Татьяна Новикова - Давай будем друзьями

Самое печальное, у меня даже нет запасных вариантов, кого можно было бы затащить на торжество.

Нужно отказаться. Чего мне на той свадьбе ловить? Из вредности прийти и морды мерзкие строить? В виски Олега подлить слабительного? Оттаскать за волосы его новую пассию под предлогом «я придумала новый конкурс: кто быстрее утопит соперницу в тазу с водой»?

Жалкое зрелище, и я такая же жалкая.

Почти набираю отказ, но стираю сообщение. Нельзя!

Иначе всю свадьбу будут обсуждать то, как брошенка-Оксана не нашла в себе силы посмотреть в глаза бывшему парню.

Чертов Олег. Все проблемы из-за него.

Позвать кого-нибудь из института? Так я ни с кем из парней не общаюсь настолько близко, чтобы подговорить его на такое сомнительное первое свидание. Вообще странно звучит, когда малознакомая девушка предлагает тебе: «Давай вместе на свадьбу сходим, а?»

Веет каким-то разводом. Сначала «ой, свадьба», потом «ой, я поймала букет невесты», а потом «ой, случайно купила подвенечное платье».

Разве что Арсена попросить. Тот назойливо атакует меня сообщениями и при встрече зазывно улыбается во все тридцать два зуба.

Но… я не хочу.

– Пригласи Дениса Евгеньевича , – подсказывает моя замечательная подружка Катя.

Ещё и едкий акцент на отчестве Кострова поставила.

– Плохая идея. Следующая?

– Чего плохая сразу? – Катька заваривает себе кофе, делает крупный глоток.

Я стою у плиты и перемешиваю венчиком омлет. На кухне нынче подозрительно тихо, и есть возможность поговорить по душам.

– Ты как себе это представляешь? Пишу я человеку, с которым мы едва не перепихнулись на заднем сиденье, мол, не хочешь ли ты изобразить моего парня? Ах да, в последний раз я тебя отшила, а ты укатил с моей подружкой. Но давай попробуем ещё разок?

– Именно так и представляю. Ксана, ты всё усложняешь! – она закатывает голубые глазки. – Он тебе что предложил? Дру-жи-ть, – произносит по слогам как для совсем недалекой курицы. – Так пользуйся этим. Отдружи его по полной программе. Ну а если тебе захочется большего, дорогая моя, запрись с ним в туалете и отымей.

Я издаю что-то среднее между «отвали» и «фу, ну ты и мерзость».

Отвернувшись, чтобы достать соль, не замечаю, как Катя берет мой телефон. Успеваю перехватить трубку только в тот момент, когда на экране загорается отправленное кому-то сообщение, и подружка говорит:

– Ой, я с твоего телефона отправила… нечаянно.

Угу, конечно, нечаянно. Нечаянно взяла, нечаянно разблокировала паролем, который знает только она, а затем нечаянно написала контакту под именем «Денис».

Мне нужна твоя помощь.

Пожалуйста, не отвечай.

Но ответ приходит незамедлительно:

Что случилось?

– Какой сознательный аспирант, – лукаво щурится Катя, заглядывая мне через плечо. – Всё, считай, мосты между вами налажены. Ну же, рискни.

Я долго колеблюсь, но в итоге поджимаю губы и вбиваю новое сообщение.

Извините, ошиблась номером

Он – моя слабость.

Я не позволю себе сорваться.

На следующую лекцию у Кострова я всё-таки заявляюсь, но специально усаживаюсь за дальнюю парту. А вот Маринка рвется вперед в своем коротеньком платье, из-под которого зазывно торчат ажурные резинки чулок. Не потеряла, видимо, надежды закадрить неприступного преподавателя.

Тому, правда, глубоко начхать. Он на Маринку даже не обращает внимания, зато по терминологии в этот раз гоняет весь поток без исключения. Я вот выучила. Назло. Ночь не спала, зубрила как бешеная белка.

Кстати, интересное наблюдение. На левой скуле Дениса Евгеньевича – у меня вызывает какое-то садистское удовольствие называть его по отчеству – багровеет свежий синяк. Налитый такой, размером с кулак. Костров тот даже не скрывает, да и чем скроешь? Тональным кремом замажешь?

Интересно, это его так подполковник Фокин приложил или какой-то новый обманутый супруг?

Ваши ставки, господа.

Думаю, кто-то другой, потому что милейший мужичок Фокин нагловатого Кострова попросту бы закатал в бетон.

Пара кончается на удивление быстро. Задерживаюсь, но не специально. Ручка закатилась под парту, вот я и вытаскивала, а когда вылезла, то с ужасом осознала, что в аудитории больше никого нет… кроме Дениса, мать его, Евгеньевича.

Получается, он видел, как я ползаю под столом с задранным задом. Замечательная такая поза и ты тоже замечательная, Верещагина. Умеешь же.

– Так что за помощь тебе требуется? – уточняет Денис равнодушным голосом, но я вижу во взгляде интерес.

Он сидит за столом, скрестив руки на груди, и черный джемпер с v-образным вырезом сейчас смотрится вызывающе, практически развратно.

– Хотела купить курсовую по экономическому анализу, – лгу с честной миной. – А то меня бесит преподаватель на замене.

– О, то есть чистосердечное признание? – ухмыляется.

– Ага. – Я почти выбегаю из кабинета, но у самых дверей задерживаюсь. – С чьей женой теперь переспал?

Денис неоднозначно дергает плечом.

– Разве всех упомнишь?

Надо бы уйти, но почему-то я задерживаюсь. Тяну время. А затем совершаю совсем уж необдуманный поступок. Вместо того, чтобы надавить на дверную ручку, я выпускаю её и подхожу к преподавательскому столу.

Костров недвижим. Изучает, но не издает ни звука. Позволяет пройти путь до него точно к эшафоту.

Застываю напротив. Нас разделяет только стол. Какие-то жалкие сто сантиметров. Склоняюсь к Денису. Провожу кончиками пальцев по синяку. Осторожно, боясь причинить настоящую боль. Хм, и нижняя губа рассечена. Только сейчас увидела.

– Ты издеваешься, Оксана? – шепчет он, касаясь губами моих пальцев.

– Н-нет…

Я сама не понимаю, что со мной происходит, когда Костров оказывается в опасной близости. Всё разумное, доброе, вечное сносит ураган безумия, стоит ему посмотреть на меня вот так, из-под недоуменно приподнятой брови.

Денис поднимается, в один шаг огибает стол и усаживает меня прямо на чей-то реферат.

Будь что будет.

Я слишком долго представляла, как это случится, крутила в голове позы и движения.

Его рука опять ложится на мою задницу, а моя – предательница! – уже лезет ему под одежду. Провожу по груди, очерчиваю кубики пресса, вычерчиваю путь по дорожке из волос, что тянется к резинке трусов.

Нельзя же быть таким . Косые мышцы словно высечены из камня.

Денис издает глухой стон, когда моя ладонь накрывает его ширинку. Сама не соображаю, что творю. Чувствую такую соблазнительную выпуклость на джинсах, и во рту пересыхает.

Костров берет инициативу в свои руки, в прямом смысле слова. Его пальцы уже касаются моей груди и, оттянув чашечки бюстгальтера, накрывают ноющие от возбуждения соски. Губы скользят по шее. Ниже. К ключицам, языком обводя впадинки.