Артур Грабовски - Улыбочку, капитан Бойко!

– Как бы я тогда узнал твой размер?

Юрка вскинул брови, перевернулся, сел по-турецки, сверкнув голой задницей. Но Вадим был к этому готов и отвернулся к комоду, чтобы отыскать свою одежду.

– Прикройся, – он швырнул в Юрца трусами, не оборачиваясь.

– Так странно, – сообщил тот с кровати, – здоровенный хуй у тебя, а спишь, прикрывшись. Если б у меня такой был, я бы его всем показывал!

– Эксбиционизм карается законом, – сообщил Бойко, одеваясь. – Твое наказание – завтрак.

– Чего?

– Приготовишь на двоих.

– Это с чего бы? – Юрка сразу же заартачился.

– С того, что врываться в ванну, когда там кто-то есть, запрещено!

– Это кто сказал?

– Я, – Бойко повернулся к нему, скрестил руки на груди, – это мой дом и мои правила. Никаких голых жоп и внезапных вторжений!

– Может просто будешь вешать табличку «здесь прямо сейчас дрочат»? – предложил Юрка.

– Это мой дом, – повторил Вадим, – дрочу где и когда хочу.

Юрка зашелся таким заливистым смехом, что он и сам развеселился. Вышло правда забавно и где-то даже прикольно. Если бы не тот факт, что дрочил Бойко на самого Юру.

***

– Не хочешь рассказать уже, что это за пацан такой вредный?

На обеде Чимикин не выдержал. Бойко подумал, что друг еще долго продержался. Вопросы про Юрца с самого утра ему успел задать каждый сотрудник, кто проходил мимо его стола случайно или не очень. И каждый был послан капитаном в дальнее и увлекательное путешествие. Друга, впрочем, посылать было не с руки.

– Да так, сосед по даче. Я его еще мелким пацаном знал, – он пожал плечами, не зная, как объяснить, кто такой Юрка.

– Обед для самых смелых капитанов!

Лекс с сияющей улыбкой поставил перед ними поднос. От внимания Бойко не укрылся нежный взгляд, которым Чимикин наградил своего парня и легкое поглаживание по спине. Эти двое иногда раздражали до зубной боли. Хотя до Юрки им было далеко.

– Я смотрю, вы больше не палитесь, – заметил Бойко из вредности, – и куда же ушли все гомофобные страхи?

Лекс тут же залился краской.

– Сам же говорил, что всем плевать, – Чимикин пожал плечами, – дерево проще спрятать в лесу – мы не скрываемся, никто не задает вопросов.

В словах Павла была правда. Их парочка отчего-то сразу принялась всеми как некая данность и естественная вещь. Точнее, никто не допытывался, что конкретно связывает капитана и молоденького баристу – дружба или нечто большее, и никто не удивлялся, что частенько Лекс ждет его после работы, закрыв кофейню, чтобы вместе отправиться домой. Иногда – рядом с ним Пашиным рабочим столом. Лекс и Чимикин всем нравились и вместе, и по-отдельности, так что у них и правда не было никаких проблем с социумом. Будто подтверждая это, Чимкин приподнялся и быстро чмокнул Лекса в щеку.

Бойко только закатил глаза. Эти нежности ему были смешны: уж если трахаться с мужиком, то делать это по-мужски, а не с соплями и розовыми единорогами. Но его мнения, понятное дело, никто не спрашивал.

– Так откуда он взялся? -вернулся Павел к разговору о Юрке, когда Лекс отошел от них. – У вас дача, вроде, далеко, ближе к Москве – когда успел съездить-то?

– Я не ездил, туда пилить четыре часа!

– Так откуда пацан?

– Не поверишь, но буквально из воздуха, – хмыкнул Вадим. – Подобрал на обочине в Ленинградской области.

– Как это? – не понял его Чимикин.

Вадим вздохнул и принялся докладывать обо всем, что случилось с ним в последние три дня. Павел не перебивал, только хмурился. Рассказ вышел краткий и без подробностей, поскольку некоторые интимные моменты не было положено знать даже ближайшему другу.

– Не хрена ж себе, – тот покачал головой, – я бы сказал, что он тебя выследил, если бы не знал, что на самом деле ты сам заблудился. Таких совпадений просто не бывает!

– Это мне говорит мужик, который случайно встретил парня, звонившего в службу спасения десять лет назад?

– Это не то же самое, – Чимикин вдруг осекся. – Или тоже? – он хитро прищурился: – Ну-ка колись, капитан, тебе этот пацан нравится, вот ты с ним и возишься, так?

– Нет! – слишком поспешно, чтобы это было правдой, рубанул Бойко.

И тут же пожалел: Чимикин был прекрасным следователем, и дознавателем тоже приходилось работать. На это «нет» он не купился ни разу.

– То есть – да, – кивнул Бойко, – но не в том извращенном смысле, что ты подумал.

– Значит, наша с Лексом любовь – это извращенный смысл? – Павел дернул бровью.

– Бля, да нет конечно, ты понял, о чем я! – Бойко закатил глаза.

– Вообще-то – нет, – от друга ощутимо повеяло холодком.

«Какие все стали обидчивые»! – чертыхнулся Бойко про себя.

Однако злить и дальше друга не стал, тем более, что в его словах была своя правда: извращенная и не очень.

– Он мне не особенно нравится, но он не чужой – понимаешь? – пустился он в объяснения. – Это как младший брат или вроде того. Я его знаю с рождения, наши матери дружат.

– Ты говорил, он московский?

– Ну да, но все лето в той же деревне гонялся, как и мы все. Врубаешься? Сосед по даче – это больше, чем по лестнице, там в деревне вся жизнь на виду и общая: футбол, прятки, пиво за ларьком первое, драки, дискотека в соседнем райцентре. Короче, не могу я его бросить. Ни там на дороге, ни сейчас, – Бойко покачал головой, – он, конечно, проблемный и дурной, но свой.

Он потер переносицу, взялся за уже остывающий кофе. Этот разговор напомнил ему о том, что заняться, собственно, проблемами Юрки или даже расспросить о них у него так и не дошли руки. Зато дошли до кое-чего другого. Молодец, капитан Бойко, похвально. Выдать премию и наградить! Стало как-то тошно. Юрка, может и неосознанно, но ожидал от него помощи, хотя бы как от взрослого, а вместо этого получил дрочащего на себя извращена. С этим надо было срочно что-то делать.

– А ты уверен, что у него проблемы? – спросил неожиданно Чимикин.

– Он шел один по трассе в глуши в пятнадцатиградусный мороз, один! Конечно, у него проблемы! -взорвался Бойко.

– Я понимаю, но, – Чимикин задумчиво почесал затылок, – этот парень ведь их создает с самого детства, так?

– Ну да, вечно во что-то вляпывается. Вот и тут явно вляпался. Мама его говорит, что секта там или бандиты – надо выяснить.

– Я и подумал, что то, что принято считать проблемами, для него – норма жизни, – философски рассудил Павел.

– Ну, да, но к чему ты…

– Я веду к тому, что ты уверен в том, что тогда на трассе спас принцессу в беде. Да, скорее всего в своих бедах эта принцесса была виновата сама, но все равно, – Чимикин выразительно поднял брови. – А что если никакой беды не было? Может он запланировано шел там и все было в порядке?

– Запланировано шел через лес хрен знает куда?!

– Ну да, – Павел улыбнулся, – он же с детства творит всякую дичь, ты сам говоришь. Может это такая же дичь.