Елена Сергеева - Связанные

– Леруа!

Та помотала головой.

– Нет. Илья будет против. Ты же знаешь: выходные мы проводим вместе.

– Всего один раз! Оттянемся по-взрослому!

Лера приподняла бровь в немом вопросе «ты серьезно?»

– Блин, тебе восемнадцать, а не двадцать восемь! Станешь старой, будешь скучной и правильной, а сейчас… – начала Оля, но подруга отрезала:

– Я не люблю обманывать.

– Не обманывай – не говори все! Скажи своему сухарю, что проведешь вечер со мной. Это же правда!

Чтобы додавить, девушка схватила подругу за руку и снова, умоляюще смотря ей в глаза, затараторила:

– Ну пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста! Я уже обещала, что мы придем!

Лера вздохнула, посмотрела на Олю долгим внимательным взглядом и кивнула. Та, с визгами бросившись ей на шею, повалила их на диван и, целуя в щеку, завопила:

– Люблю! Люблю! Люблю!

Ужин в семье Григорьевых был ритуалом, давно вышедшим из моды в современном мире, где все спонтанно и на ходу. Завтракать и обедать ее члены могли в любом месте, но ужин в девятнадцать часов был обязателен. Только Владимир как глава семьи, генеральный директор крупной фирмы и человек, баллотирующийся в муниципальные депутаты, расписание которого было распределено поминутно каждые двадцать четыре часа, мог пропустить его, а на Леру и Лизу, если они находились в доме родителей, никакие поблажки не распространялись. Впрочем, Лера, привыкшая к подобным совместным ужинам с детства, не возражала против этого правила. Она любила блюда, что готовила Марианна – их домохозяйка, долгие неспешные разговоры и накрывающее теплое чувство, что они семья. Очень часто к ним присоединялась Соня – жена старшего брата и сам Алексей.

Только сейчас, допивая чай с пышной шарлоткой, девушка в пол-уха слушала дебаты отца с братом и чувствовала непонятное беспокойство, что закралось холодком внутрь после обещания Лёле пойти с ней на вечеринку. Нет, она совсем не боялась. Тем более Лера бывала в загвоздке на подобных мероприятиях, которые устраивали ребята из школы. Частные дома, снятые для таких празднеств, оглушительная музыка, пьянство и случайные связи. Девушка не была в восторге от всего этого, но и не осуждала. В конце концов никто никого не принуждал, каждый получал то, что хотел. Так почему же она не могла отпустить эту новость и мысленно возвращалась к ней снова и снова?! Предчувствие?! Возможно. Какое-то необъяснимое седьмое чувство накрывало ее.

– Лера.

Звук прозвучавшего имени вытащил девушку из прострации, и, растянув дежурную улыбку на губах, она посмотрела на рядом сидевшую Лизу – ее пятнадцатилетнюю сестру, которая, набив рот, усиленно жевала, глядя в тарелку, чтобы не видеть осуждающие глаза Нины – их матери. Та же, гипнотизируя младшую дочь, не замечала никого вокруг. Лера на пару секунд задержалась на лице женщины. Даже сердясь, мать оставалась хороша собой, и небольшие морщинки на коже, от которых она избавлялась всеми возможными косметологическими средствами, ее не портили, лишь говорили особо внимательным, что эта миловидная блондинка с характером. Отец рядом с ней казался старше, хотя им обоим было по сорок пять лет. Нервная работа, стрессы не сбавляли года, однако девчонки из класса не раз шептали Лере, что ее папа – красавчик. Возможно, они сравнивали его со своими. Хотя девушка не могла не признать, что он был подтянут, следил за собой, хорошо одевался, но оценивать своего отца со стороны мужской привлекательности ее коробило. Девушка проследила глазами, как он накрыл ладонью руку жены, чтобы та не сердилась на младшую дочь, и, отведя взгляд, посмотрела на брата.

Алексей был замкнутым человеком. Если отец проявлял мягкость и лояльность к ним с сестрой, то ему доставалось за всех троих, и поэтому, сколько она себя помнила, он всегда прежде, чем что-то сказать, взвешивал слова и старался просто так ими не разбрасываться. В свои двадцать пять молодой человек уже был женат на дочери партнера отца или на работе?! Лера ни разу не видела, чтобы Соня с Лешей проявляли на людях хоть какие-то чувства. Она тоже придерживалась мнения, что влюбленные должны выражать свои эмоции за закрытыми дверями, но по вердикту всезнающей Лёли «искры от них не летели». Судя по тому, как брат задумчиво стряхивал лишнюю пудру с пирога, девушка поняла, что он ее тоже не звал. Оставалась только Соня.

Лера поймала ее лицо в фокус и встретила темные вишни глаз невестки. Та хоть и была единственной любимой дочерью отца-промышленника, но совсем не напоминала одну из мажорок их школы, что растопыривали пальцы друг перед другом, пуская пыль в глаза, доказывая, чьи родители круче, и хоть Соня закончила учебу на пять лет раньше, Лера помнила девушку, еще когда та училась в старших классах.

– Твой телефон постоянно моргает, – негромко произнесла Соня, и Лера только заметила, что экран мобильного забит уведомлениями.

Вместе с тихим «спасибо» она послала через стол благодарственную улыбку и посмотрела внимательнее.

Помимо навязчивых реклам девушка увидела пару сообщений от Ильи, но не стала сразу их читать. Она знала: там не было ничего срочного и виноватой себя не чувствовала, чтобы тут же что-то строчить в ответ, заглаживая вину. Напротив, Лера собиралась вечером встретиться и рассказать ему о своих неожиданных планах.

А еще не было ни капельки волнения или радости, или ускоряющегося сердцебиения и прочей ерунды, что заставляет людей поступать импульсивно и сиюминутно. Лера вообще никогда не испытывала ни к Илье, ни к кому бы то ни было другому ничего подобного, что рассказывала про себя Лёля, но в принципе и не стремилась. Ее устраивали лишенные лишних эмоций отношения, и она не хотела американских горок, когда не знаешь и даже боишься предполагать, что будет завтра.

Минут через десять все опустошили свои тарелки, и отец с Алексеем переместились из-за стола на диван, а женская половина принялась убирать остатки еды и грязную посуду на кухню.

Лера сидела в летнем кафе и смотрела на собор, венчавший пешеходную улицу с вытекающим названием Соборная. Его большой зеленый купол почти сливался с синим вечерним небом, а птицы темными пятнами разбавляли эту идиллию, словно напоминая, что в любой бочке меда всегда может оказаться ложка дегтя.

Девушка недовольно приподняла телефон, и он ожил. Взглянув на высвечивающееся время, сжала губы. Непунктуальность Ильи с каждой минутой раздражала все больше. Нет, она понимала: он занятой человек – бизнес, встречи, пробки, но для нее это были только отговорки. Никто не мешал ему назначить переговоры заблаговременно и выехать к ней на полчаса раньше.

Отложив телефон, Лера взяла стакан с соком и, потягивая его из трубочки и поглядывая на прохожих, слоняющихся мимо, на голубей, пытающихся урвать крошки, постаралась успокоиться.