Елена Левашова - Расправить крылья

– Лиза, не смеши! Ты не работаешь, зачем тебе это платье? Сумочка, туфли, модный брючный костюм? Список можно продолжать бесконечно. Поэтому из магазинов мы выходили, увешанные пакетами с новыми сорочками для мужа и вещами для Даньки. Сама виновата, скажете вы. И будете правы! Я и не отрицаю, что была дурой. Влюбленной, воспитанной в патриархальной семье дурой, убежденной в незыблемой правоте мужа.

Я занимаюсь воспитанием Данила, вожу его в школу и на кружки, убираю, стираю, готовлю, развожу цветы. Для такой «работы» подойдет пара джинсов и клетчатая рубашка из масс-маркета. И, знаете, я так и пошла на обед: заплела густые длинные волосы в высокий хвост, натянула джинсы и привычную рубашку. Матвей сделал вид, что все хорошо… Даже когда знакомил меня с расфуфыренными женами своих деловых партнеров – Милославского и Сергиенко. Он улыбался, шутил, не замечая брезгливых, сочувствующих взглядов коллег на меня – жену, партнера, близкого человека или уборщицу, обеспечивающую ему комфортный быт. Дамы демонстрировали наманикюренные пальчики, украшенные массивными бриллиантами, а я прятала натруженные ручки с ноготками без лака. Дурацкий обед закончился, и я попросила Матвея подбросить меня в центр города. Нет, я не закатывала истерик и не требовала нарядов, разве дело было в них? Толстокожий, недальновидный, поверхностный – каких только я не придумывала оправданий для мужа, чтобы объяснить его равнодушие.

Шла по бульвару Ермолова, утирая слезы и разглядывала яркие витрины модных магазинов и салонов красоты. А потом заглянула в один из них, намереваясь потратить деньги, выданные мужем на неделю.

– Простите, вашего размера нет. – Прозвучало унизительное замечание. Не то, чтобы я обиделась…Знаете, наверное, именно тогда у меня в голове что-то щелкнуло: я впервые осознанно посмотрела на себя. А когда возвращалась домой, твердо решила – магазину женской одежды быть! И не какой-то там одежды для домохозяек – удобной и невзрачной, а элегантно-простой и шикарной.

Вы спросите, как женщина, не имеющая собственных доходов, смогла открыть интернет-магазин? Где нашла модельеров и швей, дизайнеров, поставщиков тканей? Так и Москва не сразу строилась! Помню, как мы оплакивали со Снежкой некачественные, синтетические ткани, которые мне прислал неблагонадежный поставщик. Или смеялись над огромными подплечниками, заботливо вставленными баб Нюрой, моей первой швеей, в пиджаки из дорогущей итальянской ткани.

Я начинала бизнес с маленького ателье. Вспоминала давно забытые навыки художника-модельера и швеи. Шила и ремонтировала чужую одежду в арендованном подвальчике на окраине, а по ночам сидела над эскизами будущей коллекции в обнимку с чашкой чая и Амуром.

Пальцы непроизвольно касаются пуговок изящной шелковой блузки. Делаю глоток ароматного кофе, наблюдая за взмывающими в небо самолетами. Опять я задумалась о прошлом. Наверное, Снежка права: я зациклена на Матвее и своих переживаниях.

– Простите. – Слуха касается чувственный мужской тембр. Я вздрагиваю от неожиданности и поднимаю голову… Мистер Жиголо.

Я погряз во вранье и единственное, о чем я сейчас мечтаю – поскорее улететь. Подальше от Илоночки, воспоминаний о проклятой совместной ночи, от Матвея, которому я вынужден лгать.

– Привет, Егорка, – цепкая ладонь Илоны ложится на мое плечо. – Я сказала Матвею, что приеду сюда своим ходом.

– И какую выдумала причину? – спрашиваю таким тоном, словно ее ложь представляет важность.

– Моя подруга попросила помочь ей с уборкой.

– Подруга живет возле аэропорта, я прав? – добавляю сухо, едва справляясь с растущим возмущением.

– Да, – довольно протягивает она, накручивая на пальчик длинную прядь.

– Дай угадаю. Ты и дома сама не убираешься, но объяснение не показалось Матвею странным.

– В точку!

– Что тебе нужно, Илона? Тебе посчастливилось встретить хорошего человека. Он безоговорочно верит тебе, любит, носит на руках. Виноградов разрушил семью ради тебя, черт!

– Я не прощаю плохого отношения, Егорка. – Шипит Илона, нервно поглядывая на вход. – А ты, ты… использовал меня и выбросил, как ненужную, поломанную вещь. Не позвонил…

– Илона, я не принуждал тебя к близости. Ты и сама была не против.

– Я не думала, что на этом все закончится. – В ее глазах сверкают скупые слезинки. Илона изящно взмахивает кистью и утирает их. Достает из сумочки бумажный носовой платок и шумно высмаркивается. Что же за черт, а? Ну, почему именно со мной случается всякая хрень?

– Как я могу искупить свою вину? Я попросил прощение, однако, как я уже понял, этого недостаточно. Чего ты хочешь?

– Тебя, – с придыханием произносит она. – Мне было непросто тебя забыть. Нашу сумасшедшую ночь, взрывающийся за окном новогодний салют, звон бокалов, шипение пузырьков шампанского…

– К чему такая поэтичность? – грубо обрываю ее воспоминания. – А как же Матвей?

– Он прост как три копейки. – С досадой цедит Илона. – Неплохой мужик, однако его недальновидность и предсказуемость они… Мне с ним скучно, Егор. Я хочу умного мужчину рядом. Энергичного, молодого.

– Ты сейчас серьезно, Илон? Так я тебя разочарую: я на год старше Матвея. Как говорит дочь: старпер. Мой тебе совет – найди ровесника, и веселитесь по полной. Энергично и как выражаются молодые отпадно. И, кстати, прямо сейчас твой мужчина направляется к нам.

Мы, как по команде, натягиваем на лица счастливые улыбки. Если Илоночка к таким манипуляциям привыкла, то мне лицемерие дается тяжело. Кажется, Матвей замечает, как вспотела моя рука, которую он энергично жмет.

– Заинька моя, не устала? Замотала тебя Танька с уборкой? – елейным голоском тянет он и целует «заю». Тьфу, мне хочется поскорее распрощаться с ними и улететь. Еще вчера сама мысль об отдыхе вызывала раздражение, а сегодня… Все изменилось за один день.

– Егор, давай подпишем договор. Ты как, не передумал? – в глазах Матвея сквозят неуверенность и напряженность.

Обычно я проверяю документы, которые подписываю, но шумная атмосфера аэропорта не располагает к работе. Звуки шагов и колёс чемоданов, голоса из громкоговорителей – все сливается в суетливый пчелиный рой, словно призванный рассеивать мое внимание.

– Васильков все проверял, Егор. Да и я тоже… Не волнуйся, моей фирме можно доверять. Я еще никого не подводил.

И я сдаюсь. Подписываю документы «на коленке», бегло пробежавшись по страницам. Интуиция кричит: «Опасно, неправильно, глупо!», но я задвигаю ее подальше, выпуская вперед желание поскорее избавиться от «друзей». Да, я хочу, чтобы Матвей ушел и забрал с собой необходимость юлить и притворяться. А Илона… Если она не отстанет, я, черт возьми, не буду молчать и все скажу ему. Подумаешь, лишусь надежного партнера и приятеля! Он мне еще «спасибо» скажет за свободу от этой пиявки.