Дженнифер Крузи - Давай поспорим

Она покачала головой.

– Значит, где-то посередине, – подытожил Тони. – Шанна, это Лайза. Нам надо подзаправиться.

– Вы его знаете? – спросила Лайза Шанну.

– Он приятель моего соседа, – ответила Шанна. – Я познакомилась с ним через Кэла.

– Кэла? – удивилась Лайза и подумала: «Вот черт, можно было обойтись без знакомства с этой деревенщиной и все узнать у барменши».

– Вам будет неинтересно про Кэла, – заверил Тони. – Он нехороший, и женщинам лучше держаться от него подальше.

Шанна, странно посмотрев на него, удалилась.

– Нам о-очень интересно, – возразила Лайза, улыбаясь. – Расскажите-ка все про него – чем же это он так плох?

– Да я соврал, на самом деле он отличный парень. Мы познакомились в школе.

– Вы учились в одной школе? – поинтересовалась Лайза.

– В третьем классе. А почему вас это интересует?

– Хочу все знать о тебе, моя радость. Ты восхитителен. – Тони кивнул, словно принимая это за чистую монету.

– О тебе и твоих друзьях, – поправилась она. И Тони принялся рассказывать.

Тем временем Бонни за спиной Лайзы говорила:

– Знаешь, ты понравился бы моей маме.

– Буду рад с ней познакомиться, – отвечал Роджер. Лайза кивнула в сторону Роджера:

– Он что, всем это говорит?

– Что говорит? – не понял Тони, увлеченный рассказом о том, как в третьем классе он стал футбольной звездой.

– Не важно, – отмахнулась Лайза. – Перейдем к отроческим годам. Ты, Роджер и Кэл…

Кэл заметил, как поразилась Мин, когда рассмотрела стильный ресторанчик: металлические светильники с янтарными плафонами, старые черно-белые фотографии на стенах, белые с красным скатерти на квадратных столиках, свечи в бутылках из-под кьянти с отбитыми горлышками, написанные как будто от руки меню, разнообразное столовое серебро. Он ожидал, что она недовольно скривит губы. Но она явно была в восторге. Что ж, вполне уместно.

– Восхитительно, – произнесла она и засмеялась. – И как только такие, как вы, находят подобные места!

– Что значит «такие, как я»? – возмутился Кэл. Мин подошла к стене и стала рассматривать фотографии семьи Эмилио за восьмидесятилетний период.

– Где они все это отыскали?

Она улыбалась, мягкие губы раскрылись, темные глаза сияли.

К ним вышел сам Эмилио.

– О, мистер Морриси, счастлив видеть вас! – воскликнул он, и Кэл радостно приветствовал старого приятеля.

– Эмилио… Мин Доббс. Знаешь, Мин, у Эмилио лучший хлеб в городе.

– Не сомневаюсь, Эмилио, что вы все делаете лучше всех. – Мин протянула руку, взглянув на него снизу вверх из-под ресниц и озорно улыбнувшись.

Это произвело впечатление на Эмилио, а Кэл подумал: «Почему же со мной ты другая?» Хозяин ресторанчика сжал ее руку.

– Ради вас я превращу мой хлеб в поэму. Дарю ее вам за вашу красоту и очаровательную улыбку.

Он поцеловал ей руку. Мин не возражала и даже ослепительно улыбнулась в ответ.

– Эмилио, это моя девушка, – напомнил Кэл. – Хватит целоваться.

Она посмотрела на него без тени улыбки.

– Я ничья девушка. Между нами ничего нет. – И снова с улыбкой обратилась к Эмилио: – Посчитайте нам, пожалуйста, отдельно.

– Никаких отдельных счетов, – рассердился Кэл. – И устрой нас получше.

– Ради вас я сделаю все возможное, – заверил Эмилио и опять поцеловал Мин руку.

«Что это с ним?» – удивился Кэл и пнул приятеля ногой в лодыжку, когда Мин отвернулась, снова оглядывая ресторан. Хорошо, что Эмилио женат.

– Прошу сюда, – сказал тот, морщась от боли, и провел их к лучшему столику у окна, усадил Мин, а затем встал возле Кэла и очень тихо произнес: – Мерзавец, я же отправил всех своих людей домой полчаса назад.

– Пожалуйста, – попросил Кэл.

Эмилио ретировался на кухню. Мин внимательно рассматривала помещение.

– Такие итальянские ресторанчики показывают в фильмах. Правда-правда. Здесь очень здорово. И Эмилио мне понравился.

– Заметно, – ответил Кэл. – Я и раньше приводил сюда женщин, но ни с кем он не целовался.

– Что ж, это прекрасно характеризует мужчину. – Она расправила на коленях салфетку, и вдруг ее улыбка исчезла, а на лице снова появилось напряжение. – Знаете…

Кэл приготовился к худшему.

– Я не могу есть хлеб или макароны. Можно попросить что-то еще?

– Ну конечно, – согласился удивленный Кэл. – Закажем салат, цыпленка-марсала.

– Спасибо, – улыбнулась Мин. – Очень не хочется портить вечер.

– Думаю, что вечер зависит от вас, – сказал Кэл.

Губы у нее были полные и мягкие, и когда она благодарно улыбнулась ему, ее лицо совершенно преобразилось: она стала похожа не на тюремную надзирательницу, как прежде, а на симпатичную куколку. Жаль только, что озорная искорка в ее глазах промелькнула и исчезла.

Эмилио принес хлеб.

– Какой аромат! – воскликнула Мин. – А я, между прочим, голодная.

– Ну и отлично, – обрадовался Кэл. – Эмилио, принеси для начала домашний салат, а потом цыпленка-марсала.

– Превосходный выбор, мистер Морриси, – одобрил Эмилио, наверное, потому, что все это легко приготовить. – Возьмите хорошего красного вина.

Пришлось подбирать то, что еще оставалось на кухне.

– А мне воды со льдом, – вздохнув, попросила Мин, не отрывая глаз от аппетитного хлеба.

Когда Эмилио ушел, Кэл сказал:

– Хлеб чудесный, его пекут прямо здесь.

– Там углеводы, – заметила Мин и снова нахмурилась. Кэл достаточно наслушался об углеводах за те девять месяцев, пока длился его роман с Синтией, поэтому тема не вызвала у него интереса. Ему хотелось узнать другое. – А чем вы занимаетесь? – спросил он.

– Я статистик в страховой компании, – ответила Мин с некоторым холодком в голосе.

Боже! Мало того что она со странностями и совершенно неподступная, к тому же сидит на диете – она еще и статистик. Как низко он пал!

– Интересно, – пробормотал Кэл. К счастью, она уже не слушала его, рассматривая хлеб.

Он отломил немного и протянул ей:

– Попробуйте.

– Не могу, – вздохнула Мин. – Через три недели мне надо влезть в вечернее платье.

– Один кусочек… – Он помахал ломтиком, уверенный, что запах этого хлеба соблазнит самого волевого человека.

– Ни за что. – Она зажмурилась и сжала губы. И напрасно, потому что запах продолжал волновать.

– Вдруг у вас больше не будет возможности поесть такого хлеба.

Мин сделала глубокий вздох, взяла ломтик и воскликнула:

– О Боже, как это жестоко!

– Вы обо мне? – удивился Кэл.

Она, не отвечая, жевала хлеб, глаза ее были закрыты, а по лицу растекалось блаженство.

«Посмотри на меня так, как смотрела на него», – мысленно просил он. И вдруг почувствовал прикосновение к плечу. Это был Эмилио с бутылкой в руках. Он тоже загляделся на Мин и, кивнув Кэлу, прошептал:

– Тише.