Кристина Лин - Запретам вопреки

– Зачем тебе уходить? – шипит мужчина мне в лицо. – Ты ведь хотела меня. Ты меня получила. Или это твой папочка так хотел?

Его рука опустилась на талию, скользнула по шелку халата ниже, к бедру. Провела по ягодице и больно ее сжала, заставив меня вскрикнуть от боли. Кажется, теперь там будет синяк. Но мужчину мало заботят такие мелочи. Кажется, ему вообще все равно. Даже, если он уничтожит меня сейчас, то утром не заметит пропажи. Какая-то часть меня оцепенела от страха. Но в этот момент проснулось нечто, что заставило меня с силой толкнуть его в груди. Мой маневр не имел успеха. Сдвинуть с места мужчину не получилось, только позабавить. Он резко обхватил рукой мое горло, не давая пошевелиться.

Вот об этом мы точно не договаривались. Никогда еще мне не приходилось сталкиваться с такой откровенной грубостью. В школе и в университете мальчики боялись близко подходить, зная, кто мой отец. А вот Ахмедову, похоже, на это плевать. Он пьян. И, одному Богу известно, на что способен.

Мужчина нагло впивается губами в мой рот, обжигая дыханием. Но как же этот поцелуй не похож на тот, который был во время церемонии. Он не целует, а наказывает, действуя жестко и нагло. Вопреки здравому смыслу, инстинктивно тянусь к нему, удивляясь сама себе. Он груб и непростительно пьян, но по телу разносится жар. Так же, как и во время церемонии.

Кажется, Ахмедов что-то почувствовал, рука на моей шее ослабла и опустилась к груди. Он больно сжал упругое полушарие, от чего по телу пробежала дрожь и осела внизу живота. Из горла вырвался всхлип. Но он вышел скорее томным и порочным, чем возмущенным. В мозгу резко прояснилось. Все должно быть совсем не так. Он пьян и просто не вспомнит ни о чем завтра утром.

Собрав волю в кулак, я больно кусаю его. Взвыв от боли, Ахмедов отшатывается от меня, хватаясь за губу. Всего мгновение, которого хватило, чтобы вырваться из его цепких рук. Не мешкая, выбегаю из кухни. И дальше быстро, насколько возможно, поднимаюсь в свою спальню.

Закрыв двери, я стою посреди комнаты, вслушиваясь в каждый шорох и ожидая, что он вот-вот появится на пороге. На двери нет замка, запереться не получится. А вот отомстить мне за свое поражение он наверняка захочет.

Минута проходит за минутой, но никто так и не вломился ко мне в комнату. Неужели, он решил отступить? Или просто ему лень гоняться за недоступной девчонкой? В принципе, мне вообще не важно, какая из причин побудила его остановиться.

Озираясь опасливо в сторону двери, я ложусь в постель. Сердце еще учащенно бьется, но, кажется. Опасность миновала. Черт возьми, неужели теперь мне придется каждый день сбегать от собственного мужа? И что только нашло на Ахмедова? Ведь мы обо всем заранее договорились.

Перевернувшись на спину, я тупо разглядываю причудливый узор на потолке, едва различимый в слабом лунном свете. Почему в таком красивом доме живет такой законченный эгоист? Разве не правильнее было бы, если бы в особняке, где каждая деталь интерьера подобрана с безупречным вкусом, жил прекрасный и гостеприимный человек с добрым сердцем? Хотя, надо признать, что Ахмедов – мужчина видный и очень привлекательный. Наверняка, женским вниманием не обделен.

От мысли о его многочисленных романах, о которых я наслушалась сплетен за последние два месяца, мне каждый раз становится не по себе. Стоит представить его с другой, и в груди все болезненно сжимается. Но вешаться ему на шею и соглашаться на все, что ему взбредет в голову, я не стану. Я Дудаева! И попрошайничать, стараясь угодить, не привыкла.

В длинном коридоре темно и зябко. Под босыми ногами холодный мрамор. А из одежды на мне только мужская рубашка. Оглянувшись по сторонам, я замечаю едва различимый огонек света – где-то там, в конце этого страшного коридора. Иду на свет, ведь там выход, я точно это знаю.

С каждым шагом огонек все ярче. И вот уже видны очертания прозрачной двери, через которую идет мягкий теплый свет.

Там тепло. Конечно, тепло. Все лучше, чем этот проклятый коридор, которому все нет конца. Но нет, он не бесконечен. И я уже слышу, как бежит вода. Что это? Откуда вода?

Подхожу к двери. Она прозрачная, но стекло запотело и ничего не разобрать. Потому что это двери в душевую кабину. Не знаю, кто включил воду и что это за место, но я точно знаю, что там тепло. Поэтому смело захожу внутрь.

Меня обдает паром, от которого приятное тепло разносится по телу. Как же хорошо. Закрываю глаза, наслаждаясь тем, как покалывает пальцы от тепла. А, открыв глаза, замечаю, что я не одна. Под струями воды стоит мужчина. Он не видит меня, потому что стоит ко мне спиной. Подставив голову, он наслаждается душем.

Мне надо вспомнить о приличиях и быстро убраться отсюда. Но, вместо этого, я стою на месте и разглядываю мускулы на его спине, по которым стекают струйки воды. Опускаясь к ягодицам, они скатываются по бедру и падают на пол. Увиденное завораживает, и я не в силах отвести взгляд.

Внезапно мужчина поворачивается ко мне лицом. Черные глаза впиваются в меня так остро, что мне хочется бежать и оправдываться одновременно. Но я не делаю ни того, ни другого. Тупо стою на месте, не в силах пошевелиться.

Ахмедов медленно, будто боясь спугнуть добычу, идет в мою сторону. С каждым шагом черные глаза становятся все ближе. Меня снова бьет озноб и немного потряхивает. Я боюсь этого человека, но он имеет какую-то странную власть надо мной. Мне не спрятаться и не сбежать.

– Ты дрожишь, – говорит он хрипло, подойдя совсем близко.

– Мне холодно, – шепчу в ответ.

– Тут жарко, ты не могла замерзнуть.

Он скользит взглядом по моему лицу, задерживает внимание на дрожащих губах.

– Ты боишься меня? – Ахмедов шепчет этот вопрос, обжигая озябшую кожу на лице дыханием.

– Ты хочешь уничтожить меня, – срывается прежде, чем успеваю обдумать ответ.

– Но ты меня уже уничтожила, – участие в его взгляде тут же сменяется яростью.

Резким движением руки он хватает меня за горло и начинает душить. В черных омутах горит безумие и жажда мести. Мне же только остается жадно пытаться ухватить ртом воздух. Цепляюсь за его руку, пытаясь разжать пальцы и освободиться, но это бесполезно. Стальная хватка сжимается все сильнее.

– Ненавижу, – хриплю из последних сил и просыпаюсь.

Вскакиваю в постели, не сразу понимая, что это был просто сон, настолько все казалось реальным. Хватаюсь за горло, которое никто не сжимает, но я еще жадно глотаю кислород, пытаясь отдышаться.

В комнате тихо, уже рассвело. И теплое весеннее солнце ласково светит в окно. Помотав головой, я прогоняю остатки сна. Встаю с постели и быстро одеваюсь. Как бы там ни было дальше, а сломить себя я не позволю. Даже такому, как Ахмедов. Тем более, ему.