».

* * *

Мне хочется сегодня в ресторане выглядеть особенно красивой. Назло Регине? Я придумала, как уложу волосы. Надо бы волосы перекрасить в другой цвет, темнее на тон, но сегодня обойдусь цветным лаком. А макияж будет дерзким, в стиле женщина-вамп. Я оглядываю свое хозяйство в ванной комнате. Из всех комнат в моем доме мне больше всего нравится ванная комната. Это просторная комната с душевой кабиной и огромной ванной-джакузи. Огромное зеркало во всю стену, зеркало на потолке. Пол устилает мягкий пушистый ковер. Сначала я принимаю ванну с травами, затем контрастный душ. Я открываю шкафчик с баночками и тюбиками. Ого! Косметика у меня что надо. Попробуем к ней приложить руки.

Я выхожу одетая и причесанная, в полной боевой раскраске. У Регины шок.

– Ты сама себе сделала такой макияж?

Я сегодня добрая. Надо усыпить бдительность Регины.

– Хочешь, я и тебе сделаю макияж? В чем ты идешь в ресторан?

– В бежевом платье.

– Тогда тебе пойдет макияж в золотых тонах. У тебя очень светлая кожа. Ты выглядела бы потрясающе с длинными светлыми волосами. Зачем ты красишься в черный цвет и делаешь короткую стрижку?

Я замечаю, как вздрагивает Регина. Что такого я сказала?

Максим «выпал в осадок», когда я в накинутом поверх красного платья длинном черном манто, вышла к машине. Регина, напротив, оделась и накрасилась скромно. Вечер был удачен. Я была в ударе, поймала «кураж». Дмитрий не сводил с меня глаз, завелся с пол-оборота. Мы обнимались и танцевали почти весь вечер. Регина растворилась в толпе, ее было не видно и не слышно, что еще больше подняло мое настроение. Даже когда мы возвращались домой, она, сидя на первом сидении, дремала, отвернувшись к окну, не замечая, как мы обнимались с Дмитрием. Я выпила немного больше своей нормы. Мне были приятны теплые руки мужа на моей коже. «Что я себе придумываю? Все хорошо. У меня потрясающий мужик. Как он на меня смотрит! Если бы мы были одни, то он давно бы уже скинул с меня платье».

После душа я надеваю новую ночную рубашку. Мне кажется, что сегодня Дмитрий не сможет уйти в свою спальню. Мне немного волнительно. Вместо Дмитрия заходит Регина, приносит лекарства. Она мила и спокойна. Музыка сегодняшнего вечера звучит во мне, кружит голову. Я вытягиваюсь под одеялом. Сладкая истома наполняет тело. Еле успеваю закрыть глаза. Регина снова входит в мою комнату. «Лика, ты спишь?» Она подходит к кровати, склоняется надо мной. Я изображаю ровное сонное дыхание. Уходит. Зачем она приходила? Я подхожу к двери, ведущей в комнату Дмитрия, тихо толкаю ее руками. Заперто. Хочу постучать, но рука замирает у самой двери. Я слышу голоса. Что Регина делает в спальне моего мужа? Я сажусь на ковер и прислоняюсь к двери. Голова наливается тяжестью. Мне дают снотворное! Улавливаю обрывки разговора.

– Ну что, заметила что-нибудь?

– Ты весь вечер не отпускал ее от себя. Вряд ли кто-то мог к ней подойти, даже если бы сильно захотел. Ты что, голову потерял из-за нее?

– Она моя жена! Я вынужден был обращать на нее внимание.

– Особых усилий тебе это не составило.

Голоса звучат глуше. Они отошли в дальний угол. Я почти заснула. Нельзя, чтобы меня обнаружили утром у этой двери. С большим усилием я поднимаюсь и тащусь в кровать. Голова касается подушки, и я проваливаюсь в вязкую, темную тишину.

Боже, как темно! Тянет ветерком. Откуда? Двери и окна закрыты. Я ничего не вижу, но чувствую, что кто-то стоит рядом с кроватью. Я задерживаю дыхание. Леденящий душу страх расползается по телу, сковывает руки, ноги. Я сейчас умру от этого ужаса. Мне кажется, что слышно, как стучит мое сердце, ударяясь о грудную клетку. По миллиметру я передвигаю свою руку к прикроватной тумбочке. Там лежит фонарик. Где же он? Я нащупываю спички. Кто их положил мне на тумбочку? Я не помню, чтобы они лежали здесь вечером. Подтягиваю коробок к себе, чиркаю спичкой. Фонарика нет, лежит свеча. Как она здесь оказалась? Зажигаю. Слабый огонек освещает мою кровать. Причудливо дрожат тени в углах. Я сползаю на ковер, выпрямляюсь и осторожно иду по комнате. В большом зеркале отражаются стены, кровать, шкафы, занавески, и даже свеча, которую я держу в руке. Но нет меня! Вместо меня пустота. Я бросаю свечу. Ярким пламенем вокруг меня вспыхивает ковер. Я в ужасе кричу и просыпаюсь.

Топот ног, загорается свет. Я сижу на кровати. Мокрые волосы прилипли ко лбу. Простыни сбились в кучу. Первым подбегает Дмитрий. Он обнимает меня, гладит по голове.

– Лика, родная, что случилось?

Я всхлипываю. Мне так страшно, что я не могу себя заставить рассказать ему свой сон.

– Я боюсь.

– Ничего, ничего, сейчас все пройдет. Что встали, как истуканы! Лекарство принесите. Ей плохо. Дайте же что-нибудь успокоительное!

Мне приносят какую-то пахучую микстуру. Я засыпаю на руках у Дмитрия.

Просыпаюсь поздним утром опять одна. Мне стыдно, что я перепугала ночью всех. Открываю ящик прикроватной тумбочки. Там лежит фонарик. Заходит Регина, на лице безмятежность и приветливость.

– Как ты себя чувствуешь, соня? Уже обед, а ты до сих пор валяешься в кровати. Проспишь чудесный день.

– Регина, а зачем здесь лежит фонарик?

– Фонарик? Ночью иногда отключают электричество. Наш поселок переключают тогда на дизель, но некоторое время мы бываем без света. У всех в доме лежат фонарики. Удобно.

Она смеется, стаскивая с меня одеяло. Я улыбаюсь.

– Ближе к вечеру приедет портниха, закажем новые наряды, сведем мужиков с ума. Ты не против?

– Я – за.

– Хорошо. А через полчаса приедет доктор, Владислав Владимирович.

Владиславу Владимировичу лет тридцать-тридцать пять. Мне трудно более точно определить его возраст. Черная бородка на пол лица, большие роговые очки с затемненными стеклами – это позволяет ему незаметно наблюдать за пациентами, скрывая свои эмоции. Он хороший профессионал. Мне с ним легко, хочется доверительно поделиться всем наболевшим. Он садится в кресло напротив меня, смотрит в глаза.