Аида Ланцман - Краеугольный камень

– Ну, что там по цвету, Рич? – спросил Сукре, когда Ричард Мэдден вернулся в машину, передразнивая сержанта.

– Отлично, все, как надо, моча прозрачная, – отчитался журналист и рассмеялся, потому что уже был в курсе этой привычки капрала Уолдорф.

Буквально в нескольких десятках миль от Багдада мимо них проехала массивная колонна танков, земля под ногами задрожала. Сукре заглушил двигатель и настроился на волну ВВС с помощью радио, которое стояло в «Хамви». До армии он промышлял починкой мелкой аудио- и видеотехники, поэтому негласно стал взводным связным. Лейтенант Махоун передал по рации о незапланированном брифинге. Если бы их спросили, то все они, в том числе и Стив, которому посчастливилось служить с Махоуном в Афганистане, единогласно сказали бы, что лейтенант Алекс Махоун похож на святого отца, адвоката и губернатора какого-нибудь демократического штата вместе взятых. Он обладал приятной внешностью, располагал к себе мягким взглядом и дружелюбной улыбкой, и, помимо всего этого, обладал поразительным ораторским мастерством и хладнокровием. Махоун был закален войной, и он был другом Дугласа, и за все время, что Стив провел под его крылом, успел к нему привязаться, как к брату. Лейтенант объяснил своим людям и летящие над их головами вертолеты, и тяжелые танки. Девятого апреля, то есть, всего двадцать четыре часа назад, объявили о том, что Багдад сдали без боя. Информаторы сообщили, что в городе безопасно, но затем на армейское подразделение напал отряд иракских партизан-федаинов, которые, в отличие от иракских солдат регулярной армии, были искренне преданны Саддаму Хусейну. По словам Махоуна, партизаны были одеты в гражданскую одежду, и прежде, чем напасть на отряд американцев, махали им и выкрикивали что-то одобрительное. На самом же деле, они устраивали опорные пункты в городе, занимали оборонительные позиции и стреляли из минометов, РПГ 10 10 РПГ – ручной противотанковый гранатомет. и пулеметов с крыш домов, с минаретов, из окон квартир и из переулков. Они взяли в плен десятерых солдат, среди которых были женщины, убили вдвое больше, и примерно сотню людей ранили.

– Вот тебе и не стрелять в гражданских, – усмехнулся Хаммер, приблизившись к уху Стива. Он кивнул.

– С этой минуты, – сказал Махоун. – Любой, у кого в руках оружие, считается врагом. Будь то мужчина, женщина или ребенок. Разоружить и захватить в плен или, при сопротивлении, стрелять на поражение. Таков приказ полковника Миллигана.

Всю оставшуюся дорогу до Багдада они провели в тишине. Ричард за ненадобностью даже выключил свой диктофон и, как другие парни, смотрел в окно, хотя из средств обороны у него был только перочинный нож и увесистая фотокамера, с которой он не расставался.

Стив думал о том, что сказал Махоун и молился о том, чтобы его брата не было в числе тех, кого взяли в плен или убили. Пусть он будет в числе раненых, просил Стив, чтобы не требовать многого, но будет живым. Новости о тяжелых потерях за последние сутки только подтвердили его мысли, что эта война точно не будет скучной. Стало быть, у всех парней из их взвода были все шансы погибнуть или быть раненым в Багдаде.

Воздух в «Хамви» и за его пределами отяжелел и повис, словно непроглядный туман, от молчания и песка. Песок и пыль поднимали в воздух «Черные Ястребы», ревущие над их головами. Хаммер пожаловался, что его наушники для звукоизоляции не работают и он скоро оглохнет. И больше никто ничего не говорил. «Ястребы» защищали конвой. Изредка устремляли свои носы в колючие заросли бесплотного, пустынного кустарника, охотясь на снайперов врага. И звук вертушек сопровождал их к Багдаду, как музыка похоронной процессии, до тех пор, пока вертолеты не отозвали из-за нехватки горючего. «Вот все, что они могут нам дать», – подумал Стив. Большая часть сил морской пехоты уже стояла на подступах к городу. И никто из них понятия не имел, как так получилось, что они прибыли сюда первыми.

– Один идиот в командовании может привести к разрухе, – сказал Сукре, намекая, что капитан неверно спланировал время прибытия.

Они проехали горящий склад, извергающий черный дым и пламя. Всюду лежали кучи мусора. На обочине Стив увидел морпеха из взвода, которым командовал его брат. Тот морпех вскинул одну руку со сжатым кулаков вверх, а вторую прижал к груди и что-то выкрикнул. Неясно было, для чего они сделали стоянку, Стив пытался разглядеть Дугласа, но ему не удалось.

На дороге стоял покореженный «Хамви», его ветровое стекло было изрешечено пулями, внутри все было залито кровью. Рядом остановился «Страйкер», и Сукре пришлось проехать между ними прямо в тот момент, когда их оглушило серией взрывов. Досталось конвою наравне с тяжелой артиллерией морской пехоты, которая стреляла по Багдаду в нескольких милях впереди. Помимо боевых машин, на дороге лежали рюкзаки морских пехотинцев. Выпавшая из них одежда, спальные принадлежности и мелочи, вроде фотографий и стопок писем, повергла Стива, как и всех остальных, в шок. Но Сукре, сжав челюсти, поехал дальше. Мимо саманных домов и оград для скота. Голодающие коровы и местные жители, сухие, с черными от солнца лицами, были им зрителями. Они проехали мимо сгорбленной женщины с тюком сена за спиной, которая не обращала внимания на взрывы, потому что, думал Стив, у нее есть дела поважнее этих разборок всех со всеми, ей нужно покормить скот, чтобы потом надоить молока, сделать сыр и накормить своих детей. Все продолжали молчать, а Ричард, высунув камеру в открытое окно, сделал несколько снимков.

Город вдалеке выглядел, как толчея из несуразных построек. Из-за дымки и пустынного марева им не видны были изящные минареты и золотые мечети, украшающие центр города, а дома окраин казались неясными сгорбленными могильными плитами.

Место, где человечество изобрело колесо, алгебру и письменность, место, где, согласно мнению ученых, могли располагаться Райские Сады, колыбель Древней Месопотамии, сейчас выглядело плачевно. Ученые и мудрецы превратились в боевиков и фермеров, которыми правил король, а от садов остались жалкие рощицы пальм. Но и те приводили в недоумение морпехов, которые пробыли в голой, немилостивой пустыне последние две недели.

Едва «Хамви» въехал в черту города, как их настиг пулеметный огонь.

– Если к концу дня я кого-то не досчитаюсь, – сказал Сукре, глядя, как в ста метрах от них рвутся вражеские артиллерийские снаряды, – если кому-то из вас вздумается сдохнуть здесь, будьте готовы к тому, что я воскрешу вас и лично прикончу.

Пулеметный огонь велся из вертолетов морской пехоты.

– Правда, что мексиканцы не отличаются пунктуальностью? – спросила Уолдорф, намекая, что они оказались на подъезде к городу одними из последних.