Николь Келлер - Мама для двойняшек босса

– Не извиняйся, – останавливаю подружку, давая понять, что все в порядке. – Я все понимаю. Тем более, что мне самой уже давно пора.

– Вот мой номер телефона, – Алиса достает визитку и протягивает ее мне. – Давай созвонимся и как-нибудь встретимся на днях? Посидим, поговорим по душам? Мне так этого не хватает…

– Как-нибудь созвонимся, – отвечаю с вежливой улыбкой, не думая, что это когда-нибудь произойдет.

Мы обнимаемся на прощание, и подружка убегает. Я выхожу из кофейни вскоре за ней и быстрым шагом возвращаюсь в офис, рассуждая о том, что только что узнала.

Какой же все-таки может быть жизнь у двух абсолютно разных людей! Мы из разных миров, это факт, но проблема у нас одна на двоих. И, к сожалению, Алисе не помогут даже ее баснословные счета в банке. Нам обеим, кажется, не суждено иметь детей…Все – таки не зря говорят, что богатые тоже плачут…

Могла ли я подумать в этот момент, что встречу подругу снова и при очень щекотливых обстоятельствах? Определенно нет.

Глава 8

Рада

Когда я появляюсь в офисе после обеда, Луки уже нет, и Люда сообщает по секрету, что до конца рабочего дня босс больше не появится. Мы всем коллективом дружно выдыхаем, и в спокойной обстановке дорабатываем.

Откровенно говоря, у меня получается плохо, потому что все мои мысли заняты размышлениями, как себя вести, если Платон окажется дома. Что говорить? И вообще стоит ли реагировать как-то на его присутствие?

После работы забегаю в садик за Кнопкой, и мы не спеша идем домой, болтая обо всем на свете. Мысли о Платоне отходят на второй план: моя Олюшка снова вялая и сонливая, хотя старается бодриться. Скорее дождаться бы результатов анализов…

Едва открываю дверь, чувствую пустоту. Я даже заходить не хочу в спальню, потому что кожей чувствую, что ничего хорошего меня там не ждет.

– Мам, ты чего встала? Пошли, я кушать хочу, – Кнопка тянет меня за рукав пиджака, и я стряхиваю с себя апатию. Я не имею права раскисать, у меня есть Кнопка! Я должна быть сильной ради нее!

В спальне ожидаемо меня ждет настежь распахнутый шкаф и полное отсутствие вещей Платона. Он ушел от меня. Как и обещал. И лишь сиротливо валяющаяся запонка на полу, которые я дарила ему на день рождения в прошлом году, напоминает о том, что у меня вообще был муж.

– Мам, – Олюшка обнимает меня за колени и проникновенно смотрит в глаза снизу вверх. – Не плачь, мамочка, пожалуйста. Дядя Платон – плохой! Он кричал и ругался на тебя! Хорошо, что он ушел! Я очень рада! Ты у меня самая лучшая мамочка на свете! Я тебя очень люблю!

Опускаюсь на колени перед малышкой, крепко прижимая к себе маленькое и худенькое тельце дочери. Зарываюсь лицом в сладко пахнущую макушку и дышу неповторимым запахом детства.

– И я тебя очень люблю, Кнопка. Хорошо, что ты у меня есть!

Мы ужинаем, болтая обо всем на свете, весь вечер я провожу с малышкой, и засыпаем мы, как раньше бывало: вдвоем в обнимку.

Следующий день не задается с самого утра: проспала, еле подняла Кнопку в садик, пролила на любимую юбку кофе, и пришлось переодеваться в более короткую, и, как следствие, опоздала.

–Львова, где тебя носит?! – шипит фурией Людочка, подлавливая меня у лифта.

– Прости, опоздала, проспала, пока ребенка в садик отвела, пробки…

– Это ты будешь объяснять не мне, а новому боссу!

Останавливаюсь, как вкопанная, в ужасе глядя на секретаршу генерального. Сердце проваливается в пятки, сбиваясь с ритма.

– Он меня искал, да?!

– Он всех искал. Сегодня с утра первая «летучка» под его руководством! – Люда толкает меня в спину в сторону конференц-зала. – Да иди же ты, если вообще хочешь остаться на должности!

Я стону в голос, едва не плача. Ну, как?! Как я могла забыть о собрании?! Мне конец…

Я осторожно открываю дверь и стараюсь незаметно просочиться в зал, пока финдиректор докладывает о прибыли за предыдущий квартал.

– Я очень рад, Рада Алексеевна, что вы почтили нас своим присутствием, – раздается громогласное, насмешливое и злое на весь зал.

В помещении воцаряется идеальная тишина, и взгляды всех присутствующих устремлены на меня. Но каждой клеточкой кожи я ощущаю один-единственный.

Луки. Своего босса. Надо отметить, злого босса.

Даже со своего места я вижу, что его серые глаза потемнели и мечут молнии. Он взглядом буквально ощупывает меня, задерживаясь на бедрах, проходясь по груди и цепляясь за губы. Это выглядит так…грязно, пошло, что я вспыхиваю, как спичка, и сжимаю пальцы в кулаки, вонзаясь ногтями в кожу. Не могу же закатить скандал при коллегах!

– Извините, Борис Геннадьевич, что прерываю, продолжим в другой раз. Все свободны. А вы, Рада Алексеевна, задержитесь.

Коллеги, тихо перешептываясь и кидая на меня любопытные взгляды, быстро покидают помещение. Мы с Лукой остаемся один на один, и воздух в конференц-зале мигом наэлектризовывается. Я ощущаю напряжение, витающее в воздухе, и становится сложно дышать.

– Подойдите, Рада Алексеевна, – бросает властно босс, расслабленно откидываясь на спинку кресла. Он буквально просверливает меня взглядом. И в нем столько всего намешано, что я даже теряюсь на миг: злость, презрение и даже отвращение. Удивительные эмоции, учитывая, что мы видимся всего второй раз в жизни!

Медленно бреду к столу босса под внимательным взглядом Луки. Он склоняет голову на бок и блуждает по моей фигуре, рассматривая меня, как ленивый хищник.

У меня есть возможность разглядеть Луку получше. Он определённо изменился за эти годы: стал мужественным, раздался в плечах, повзрослел. Это больше не тот парень, которого я встретила на дне рождении. Сейчас передо мной взрослый мужчина с цепким взглядом, хваткой хищника. И широким ободком обручального кольца на пальце правой руки.

С тоской и горечью в голове проносится мысль, что, наверно, и дети у Луки есть. Не могут не быть. Такому мужчине, как мой босс, хочется подарить ребенка. И не одного.

А ещё мне до дрожи хочется, чтобы у моей Кнопки был именно такой отец: сильный защитник, её опора и надежда, первый заботливый и самый важный мужчина в ее жизни. Она в нем остро нуждается.

– Как вы это объясните? Почему я, не успев заступить на должность, должен ковыряться в этом…?!

Босс покручивает карандаш и пытается казаться ленивым и расслабленным. Но по его позе, по тому, как он сильнее сжимает несчастное дерево, понимаю, что Лука зол и напряжен. А еще то, что эти эмоции почему-то обращены на меня. Неужели это только из-за опоздания?!

Пробегаю глазами по написанному на листе и едва сдерживаюсь, чтобы не взорваться от ярости. Рита красочно описывает, как я издеваюсь над беременной сотрудницей и довела ее до больничного и угрозы выкидыша, а теперь требует моего отстранения от руководства!