Валерий Загора - Одинокая любовь

Немного поупиравшись, родители всё-таки пошли на поводу у дочери и дали добро на то, чтобы Раиса и Виктор поженились.

Жили сначала в семье у Раисы, но не заладились у Виктора отношения с новой роднёй. Уж больно норовлив был молодой человек. В итоге молодые решили перебраться в Белогоровку.

Поначалу Раиса моталась на работу в Затонское на велосипеде, но надолго её не хватило – ездить было очень далеко. В апреле 1962 года у молодой семьи появилась доченька.

Рая мечтала, что назовёт малышку Ларисой, но свекровь настояла на том, чтобы девочка была Любой. Раиса и её свекровь Мария очень любили малышку, а вот Виктор как-то очень сдержанно относился к дочери. Раиса никак не могла понять почему? Может быть, потому что он хотел сына?

Когда Любочке исполнилось шесть месяцев, её отдали в ясельную группу в соседнее село. По понедельникам конюх Артемий отвозил на своей бричке Любу и ещё нескольких малышей в соседнее село в садик. Там детей оставляли на всю неделю и забирали только на выходных.

У кого была возможность, те забирали иногда детей домой на ночь. В силу того, что Мария работала на огородничестве, у неё частенько бывало свободное время, и она выпрашивала у конюха бричку или линейку и ездила забирать любимую внученьку.

С марта в парниках выращивали рассаду, а затем её же и высаживали на поля, где в дальнейшем за ней и ухаживали и по мере созревания убирали урожай. Бывало и такое, что Мария брала маленькую Любочку с собой на работу, благо ребёнком она была спокойным, играла себе потихоньку и никому не мешала.

Когда Любочке исполнилось девять месяцев, Виктора призвали служить в армию. Он нёс службу в Саратове. Спустя шесть месяцев выпросив выходные, Раиса с дочерью отправилась в часть к мужу. Сослуживцы Виктора наперебой старались подержать малышку на руках и угостить пряником или печеньем. Очень смеялись всей ротой, когда слышали, как, освоившись, малышка пыталась щебетать на украинском языке.

Погостив у папы на службе, возвращались домой на самолёте-кукурузнике. После службы Виктор шутя говорил, что в учебке всё время хотелось есть, и, вспоминая фамилию супруги (Сало), он давился слюной.

После декрета Раиса вышла на свою ферму. Снова начала мотаться на велосипеде в Затонское на работу. Со свекровью Раиса ладила не очень и по этой причине пошла к директору совхоза с просьбой выделить жильё.

На то время совхоз был миллионером, шла полным ходом постройка новых добротных домов. Директор без проблем выделил молодым квадратные метры. Также в селе строили новую школу в два этажа и такой же садик, новую баню, сельпо, контору, пекарню, новые корпуса коровников, конюшню и элеватор.

Вообще, планы были грандиозные, как и строительство. Всё это строилось из белого силикатного кирпича и покрывалось шифером. В 25 километрах от села был райцентр, на территории которого находился кирпичный завод, поэтому и строительство было с таким размахом.

К великой радости Раисы, новенький, добротный дом был получен. Это было прекрасное место в живописной части села близ реки, которая брала своё начало далеко за горизонтом и протекала через всё село, деля его на две части и образуя три небольших прудика, разделённых между собой греблями с красивыми большими ивами по берегам.

Местная детвора всё лето пропадала на этих прудах, рыбача и купаясь. На среднем водоёме находилось тырло – место, куда во время обеда пригоняли коров. Хозяюшки приходили с вёдрами и ослинчиками – скамеечками, чтобы выдоить свою скотину.

Так вот, вернёмся к дому. Директор совхоза выделил Раисе дом с тем условием, что она так и будет работать на ферме дояркой, а Виктор сядет на трактор. Тот без особых колебаний согласился уехать из Белогоровки.

Почему так легко согласился? А потому что в его селе не было никаких перспектив. Ну, посудите сами: имелось небольшое стадо коров, пяток рабочих лошадей, три трактора, небольшой магазинчик во дворе председателя, оборудованный в старой родительской хате.

Продавцом в магазине работала его жена Ганна. Жили они вдвоём, детей не было. Председатель, дядька Алёшка, был крупный мужчина, громогласный, с внушительным животом и деревянным протезом на левой ноге. Ноги он лишился на фронте. Бывало, придёшь в магазин, а он закрыт, и кричишь погромче: «Га-а-ан-на-а-а!», – а она или на огороде, или возле печи на улице под навесом что-то стряпает.

– Зараз йду, – отвечала Ганна, бросала свои дела и шла открывать магазин.

Любаша очень любила ходить в этот магазин. Летом в нём всегда было прохладно, какая бы жара ни стояла на улице, и, как тогда казалось, уйма разного товара на полках. А вкус и запах «Ситро» останется в памяти на всю жизнь…

Раиса и Виктор в новом доме обжились быстро. Маленькую Любочку нянчили по очереди – кто был свободен, пока не отдали в детский сад. Бывало, что и одну дома оставляли. Однажды, сидя одна дома, Любочка заскучала по маме и не придумала ничего лучше, чем измазаться её губной помадой, повязать на себя её шарф, по табурету забраться на подоконник и, глядя в окошко, ждать маму.

Зайдя домой, Раиса увидела своего маленького ангелочка, перемазанного губнушкой, спящего на подоконнике у окна. На щёчках видны были высохшие ручейки слёз, на маленьком курносом носике – засохшая соплюшка. Стало понятно, что малышка долго и горько плакала в ожидании мамы, да так и уснула.

Не заладилось у Виктора на работе, да и баба Гашка была им недовольна и ругалась, называя его нерадивым лентяем. Как-то раз после доброй попойки с дружками Виктор не пришёл домой ночевать. Ох и отходила же его по горбу своей клюкой баба Агафья!

В общем, не прижился Виктор ни в селе, ни в семье жены. А на то время его тётка Клавдия, будучи замужем, жила в небольшом шахтёрском городке Кировск Ворошиловградской области. Прознала она из писем сестры Марии, что её любимого, единственного, как у вола хвостик, племянника обижают все и вся. Жизни не дают парню куркули проклятые (родня Раисы). Заломив перед мужем руки и пролив крокодильи слёзы, Клавдия таки уговорила его пригласить к ним жить молодую семью.

– Виктора устроим к тебе на завод, Райка пусть дома будет, с малой нянчится, да и мне по хозяйству помощница будет, – слезливо говорила Клавдия.

– Тебе виднее, только одно дело погостить, а другое – насовсем, – ответил муж.

– Город – не село, здесь молодым проще будет, – сказала Клавдия.

– Ладно, будь по-твоему.

Получив письмо от тётки, Виктор твёрдо решил уехать из села в город. Услыхав, что надумал муж, Раиса впала в ступор и шок.

– Ну куда ж мы поедем? Тут родня, свой дом, работа, садик. Куда я в городе пойду работать? А Любу на кого оставим?

– Хорош сырость разводить, я всё решил. Мы едем – и точка!