Вера Копейко - Окольцованная птица

— Вот если мужчина хочет того, что есть у женщины, но она ему не дает…

— Он берет это сам!

— Да я не про это. — Она увидела его насмешливые глаза и масленую улыбку. — Ладно, не будем прибегать к эвфемизмам. Все своими словами. Купцов, известный тебе, хочет ружье. Я ему его не даю. Он говорит что-то такое о браке.

— Не дурак мужик. — В его усмешке было что-то настораживающее. — Но уж очень быстрый.

— Вот и я думаю, его стоит проверить.

— Как это ты проверишь? Ему в мозги не влезешь.

— Как ты думаешь, если я скажу ему, что у меня больше нет «скотта»?

— Так он тебе и поверит!

— Вот поэтому я и хочу с тобой поговорить. Ульяна села рядом и рассказала, что собирается сделать.

Сначала Сомыч уставился на нее так, словно его стукнули пыльным мешком по голове.

— Ты дае-ешь, Кузьмина.

— Я думаю, для заказника ведь не будет никаких неприятностей, правда? И тебя никак не скомпрометирую?

— Я думаю, это как раз самая настоящая бесплатная реклама, — хмыкнул он. — Ты уверена, что договоришься с газетой?

— Конечно. Бородач отцовский друг, ну и мой в прошлом, далеком, гм…

Сомыч оживился настолько, что хохотал, как громовержец. Надюша прибежала в гостиную, не веря собственным ушам.

— Ты что с ним сделала? — набросилась она на Ульяну.

— Массаж, как ты и просила, — нарочито тихим голосом проговорила она, глядя невинными зелеными газами на Надюшу. — Ты ведь не говорила, до какого состояния его довести, ты просила поставить его на ноги. Смотри, он стоит.

Сомыч вскочил и кинулся к жене, обнял ее и понес на диван.

— Сомыч, отпусти, надорвешься.

— Я мужик, в конце концов! Я здоровый мужик! Я тебе сейчас покажу!

— Ой, не сейчас, не сейчас, — заверещала Надюша, утыкаясь лицом ему в плечо, а он продолжал хохотать.

— Слышь, Улей, а ей мы тоже должны сказать, да?

— Ну, если будет себя хорошо вести, — загадочно проговорила Ульяна.

Надюша резко подняла голову.

— Что? О чем это вы договорились? — В ее голосе прозвучала ревность.

— Ой, да перестань, Надюша. Все замечательно. Вы с Сомычем едете в отпуск, а меня грабят бандиты.

Надюша открыла рот, и ее нижняя губа задрожала.

— Может, и тебе сделать массаж, расслабляющий? Я могу, — засмеялась Ульяна.

— Я не понимаю.

— Поймешь.

И Сомыч в трех словах объяснил ей, что задумала Ульяна.

— Ну ты и женщина, ты такая коварная женщина., — Надежда покачала головой.

— Каковы в наше время мужчины, таковы и женщины, — улыбнулась Ульяна и похлопала себя по коленкам. — Ну, я пошла сочинять информацию про то, как меня ограбили. Сегодня же перешлю Бородачу. Пока!

Пожалуй, эта идея зародилась у нее в голове, когда она читала материалы Бородача. Оказывается, подранки вальдшнепа обладают способностью терять запах, и даже опытная легавая не может найти сбитую птицу.

А если ради смеха принять ее за подранка, в которого попал заряд любви, но не убил до смерти? А Купцова за опытную легавую, которая остро чуяла «скотт-премьер»? Значит, чтобы не было никакого запаха для легавой, надо, чтобы ружье исчезло.

Вечером она позвонила отцу и сказала, что хочет устроить маленькую мистификацию и чтобы он ничему не удивлялся, что услышит о ней.

— Что ты такое задумала? — весело спросил отец.

Ей нравилось его отношение, он всегда верил, что она ничего дурного не сделает.

— Пап, так надо.

— Если нужна моя помощь…

— Поняла. Думаю, обойдусь.

Бородач придумал кое-что оригинальнее и безопаснее для газеты и для заказника.

— А давай-ка мы вставим твой фокус в электронную версию. Твой клиент, ты говоришь, гуляет по Всемирной паутине?

Ульяна едва не шлепнула себя по лбу.

— Вот она, деревенская отсталость! — воскликнула она. — Ну конечно! Он скорее газету не откроет, чем сайт. Мы с ним по Интернету познакомились! Что бы я делала без тебя, а?

Бородач засмеялся:

— Ты сама так захотела, помнишь? Чтобы без меня… Еще бы не помнить, конечно, Ульяна помнила. Они познакомились, когда он был аспирантом, но тогда она была влюблена в однокурсника.

— Да, Бородач, ты прав. Но тебе спасибо.

— Всегда рад помочь. — Он помолчал и добавил: — У тебя голова работает нестандартно, и другие головы тоже заставляет покрутить мозгами. А мне это нравится. Удачи, Улей! Перегоняй текст со своими заморочками.

— Уже гоню.

Она включила факс, и лист бумаги с краткой информацией в рубрику «Криминал» пополз, лениво поскрипывая.

Итак, осталось ждать недолго. В среду Купцов заглянет в сайт, а она точно знала, что он не ляжет спать, если не прошарит все места, где могут быть хоть какие-то сведения об оружии.

— Дика! Вперед! — сорвалась Ульяна из-за стола, выключив и компьютер, и факс. — Пошли, предадимся радостям тела!

Дика черно-белой молнией вылетела из коридора в сени, скатилась по ступенькам.

— Вечернее купание! Ура! — вопила не своим голосом Ульяна в предощущении чего-то невероятного. Странное это было чувство, она одинаково, как ей кажется, обрадуется любому варианту, потому что ей просто необходимо прекратить это тягомотное ощущение ходьбы по болоту. Или выбраться на твердую почву, или утонуть.

Они с Дикой добежали до речки, там была глубокая заводь и песок на берегу. Комары неслись за ними тучей, Дика прибавила скорости, надеясь убежать от этих кровососов.

— Нет, Дика, спасемся только в воде.

Ульяна быстро сбросила майку и джинсы и нырнула рыбкой в светлую воду, в которой отражались высоченные березы. При полете она закрывала глаза, потому что становилось страшно, казалось, что летишь прямо на эти опрокинутые ветки. Больше всего ей нравилась эта минута, когда вот так, в омут головой, а потом, выныривая на поверхность с упругостью дельфина, приятно отдаться размышлениям: куда нырнул и зачем.

Дика колотила лапами по воде, поднимая радугу брызг. Солнце поворачивало на закат, брызги сверкали, словно бриллиантовые россыпи на Зинаидином кольце, которое заворожило Ульяну еще в детстве.

А может, это оно в эбеновой шкатулке, а? — снова приплыл к ней вопрос одновременно с Дикой, которая задела ее мокрой шерстью, отчего Ульяне стало щекотно.

— Брысь, подруга, — отмахнулась она. Но Дика решила, что с ней играют, и поплыла в обратную сторону.

Что ж, скоро решится, придется открыть подаренную шкатулку или нет.

Но что бы там ни было, она должна себе признаться: без Зинаидиной коробки ее жизнь в эти месяцы была бы другой.

Ульяна снова нырнула, нацепив очки для плавания, чтобы открыть глаза на глубине и рассмотреть рыбок. Когда-то, в детстве, она ходила сюда рыбачить. Кстати, ходили тогда рыбачить и ее молодые родители. Правда, теперь-то она думает, что они ходили сюда не только рыбачить. Но их можно понять, они ведь были такие молодые…