Серж Бэст - Любовь на изломе

– Дед, а у тебя ведь тоже не срослось с Голицынским пограничным училищем?

– Да. Не срослось…

– А так мог бы с Егором встретиться. Преподавали бы вместе на одной кафедре…

– Могли, если бы да не кабы…

– Вывод из этой поучительной истории, рассказанной твоим дедом, можно сделать, сын, только один – не следует откладывать женитьбу в «долгий ящик», – подытожил рассказ отца Алексей.

Артём подошёл к окну и посмотрел в щель жалюзи на прилегающую площадь. За окном барабанил дождь. Он обернулся, и лукаво смеясь, сказал:

– Теперь я знаю, что мне следует сделать. Мне нужно из двух зол выбрать меньшее, – рассмеялся он. – Я сегодня же встречусь с Инной, если она ещё не выскочила замуж, то поговорю с ней. Если же выскочила, то поеду служить туда, куда пошлют…

– Этого не может быть! – вырвалось непроизвольно у Инны, стоящей на веранде у открытого окна своей двухкомнатной квартиры на Патриарших прудах, славившихся среди москвичей своей красотой и гармонией. За окном стояло пекло уже который день. Со стороны пруда доносились крики детворы. Взгляд, брошенный ею вдаль, неожиданно наткнулся на знакомое лицо.

Только не он! Кто угодно только не он! Но кого ещё здесь в Москве можно принять за Артёма Ключевского – этого черноволосого длинноногого красавца в форме лейтенанта пограничных войск России.

Её память услужливо предоставила унизительную картину, когда она страстно упрашивала его взять ее в жены по окончании военного училища.

– К сожалению, ситуация складывается не в нашу пользу, – неожиданно заявил он тогда.

– Ситуация? – Она нахмурилась. – Ты что подсчитал наши шансы на калькуляторе и боишься прогадать?

– Нет. Я просто хочу быть честным по отношению к тебе…

– Ты сказал ситуация. А какое отношение она имеет к нам? Ситуация может и меняться. Ибо всё в этой жизни течёт и изменяется, включая и отношения между людьми…

– Я понимаю тебя, но пойми, пожалуйста, и ты меня. Жизнь на высокогорной пограничной заставе Северного Кавказа не для столичной девушки, посвятившей свою жизнь танцам на пилоне. На заставе нужны девушки проще и покрепче духом…

Она отвернулась не в силах смотреть на него.

– Не рисуй узоры, Артём. Ты, наверное, забыл, что у меня, ко всему прочему, ещё и физико-математический факультет Московского государственного университета. Если ты не хочешь меня видеть, скажи прямо. Скажи правду. Я девушка взрослая и умею принимать поражения.

– Это и есть правда, ты особенная девушка и очень многое для меня значишь…

Но для неё это был уже пустой звук. Она чувствовала себя оскорблённой. Они расстались, и ей казалось, что она вычеркнула его из своей жизни навсегда.

Прошло более полугода. Сердце перестало ныть. Она с головой окунулась в работу. Ездила много по стране, её тренинги пользовались необычайным спросом, заработала уйму денег, купила роскошную квартиру, шикарный европейский автомобиль. Но вот вновь увидела его, и её сердце было готово вырваться из груди. Ошибки не могло быть, он идёт к ней. Огромный букет белых роз в его руках безоговорочно указывал, что эти цветы предназначены для неё.

Боже, дай мне силы прогнать его, – воззвала она ко всевышнему, так как не находила в себе силы совладать с нараставшим где-то внутри желанием…

В свои двадцать пять она не встречала более привлекательного мужчины, чем Артём Ключевский. А их перевидала она немало. За время карьеры танцовщицы на пилоне в «AVRORA dance» ей приходилось встречаться со многими молодыми мужчинами: танцорами, актёрами, певцами, моделями, стилистами – фотографии которых пестрели в глянцевых журналах и украшали спальни многих московских девушек.

Но, ни один из них не мог сравниться с Артёмом, никто не волновал её так, как он. Он был в её глазах настоящим мужчиной, а не рафинированным продуктом стилистов, окружавших её повсюду. Впрочем, и не только её, она вспомнила, как университетские подруги ещё год назад жадно пожирали вожделенным взглядом молодого курсанта-пограничника, сидевшего рядом с ней за именинным столом.

Сейчас же Артём шёл в сторону её дома, нет сомнений, что он идёт к ней. Откуда он узнал её адрес? Впрочем, чему она удивляется, его дед эфэсбэшник, отец тоже. Что делать? Открывать ему двери? Но ведь это глупо?

Чёрт возьми, он вошёл в подъезд. А она совершенно забыла, что на ней простенький ситцевый халат, в котором она бегала ещё девчонкой-школьницей. Остаётся одно – не открывать ему. А вдруг он заметил её в окне?

Раздался звонок на входной двери, повинуясь которому она выскочила в коридор и замерла в шаге от двери. У неё пересохло во рту, ей казалось, что она слышала его дыхание. Кто бы знал, оказывается, можно прийти в возбуждение от одной мысли, что там, за дверью стоит тот, которого постоянно видишь в своих плотских снах.

– Инна, это я Артём, открой! Я знаю, что ты дома, так как видел тебя в окне.

Делать нечего, нужно открывать ему.

– Ба! Артём! А я думала, что ты уже уехал на свой Кавказ, не попрощавшись со мной, – молвила она, открывая ему двери.

Её глаза были наполнены искренней радостью, и её теперь абсолютно не волновало, что её голое тело прикрывал старенький халатик. Самое главное, что Артём снова рядом с ней и это хороший знак. Она взглянула на его лицо: до боли знакомый, красиво очерченный рот, одновременно чувственный и жёсткий и этот нос горца, прямой и гордый, с лёгкой горбинкой!

Артём охватил её взглядом с ног до головы.

Его тёмные глубокие глаза, излучавшие неприкрытый сексуальный интерес, заставили её сердце сжаться.

– Привет мой милый друг! Ты не поверишь, но я рад видеть тебя. Я очень скучал по тебе…

Артём нежно обняв её и поцеловал в щеку.

От этих слов, произнесённых самым сексуальным голосом, какой она когда-либо слышала, – загадочным сплавом вайнахского и русского оттенков, – она тут же отказалась от маски безразличия к нему, которую намеревалась надеть.

– Когда уезжаешь на свой Кавказ? – спросила она, и голос её предательски задрожал.

Ей вдруг почему-то трудно было говорить: в горле у неё пересохло, язык стал жёстким, как наждачная бумага.

– Что с тобой, Инна? Ты плохо себя чувствуешь? – обеспокоенно спросил Артём. – Может быть, тебе стоит прилечь на диванчик?

– Нет, я в полной норме, – ответила она, и на её губах заиграла лёгкая улыбка. – Меня и так смутило в тебе кое-что, а ты ещё предлагаешь прилечь на диванчик.

– И что тебя смутило?

– Твои природные инстинкты. Как я поняла, они остались прежними, не так ли? Ты сразу съел меня глазами, как только переступил порог моей квартиры. Притом съел всю, до последнего кусочка! – призналась она, и краска залила ей лицо, образовав на щеках два пылающих пятна.