Кейт Коскарелли - Абсолютный порядок

– Господи, дай-ка взглянуть на тебя. Ого... на тебе дорогой костюм. Держу пари, ты купила его не у Мейси.

– У Сакса.

– Заходи. Я только что приготовила чай. Ты ела?

– Да, в самолете.

Женщины проговорили несколько часов. Триш рассказала Джойс о своих приключениях на Манхэттене, скрыв все, что касалось Ванессы Феллон.

Джойс изумилась:

– Ну, и Ред О’Ши оказался именно таким, как ты ожидала? Я имею в виду... как в старые времена?

– Гораздо лучше, чем я надеялась. Знаешь, Джойс, я полетела туда, решив завязать с ним роман и наказать Дэна за то, что он изменял мне с Селеной. Кроме того, Ред – давняя и неудовлетворенная страсть. Я даже хотела испытать разочарование. Мне дорога каждая минута, проведенная с ним, но у меня хватило здравого смысла понять, что пора уйти. Я снова влюбилась в него, но у нас с ним нет будущего. Он хочет стать президентом Соединенных Штатов и должен стать им.

– В новостях я слышала, будто его дела идут прекрасно. Один из его представителей заявил, что он уже хорошо себя чувствует и собирается послезавтра дать маленькую пресс-конференцию прямо в своей палате.

Триш улыбнулась.

– Видишь, я права. Ред – политик со всеми присущими политикам инстинктами.

– А по-моему, он весьма сексуален.

– Так и есть, Джойс.

– Как же тебя выпустили из города? Ведь ты была рядом с ним во время покушения. Пресса не села тебе на хвост?

– Джо – он у Реда вроде адъютанта – сказал, что позаботится об этом. Когда в Реда выстрелили, я была в другой комнате – пошла туда за своей сумочкой – и ничего не видела. Я дала показания полиции. Джо представил меня как свою подругу, убедил всех, что я не имею к Реду никакого отношения. Конечно, не исключено, что они позвонят мне, но едва ли. Пресса вовсе не та собака-ищейка, какой ты ее себе представляешь. Отвлекать прессу и манипулировать ею проще, чем тебе кажется.

– Кейк, неужели это говоришь ты? Я слышу слова опытной женщины. Похоже, путешествие пошло тебе на пользу.

– Еще бы! Я уже не чувствую себя жертвой. И, кстати, в Нью-Йорке все звали меня Триш. Знаешь, мне никогда не нравилось имя Кейк. Родители звали меня Пэтти, но мерзкий мальчик, живший по соседству, начал дразнить меня Пэтти Кейк... Потом прозвище сократилось до Кейк [1]... и пристало ко мне. Оно звучит так сладко и кажется таким липким. Когда я начала учиться в колледже, подруги звали меня Триш, а семья и Дэн привыкли к Кейк. В общем, теперь я уже не Кейк. Она исчезла одним темным, мрачным вечером, и больше ее никогда не увидят. Зови меня Триш. Пожалуйста.

– Попытаюсь. Но не сердись, если я случайно ошибусь. Ты еще не виделась с Дэном?

– Нет. Я только позвонила ему и сказала, что вернулась. – Голос Триш стал тихим, она не сводила глаз со своей чашки.

– Все не так плохо, как ты думаешь. Он скучал по тебе, Кейк... Триш. Дэн был просто в отчаянии. Признаюсь, я разговаривала с ним как с дерьмом, – злорадно произнесла Джойс, – и радовалась его беде.

– Я не стану больше звонить ему. Просто подожду его дома. – Триш встала. – Ну, мне пора. Если моя машина еще на ходу, заеду в больницу к матери Дэна. Она не выходит у меня из головы, с тех пор как я уехала. И меня мучает совесть. Поговорим завтра, о’кей?

– Я рада, что ты вернулась... Триш.

– Не уверена, что это к лучшему... но ужасно рада видеть тебя, – ответила та.

– Ты останешься? Триш улыбнулась.

– Не знаю. Это зависит не только от меня. Триш прошла в гараж, где ее ждал любимый старый фургон. Дэн пытался уговорить ее купить новую машину, но Триш отказалась. Это все равно что продать старого друга и завести нового. Фургон хорошо ей послужил. На нем отвозили в бухту лодку Роба, Трину – в скаутские лагеря для девочек, доставляли домой продукты. Нет, она будет пользоваться этим автомобилем до тех пор, пока он на ходу, а потом отправит его во дворик на вечную стоянку.

Триш приятно удивило, что автомобиль сразу завелся. Очевидно, Дэн иногда ездил на нем, чтобы не разрядился аккумулятор.

Солнце пробилось сквозь тучи, и, когда Триш выехала на улицу, температура поднялась до семидесяти градусов. Как приятно снова сидеть за рулем. В Нью-Йорке почти невозможно спокойно ехать по дороге. Триш давно не водила машину и сейчас наслаждалась.

Вид Элизабет, которую она любила, почти как свою мать, огорчил ее. Она долго сидела возле свекрови, держа ее хрупкую руку, пытаясь вернуть больную к жизни, заставить прийти в себя. Триш так хотелось поговорить с ней в последний раз! Как больно осознавать, что, хотя сердце Элизабет еще бьется, ее дух отлетел!

Перед уходом Триш остановилась у стола медсестры и спросила о состоянии свекрови.

– Она лежит так уже около недели. Сердце тоже слабеет. Я удивляюсь, что она держится так долго. Наверное, у нее сильная воля.

Триш едва сдержала рыдания, но, когда она села в машину, слезы хлынули у нее из глаз. Положив голову на руль, Триш оплакивала... мать Дэна, которая была ее другом... оплакивала свои исчезнувшие иллюзии... и утраченную любовь.

Решив, что пора вступить в открытую борьбу, Ричард Теран направился в Колумбийскую пресвитерианскую больницу. Газеты и телевидение сообщали, что сенатор О’Ши уже вне опасности, и Ричард хотел поговорить с ним. Он понимал, что у него есть шанс проскользнуть мимо медсестер.

Охрана оказалась серьезной. Хотя вокруг было всего несколько полицейских, Ричард, заметив прохаживающихся мужчин в тройках, понял, что секретная служба и местная полиция начеку. Кроме того, он заподозрил в нескольких людях агентов ФБР. Да, выполнить задуманное будет нелегко.

Ричард остановился у стола, за которым добровольцы принимали цветы для сенатора.

– Сегодня утром я отправил цветы сенатору О’Ши. Не знаете, их доставили? – спросил он.

Женщина улыбнулась, но в ее голосе слышалось легкое раздражение:

– Не могу сказать, сэр. Нам присылают так много цветов, что мы больше не принимаем их. Сенатор попросил нас отправлять цветы в детское отделение.

– Какой прекрасный жест! – воскликнул Ричард, взглянув на список, лежащий перед ней, и увидев, что О’Ши находится в 430-й палате. Он прекрасно читал текст «вверх ногами».

Как только двери лифта раскрылись на четвертом этаже, Ричард понял, что попал туда, куда нужно. Коридор кишел охранниками. Ричард прошел прямо к столику и представился. Он владел искусством не вызывать подозрений у человека с кобурой.

– Как дела? Я Ричард Теран. Мне хотелось бы поговорить с помощником сенатора О’Ши Джо Франклином. В офисе мне сказали, что он здесь с сенатором.

– Сейчас у сенатора никого нет, хотя утром заходили несколько посетителей.

– Хорошо. Нельзя ли передать от меня записку сенатору?