Галина Милоградская - Пьяная утка

– Я в душ, – только и получилось пискнуть, и я проскочила мимо, старательно не реагируя на жар, исходящий от его тела. Душ. Желательно холодный. Ну не настолько же! Я недовольно открыла глаза и провела рукой по запотевшему стеклу, разглядывая своё отражение. Взгляд невольно упал на руки, и я досадливо поморщилась – совсем забыла про бинты. Намокнув, они не хотели развязываться. Пришлось сдирать зубами. Порезы успели затянуться за ночь, но начинали ныть. Пластырь на груди тоже пришлось снять. И почему вчера ничто из этого мне не мешало?

Полотенце с трудом вместило меня, оказавшись слишком коротким. Волосы, скорее всего, не успеют высохнуть, придётся ехать с мокрыми… Мелкие бытовые мелочи понемногу отвлекали от главного события сегодняшней ночи, вызывая раздражение. На кухне Уилл уже что-то готовил, напевая себе под нос. Я заставила себя не смотреть в его сторону, чтобы не зависнуть на добрые полчаса. Не могут быть мужчины такими хорошими. Если он ещё и завтраком меня накормит, я начну на него молиться…

– С завтраком проблемы, – словно читая мои мысли, крикнул он. – У меня только чай и хлеб. Обычно я заказываю еду, вчера не успел.

– Вчера она бы нам и не понадобилась, – хмыкнула я, собирая волосы в хвост. От воды они потемнели и, кажется, совсем исчезли с головы. В животе громко заурчало. Я вдруг поняла, что зверски хочу есть. Уилл поставил передо мной чашку и печенье.

– Всё, что нашёл, – извиняясь, произнёс он, отпивая из своей кружки. – Поедим в городе.

Мы сидели на маленькой кухне, пили чай, смотрели в окно и думали, каждый о своём. И это было так естественно, что я вдруг подумала, что хотелось бы почаще вот так встречаться.

– Уилл. – Я решительно отставила кружку в сторону. – Что теперь?

Он повернулся ко мне и посмотрел долгим взглядом. Конечно, он понимал, к чему я веду. Мы не дети, чтобы ходить вокруг да около.

– Я уезжаю через неделю, – напомнил он.

– Я помню. – Во рту стало горько. – Не надейся, что я поеду за тобой в Америку. – Смех вышел слегка нервный.

– Я хотел бы провести оставшееся время с тобой. – Уилл накрыл своей ладонью мою и пробежался пальцами по костяшкам. – Ты можешь взять отпуск?

– И лишить паб хозяина и бармена сразу? – Я скептично скривилась. – Хотя… Он и так какое-то время будет стоять закрытым. Не неделя, но всё-таки. Ты ведь доработаешь?

– Куда я теперь денусь? – Он улыбнулся и потянулся ко мне.

Целоваться просто так – это невыносимо приятно. Почему я не делала этого с мужем?

«Потому что ваш конфетно-букетный кончился лет пятнадцать назад», – мрачно напомнил внутренний голос.

Мы ехали в город, обгоняя прохожих, вливаясь в запруженную машинами улицу. Рядом с «Уткой» толпились журналисты, щелкая затворами. Операторы проверяли камеры, репортёры курили за углом. Я почувствовала, как напряглась спина Уилла, когда мы проезжали. Останавливаться не стали – всё-таки мне надо было заехать домой. Несколько человек обернулись нам вслед, но я не обратила на это особого внимания. Пусть себе снимают. Всё равно придётся рассказать о погроме. Хотя бы в местных новостях.

Дома было тихо – Летти ещё утром отправила сообщение, что с утра идёт с подругой бегать. Я лишь хмыкнула: желание бегать в двенадцать равнялось желанию бегать в тридцать. То есть стремилось к нулю…

Но в данный момент желание дочки быть в тонусе играло мне на руку. Дом встретил молчанием. Повозившись с ключами, я толкнула дверь, проходя внутрь и внутренне сжимаясь: а вдруг именно сегодня мой кот решил забыть о воспитании и наложить кучу у коврика?!

Всё обошлось. Нервно улыбнувшись, я пропустила Уилла вперёд, проходя на кухню и первым делом включая чайник.

– Подожди здесь, я скоро. – Я усадила гостя на стул и буквально взлетела наверх по лестнице, закрывая дверь в свою комнату. Наконец. Можно переодеться, нормально помыться и привести себя в порядок.

Спустя пятнадцать минут я уже спускалась, довольная жизнью и почти позабывшая, что вчера почти лишилась своего имущества. Уильям заинтересованно прислушивался к бубнившему телевизору и быстро повернулся, стоило мне войти.

– Я тут похозяйничал, ты не возражаешь? – На столе стояла горка сэндвичей, один из которых, надкусанный, лежал рядом с ним. Мне стало стыдно – совсем заморила голодом мужика!

– Нет, конечно! – Я опустилась рядом. – Жаль, ничего существенней нет.

Уилл неопределенно хмыкнул и вернулся к своему сэндвичу, впиваясь в него зубами. Я последовала его примеру, вспоминая, что ничего не ела со вчерашнего дня.

Остаток утра мы провели, обсуждая шоу, идущее по телевизору, и поглощая мои запасы ветчины и сыра. Люблю мужчин со здоровым аппетитом. Наверное, потому что сама на аппетит не жалуюсь.

Уже закрывая дверь, я вспомнила о том, что дочь так и не вернулась, и позвонила ей, направляясь к байку, на который садилась уже машинально, словно по давней привычке. Летти оказалась у подруги, к которой забежала после тренировки. Главное, что дочь не болтается по городу. И на том спасибо.

У дверей «Утки» всё ещё ждали журналисты, и Уилл направил байк прямиком в подворотню. Недовольство происходящим буквально исходило от него волнами. Я понимающе усмехнулась.

– Не волнуйся. Я тоже не люблю прессу. Иди в паб, я догоню.

Если честно, мне приходилось общаться с нашими журналистами два раза: один на фестивале в прошлом году, а второй – когда делали репортаж о референдуме и я попалась им под руку. Не скажу, что чувствую себя перед камерой свободно, но уже не так пугаюсь, как в первый раз.

Хотя, увидев знакомые логотипы столичных каналов, я вдруг заробела и хотела уже было развернуться обратно, когда меня заметили и попросили сказать пару слов о вчерашнем погроме. На самом деле интервью и впрямь не заняло много времени, и спустя десять минут я уже заходила в паб, с содроганием осматриваясь. В свете дня выглядело всё удручающе. Разбитая мебель, липкие пятна на полу, запах разлитого пива… Алекс, Итон и Уилл сгребали в кучу обломки, Китти сметала разбитые стекла, Магда возилась с тряпкой и ведром, а Ирэн гремела на кухне. При виде всеобщей слаженности на глаза навернулись слёзы. Какая же у меня всё-таки замечательная команда!

– Народ, я не знаю, во сколько мне всё это выльется, страховщики пока молчат о возмещении, – я обвела руками зал, – но сегодняшний день я вам точно оплачу!

Мы разгребали всё до обеда, и за это время в паб пару раз заглядывали журналисты из местных газет, желавшие вызнать подробности, которых никто не знает. А под конец зашёл Бен Стэпфолд. Вот уж кого я не ожидала увидеть! Смущённо озираясь, он прошёл в зал, осторожно переступив через перевернутую скамейку, и остановился напротив меня.