Маша Брежнева - Мажор на перевоспитании

Рома

– Чья она, Рома? – Марина трясет перед моим лицом женской заколкой для волос, которую нашла где-то на полу в квартире. Утверждает, что это не ее вещь, и я охотно верю. Но ответить на вопрос, чья, не могу. Не запоминал.

– Не знаю, – флегматично пожимаю плечами, и жена в ярости швыряет заколку прямо на нашу кровать.

– Ты совсем оборзел, Шумский! Раньше за моей спиной баб клеил, а теперь уже таскаешь их в нашу постель! Все, это невозможно!

Она выбегает из комнаты, устремляясь к кладовке, которую мы переделали под гардеробную. Я не слежу за тем, что делает Марина, но по звуку слышу, что она катит в спальню чемодан.

Да, так и есть. Марина тащит чемодан и начинает запихивать в него свое шмотье, как попало. Смотрю на это все без особого интереса, словно давно понимал, что так и будет.

Нет, ну а что? Выставочный брак себя изжил. Мне раньше было удобно, что образ раздолбая перекрывался кольцом на пальце, а к Марине не лезли родители, которые успокоились после нашей свадьбы. Я таскался по бабам все годы нашей супружеской жизни, но и Марина не была ангелочком. Я до сих пор не в курсе, чем она занималась со своим персональным фитнес-тренером, а еще косметологом, владельцем ее любимого автосервиса… Список наберется, поверьте. Да, я опустился сильнее, когда изменил ей с девушкой лучшего друга, но и пострадал сильно, лишившись этой дружбы. Даже держался потом какое-то время, когда сменил клуб и переехал, думал, что хотя бы в другом городе смогу стать лучше. Но стоило сорваться один раз, и все.

Так что стою и спокойно смотрю, как она засовывает в чемодан тряпки, белье, косметичку, коробку с украшениями. О, я уверен, она не побрезгует забрать мои подарки, а я не такой мелочный, чтобы их требовать обратно.

Ощущаю полнейший дзен, даже когда она ногой становится на переполненный чемодан, чтобы его приплюснуть и закрыть. С улыбкой встречаю ее победу над собственным гардеробом, точнее, лишь малой его частью.

– Сама доедешь?

Ей ведь домой к родителям теперь надо, а это в другом городе. Марина хоть и катается на машине уже давно, водителем от Бога никогда не была.

– Не волнуйся, как-нибудь доберусь.

Стягивает с безымянного пальца кольцо с камнем, которое я дарил ей на нашу помолвку, и оставляет его на моей тумбочке.

– Может, передаришь кому-то из своих одноразовых баб, – ухмыляясь, предлагает мне.

– Не бойся, я сохраню себе на память.

– Пошел ты, Шумский!

– Фамилию оставишь или вернешь девичью?

Марина выкатывает чемодан в коридор, впрыгивает в свои лодочки, с грохотом кладет на полку с обувью связку ключей. Показывает мне фак, разворачивается и уходит.

На дисплее холодильника – 9.04, а жизнь уже обретает новые краски.

Свалила и свалила. Честно, даже и на секунду не взгрустнулось. В квартире осталось еще дофига вещей Марины, как-нибудь загружу в машину и отвезу к ней. Или деловыми авиалиниями отправлю, что даже лучше.

Лениво завтракаю, варю кофе, выезжаю на тренировку и застреваю в пробке из-за аварии впереди. Мог бы и пораньше выехать, конечно, но привык всегда оставлять на дорогу минимальное количество времени.

На базе нужно быть за час до тренировки, но я сегодня въезжаю за полчаса до старта. Главный уже караулит меня на парковке, поджидая у клубного автобуса.

– Шумский, на часы смотрел? – спрашивает, как только выхожу из тачки.

– Смотрел.

– Ничего не напрягает?

Достаю спортивную сумку с заднего сиденья, закидываю на плечо и улыбаюсь.

– Да вроде ничего.

– После тренировки зайдешь ко мне, – бросает напоследок и первым уходит внутрь стадиона.

Если честно, пока идет треня, я особо не парюсь по поводу предстоящего разговора, потому что уверен: выслушаю очередную нотацию, покаюсь в грешках и уйду с миром. Обычно так и бывает, ведь за два года главный выучил меня и все мои приколы. Поэтому захожу в его кабинет без страха. А зря.

– Шумский, причина твоего утреннего опоздания? – спрашивает тренер, покручиваясь в кресле. Мужик молодой, расслабленный, общается с нами довольно просто.

– От меня жена ушла, – спокойно рассказываю.

– Грущу вместе с тобой.

– Спасибо, – приторно улыбаюсь. – Еще вопросы?

– А ты не охренел, Шум? Когда мы брали тебя сюда два года назад, ты был нормальным игроком. Нормальным, Рома! Решал что-то, создавал, брал на себя ответственность. А сейчас что? Напомни, Рома, сколько раз я закрывал глаза на твои косяки? Пьянка? Я сделал вид, что не заметил. Постоянные опоздания на тренировку? Мы обходились небольшими штрафами. Нереализованные пенальти? Ну не бей, Рома, если не получается. Косячная игра? А, ну это же у Ромы сезон плохой, мы до следующего подождем! А то, что Роме двадцать семь годиков уже, так это ничего страшного! У него потом вторая молодость будет!

– К чему это все? – я уже напрягся от перечисления всех моих залетов.

– Мне кажется, Шум, ты забыл, как надо место в команде зарабатывать. Твои былые заслуги уже ничего не гарантируют. Докажи, Рома, что ты по-прежнему крут.

Я только смеюсь, поудобнее усаживаясь на стуле, и закидываю согнутую ногу на колено.

– И как доказать?

– Футбольный клуб «Звезда» знаешь?

Мать вашу, что? Какая нахрен «Звезда»?

– Допустим.

– Сгоняй-ка туда на полгодика. В аренду*. Поиграешь там, вспомнишь молодость.

– Вы серьезно? – я даже ногу на пол опускаю, смачно стукнув кроссовком.

– Более чем. Я хочу спасти твою карьеру.

– Да вы ее разрушить хотите!

Руками зарываюсь в волосы, откидывая их назад. Бью себя по щекам, тайно надеясь, что все это – дурной сон.

– Ты не понимаешь, Рома, я уже бессилен что-либо сделать, теперь ты должен помочь себе сам.

– Я не могу отказаться, выходит? – поднимаюсь, обхожу стул и облокачиваюсь руками на его спинку, грозно нависая.

– Нет, – ухмыляется главный. – Иди к спортивному директору, бумаги подпиши. И собирай вещи, тебе переезжать надо.

Конечно, ваша дебильная «Звезда» запрятана в ж… жестком месте. Малюсеньком городке в том регионе, где я раньше жил, до переезда сюда. Там хоть тысяч пятьдесят населения наберется? А бары есть нормальные? А тачку мою где обслуживать, о каком сервисном центре говорить… Хоть бы шиномонтажка нормальная была.

Абсурд. Долбаный абсурд, ну не могут меня туда в ссылку отправить? Да и к кому? Небось, к детям каким-то. Восемнадцатилетним звездюкам.

С документами разбираюсь за пять минут, захожу в раздевалку к пацанам, чтобы рассказать охрененные новости, надеюсь, что хотя бы не прощаюсь. Полгода – приличный срок, могут кого-то нового купить за это время, но я планирую вернуться.

– А куда отправляют хоть, Ром? – спрашивает кэп, пока я всем поочередно жму руку.